— Осторожнее! — прорычал он. Но госпожа не остановилась.
— Ты старый и женоподобный, — заявила она.
— Женоподобный?
Земля опять затряслась, и Феба услышала, что Муснакаф шепчет знакомую молитву;
— Мария, Матерь Божья…
— Во мне много чего есть, — сказал Король Тексас, — и не всем можно гордиться. Но женоподобность… — Из головы его полезли змеевидные щупальца толщиной с палец. — Видишь? Что здесь женоподобного?
Его тело менялось и перестраивалось, грохоча камнями. Он уже выступил на мостовую. Он навис над Мэв, как скала, угрожающе рокоча.
— Я мог бы просто утащить тебя к себе, чтобы ты посмотрела, как у меня хорошо! — Он ухватился за край мостовой, как за ковер, и потянул.
Муснакаф упал и угодил ногой в разверзшуюся дыру.
— Нет! — закричал он. — Госпожа! Помогите!
— Прекрати немедленно! — потребовала Мэв, будто говорила с непослушным ребенком.
К удивлению Фебы, это сработало. Король Тексас перестал тянуть, и Муснакаф выбрался из отверстия, рыдая от испуга.
— Почему мы вечно спорим? — Тон Короля внезапно сделался спокойным. — Нам ведь есть что вспомнить.
— Нечего нам вспоминать, — буркнула Мэв.
— Опять неправда. У нас были хорошие дни. Я построил тебе дорогу. эту гавань.
Мэв смотрела на него, не двигаясь.
— О чем ты думаешь? — продолжал Король. — Скажи мне, дорогая!
Мэв пожала плечами:
— Ни о чем
— Тогда я подумаю за нас обоих. Мое чувство к тебе сильнее того, что мужчина чувствовал когда-либо к женщине за всю историю любви. И без этого…
— Хватит.
— …я пропаду, но и ты…
— Почему ты меня не слушаешь?
— …тоже пропадешь.
— Пропаду? — насмешливо переспросила Мэв.
— Да. Именно. Город исчезнет через пару часов. Наша гавань, наши чудесные дома… — Он показал на них рукой. — Иады просто сметут их. А Эвервилль…
— Я не желаю говорить об этом.
— Неужели и тебе больно? Что ж, я тебя не виню. Ты основала его, а они о тебе забыли.
— Прекрати! — крикнула Мэв. — Господи Иисусе, когда же ты поймешь? Я не полюблю тебя ни от каких уговоров, ни от каких обещаний, ни от каких угроз! Построй хоть тысячу гаваней! Пиши мне письма каждую минуту до самого конца мира, я все равно не полюблю тебя! — Она повернулась к стоявшему рядом носильщику: — Как тебя зовут?
— Нус Каталья.
— Подставляй спину, Нус.
— Прошу прощения?
— Повернись. Я хочу залезть к тебе на спину.
— О-да. Конечно. — Он повернулся, и Мэв вскарабкалась на него.
— Что ты делаешь? — тихо спросил Король.
— Хочу доказать, что ты ошибся, — ответила она, цепляясь за воротник своего скакуна. — Я возвращаюсь в Эвервилль.
Впервые за несколько последних минут Феба подала голос:
— Не может быть.
— Почему же?
— Скажи ей, — вмешался Король Тексас. — Меня она не слушает.
— Вы обещали помочь мне найти Джо.
— Боюсь, это невозможно, Феба, Извини. — По голосу Мэв было понятно, как трудно для нее просить прощения.
— Но я же говорила: не теряй веры в любовь.
— Ведь вы ее потеряли.
— Слушай эту женщину! — прогремел Король. — Она умница!
— Она так же одурела от любви, как и ты, — отрезала Мэв. — Вам есть о чем поговорить. — Она дернула носильщика за воротник: — Вперед!
Когда бедняга, спотыкаясь, направился вниз, взгляд Ко роля упал на Муснакафа, осторожно отползавшего в сторону.
— Эй! — громогласно крикнул Король в спину Мэв. — Если не вернешься, я убью твоего лизоблюда!
Мэв оглянулась и ответила:
— Не будь таким мстительным. Это глупо.
— Я буду таким, каким хочу! Вернись! Предупреждаю тебя!
Мэв только подстегнула Каталью ударами пяток по ребрам.
— Ему осталось жить две секунды! Ты слышишь?
Муснакаф жалобно заблеял и попытался отползти подальше от ближайшего отверстия.
— Ты жестокая! — крикнул Тексас вдогонку Мэв. — Жестокая!
С этими словами он нагнулся и потянул за край мостовой.
— Не надо! — воскликнула Феба, но ее заглушил вопль Муснакафа.
Он цеплялся за камни, неудержимо сползая к дыре в земле. Феба не могла стоять и смотреть, как он погибает, и бросилась на помощь. Он протянул к ней руки, и на его побелевшем лице мелькнула надежда.
Это было ошибкой. Лишившись опоры, он продержался на поверхности еще секунду и рухнул вниз, продолжая кричать.
Феба отпрянула, всхлипывая от жалости и бессильного гнева.
— Тише, — сказал Король Тексас.
Она взглянула на него сверху вниз. Судьба Муснакафа была грозным предостережением, но она не могла сдержаться:
— Ты сделал это из-за любви?
— По-твоему, я виноват? Эта женщина…
— Ты его убил!
— Я хотел, чтобы она вернулась.
— Но лишь добавил ей страданий. Король пожал плечами.
— Там он будет в безопасности. Там спокойно. И тем но, — проговорил он и тяжело вздохнул — Ладно. Я был не прав.
Феба всхлипнула и стерла слезы ладонью.
— Я не могу вернуть его. Но я тебя утешу, — обещал Король.
Он поднял руку, словно желая приласкать ее. Этого она меньше всего хотела. Она отскочила и, к ужасу своему, почувствовала, что теряет опору. Феба глянула вниз и увидела под ногами ту самую дыру, куда за несколько секунд до того свалился Муснакаф.
— Помогите! — Она потянулась к Королю, но его грубое тело было слишком неуклюжим. Небо над головой устремилось куда-то вбок, а Феба сорвалась и полетела, полетела. Слезы ее мгновенно высохли, но глаза не видели ничего, кроме сплошной беспросветной черноты.
II
1
Когда Джо и Уиксел Фи поднялись по лестнице и вышли на добела раскаленные улицы Б'Кетер Саббата, Джо спросил:
— А что значит «Б'Кетер Саббат»? Уиксел пожал плечами:
— Я сам могу тебя об этом спросить.
Его незнание почему-то успокоило Джо. Они изучат загадки города на равных; может быть, так оно и лучше. Лучше бродить здесь, не стараясь понять, что открывается взору; просто смотреть и удивляться. Город состоял из того же, что и любой город Америки: кирпич и дерево, окна и двери, тротуары и фонари. Но архитекторы и каменщики постарались сделать каждый элемент застройки, даже самый маленький, непохожим на другие. Отдельные здания поражали огромными размерами — например, башни, которые Джо видел с холма, — но даже самые скромные дома, каких было большинство, гордо отстаивали собственную оригинальность. Прохожие уже исчезли с улиц (а крылатые кетерианцы — с неба), однако казалось, будто строители города все еще присутствуют в своих творениях.
