— Я есть ты, — сказал демон.
Ну, с этим достаточно просто. Какое адское создание не пытается убедить жертву в том, что само оно — всего лишь ее отражение?
— Ты есть любовь, — твердил демон.
Тоже не нужно много ума, чтобы догадаться. Д'Амур по-французски означает «любовь».
— На том стоит мир, — внушал демон. Всего-навсего штамп, от частоты повторений почти утративший значение.
Никакого глубинного смысла здесь нет.
И все-таки смысл должен быть, в этом Гарри не сомневался. Слова — это ловушка, все попадаются на иллюзию их важности. Но Гарри не понимал этой важности. Он не раз гадал загадки и сейчас, просидев в забегаловке на заправке до рассвета, а утром, после пяти выпитых за ночь чашек кофе, заказав себе яичницу из трех яиц с «канадским» беконом. Но ни бекон, ни пять чашек не помогли найти ответ. Пора было идти, ехать дальше и надеяться, что судьба сама приведет его к Киссуну.
Подкрепившись, он вернулся в мотель и снова склонился над картой, найденной на Морнингсайд-Хайтс.
Кроме Джеймстауна и Нью-Йорка на ней оставалось еще несколько мест, пусть не до такой степени, но тоже густо помеченных символами. Одно во Флориде, другое в Орегоне, еще два в Аризоне, и еще шесть или семь. Откуда начать? Он выбрал Аризону — потому что когда-то любил женщину, которая родилась и выросла в Фениксе.
2
Дорога заняла пять дней и пролегла через городок под названием Маммот в Аризоне, где на одном перекрестке его окликнула по имени женщина с голосом чистым, будто журчание воды по камням. Она была крошечной, ее кожа напоминала темную папиросную бумагу, а глаза были посажены так глубоко, что он не мог разобрать их цвета.
— Меня зовут Мария Лурдес Назарено, — проговорила она. — Я жду тебя шестнадцать дней.
— Я не знал, что меня кто-то ждет, — отозвался Гарри.
— Тебя всегда кто-то ждет, — сказала женщина — Между прочим, как поживает Тесла?
— Вы знакомы?
— Я видела ее на этом самом месте три года назад.
— Забавное место, — отозвался Гарри. — Интересно знать, что в нем особенного.
— Да, действительно, — рассмеялась женщина. — А особенная в нем я. Как Тесла?
— Как всегда. Сумасшедшая. По крайней мере, была та кой, когда мы с ней виделись в последний раз, — сказал Гарри.
— А ты? Ты тоже сумасшедший?
— Очень может быть.
Ответ, похоже, понравился женщине. Она подняла голову, и Гарри впервые разглядел ее глаза. Зрачки отливали золотом.
— Я дала Тесле револьвер, — сообщила она — Он все еще у нее?
Гарри молчал.
— Д'Амур!
— Скажи, ты та, про кого я думаю? — вместо ответа спросил он.
— Что ты имеешь в виду?
— Сама знаешь.
Она снова улыбнулась.
— Глаза выдали, да? Тесла не заметила. Хотя… в тот день она была не в себе.
— Вас тут много?
— Очень мало, причем почти все ассимилировались. Но я вот настолько… — Мария показала кончик мизинца, — вот настолько помню Субстанцию. И это дает мне знание.
— Например, какое?
— Например, где появишься ты или Тесла.
— И это все?
— Почему же? Есть ли у тебя сейчас цель?
— Есть.
— И что это?
— Киссун.
Ее передернуло:
— Так он и есть твоя цель.
— Он здесь?
— Нет.
— Он был здесь?
— Нет. С какой стати? Ты думаешь, он здесь появится?
— Боюсь, что да.
Женщина огорчилась.
— Мы думали, мы здесь в безопасности, — проговорила она. — Мы не пытались открыть нейрику. Нам пока не хватает силы. Но мы думали, он нас не найдет.
— Боюсь, он уже знает, что вы здесь.
— Мне пора. Я должна предупредить остальных. — Она взяла Гарри за руку, ладонь у нее была влажная. — Спасибо. Я найду способ тебя отблагодарить.
— В этом нет необходимости.
— Есть, — сказала она и, прежде чем. Гарри успел возразить, перешла улицу и скрылась из виду.
Он остался в Маммоте на ночь, хотя был уверен, что женщина по имени Назарено говорила правду и Киссуна по близости нет. Гарри провел в дороге уже не одну неделю и очень устал. Он рано лег, но поспать не удалось — его разбудил тихий стук в дверь.
— Кто там? — проворчал Гарри, нашаривая выключатель.
В ответ он услышал не имя, а адрес.
— Сто двадцать один, Спиро-стрит, — тихо произнес хрипловатый голос.
— Мария? — спросил он, взял револьвер и подошел к двери. Но когда он ее открыл, в коридоре никого не оказалось.
Гарри оделся, спустился вниз, спросил у портье, как найти Спиро-стрит, и вышел на улицу. Спиро-стрит находилась на краю города, и многие дома там были в таком состоянии, что Гарри удивился, заметив признаки жизни: на подъездных дорожках старые автомобили и мешки с мусором, выставленные на вытоптанные газоны. Дом под номером сто двадцать один выглядел чуть лучше остальных, но глаз тоже не радовал. Чувствуя, как револьвер приятно оттягивает карман, Гарри подошел к приоткрытой двери.
— Мария? — позвал он. В доме было так тихо, что и шепот показался громким.
Ему никто не ответил. Гарри снова позвал ее и толкнул дверь. Дверь распахнулась. На полу на старом половичке стояла обеденная тарелка, где горела большая белая свеча, обложенная по кругу бусами. Перед свечой у стены, опустив голову и закрыв глаза, сидела Мария.
— Это я, — сказал он. — Я, Гарри. Что ты хочешь?
— Уже ничего, — ответил голос у него за спиной.
Он потянулся за револьвером, но не успел достать его, как холодная рука сдавила затылок.
— Нет, — просто сказал голос.
Гарри поднял руки, показывая, что там ничего нет.
— Ко мне кто-то пришел и назвал адрес… — объяснил Гарри.
Тогда заговорил другой голос; тот самый, который он слышал через дверь в гостинице.
— Она хотела вас видеть, — произнес он.
— Отлично. Вот, я пришел.
— Вы опоздали, — сказал первый. — Он нашел ее.
Гарри похолодел. Пристально он всмотрелся в лицо Марии. Лицо было безжизненно.
— Господи.
— Ловкий фокус, — промолвил посланец. — Она сказала, что вы святой, но что-то не похожи вы на святого.
Ледяная рука сильнее сдавила затылок, и на миг Гарри показалось, что череп сейчас треснет. Потом его мучитель сказал очень тихо:
