— Нет, Курил, — проникновенно ответил Гарвин, — вы нам ничего не должны. — «Кроме того, чтобы отпустить „Большую Берту“ своей дорогой», собирайся добавить он, но не успел вовремя сформулировать просьбу и, увы, опоздал.
— Но это так. И за это я дарую вам право служить мне и присутствовать при моем триумфе, во время которого вы и ваш экипаж получите свою награду. Я предполагаю держать ваш цирк в тыловом эшелоне во время штурма Дегастена. Когда зона высадки будет очищена и безопасна, мы пошлем за вами. Думаю, ваши люди могут принести огромную пользу в качестве одного из подразделений наших Сил Переподготовки, помогая нашим раненым восстановить их боевой дух перед возвращением в битву.
Гарвину ничего не оставалось делать, как только поклониться, рассыпаться в благодарностях и не встречаться взглядом со сдерживающей смех Эйбар.
К «Большой Берте» приписали пятьдесят бойцов под командой тайна Кайду. Кайду, выглядевший если не солдафоном, то, по крайней мере, весьма компетентным воякой, объяснил, что, пока цирк числится в рядах армии, солдаты обеспечат отсутствие даже малейшего намека на мятеж.
— Я знаю, гражданские по какой-то неведомой при чине боятся и ненавидят служить под нашим началом. Считайте меня, бригадир Янсма, вашей сильной правой рукой.
Гарвин внимательно посмотрел на него и не заметил ни следа иронии.
— Что теперь? — спросил он Ньянгу.
— Дадим нашим людям приказ крепко подружиться с этими стражами и станем ждать подходящего момента, чтобы рвать когти от этих психов. Кстати, о крепкой дружбе, — он вздохнул, — и превратностях войны. Нам, по крайней мере, не придется беспокоиться о вызволении нашей Далет. Она прислала сообщение. Я сохранил его и распечатал.
Ньянгу передал лист бумаги с написанной на нем коротенькой фразой: «Может, он и сукин сын, но теперь это мой сукин сын».
— Прекрасно, — язвительно заметил Гарвин. — Никакого беспокойства о вызволении. И уж конечно, мне бы и в голову никогда не пришло, что Эйбар, влюбившись, примется стучать Байанти обо всем, начиная с того, кто мы такие, откуда и чего нам надо.
— Разумеется, нет. Это было бы все равно, что нагадить в собственном доме или плюнуть в колодец, из которого пьешь, не так ли? — пальцы Ньянгу держал скрещенными.
— Двадцать семь секунд до старта, сэр, — сообщил Лискеарду дежурный офицер.
— Понял… Кто-нибудь собирается посчитать все эти гуделки снаружи? — проворчал Лискеард.
Еще не рассвело, и горизонт освещался взлетающими кораблями.
Гарвин сбился на восьмидесяти двух.
Рядом с ним тайн Кайду сияющими глазами наблюдал, как мощь Протектората двинулась на Дегастен.
— Десять секунд до старта, — раздалось из громкоговорителя в рубке.
Лискеард занес руку над пультом.
— Отсчет… Четыре… три… два… один… Старт!
«Большая Берта» вздрогнула, оторвалась от земли, нерешительно зависла и решила продолжать подъем.
— И вот благословенные эскадры гордого Протектората дерзко взмывают в космос. Их славная цель — противные развратники мрачного Дегастена, — произнес Гарвин.
Лискеард хрюкнул.
— Поэзия, — выдохнул Кайду. — Настоящая поэзия. Черт, я счастлив, что дожил до этого дня.
Нуль-пространство
— Когда, — спросила Кекри Катун Бена Дилла, — мы возьмем их?
— Пардон?
— Нечего разыгрывать невинность, Бенджамин! Помни, я шпионка, которой удалось все выяснить!
— Не все. Есть секреты внутри секретов.
— Типа?
— Типа, когда мы их возьмем, — ответил Бен. — Кроме того, мне все равно никто не говорил. Вероятно, когда они меньше всего будут этого ожидать.
— Какое глубокое рассуждение, — съязвила Кекри. — Я иду в спортзал. Меньшее, что я могу сделать, это быть хоть в какой-то форме, когда мы начнем убивать людей.
— Мы?
— Кого мне еще держаться теперь, когда я сдала своего работодателя?
— Сильный аргумент, — согласился Дилл. — Но не можем ли мы поприводить себя в некоторую форму прямо здесь?
— Занимаясь чем?
Бен прошептал что-то ей на ухо, куснул его, и Кекри взвизгнула.
— Позже!
— Позже у меня может не хватить пороху на нечто столь экзотическое, — пробормотал Дилл.
— Это будет ваше невезение, мистер, не так ли?
— Я решил, — объявил тайн Кайду, — реквизировать все огнестрельное оружие в цирке. Мы сохраним его в безопасности до тех пор, пока оно не потребуется.
— Не уверен, что это хорошая мысль, — возразил Ньянгу. — Хотя, конечно, мы с радостью подчинимся. Но вам следует помнить, что большая часть огнестрельного оружия… та горстка, что у нас есть… необходима на случай, если какое-то из животных вырвется на свободу.
— Если это случится, — ответил Кайду, — мои солдаты среагируют в считанные секунды.
— Доброе утро, господа, — бодро произнес Фрауде, когда он, Флим и еще двое людей в комбинезонах внесли ящики для инструментов и трубы в длинный отсек, отведенный подразделению безопасности Протектората.
— Что это вы делаете? — заворчал капрал.
— Вас здесь больше того, на что рассчитана система кондиционирования, — объяснил Фрауде. — Мы прокладываем дополнительную линию.
— Ну… это чертовски умно, — протянул вояка.
— Прикинь, если б пахло твоими носками, — бросил один солдат другому.
Рабочие приступили к делу.
К концу корабельного дня новая линия трубопровода тянулась по обеим сторонам отсека, вдоль по коридору и уходила в другое помещение, меньшего размера. Там она подсоединялась к небольшому насосу, не имеющему ничего общего с корабельной системой воздухообмена.
Представители Протектората изъяли целых две дюжины стволов: четыре старинных, собранных вручную реактивных ружья, две, стрелявшие исключительно холостыми цирковые пушки и шесть бластеров, раздаваемых, по словам Ньянгу, в случае посадки на незнакомую планету.
Все остальное оружие, в том числе и штатное вооружение легионеров ОЭП, по-прежнему осталось в недоступных досмотру тайниках по всему кораблю.
Кайлу, считавший себя разумным человеком, заявил Ньянгу, что его не интересуют ракеты, установленные на «аксаях» и нана-ботах.
— Я просто стараюсь уберечь себя и своих людей, — объяснил он.
— Не могу с вами не согласиться, — с чувством ответил Ньянгу.
— Не понимаю насчет этого оружия, — обратился к Бену Диллу Сунья Танон. — Я спрашивал Аликхана, а он сказал, что человек сможет объяснить более логично, поскольку все мусфии всегда вооружены.
