— Берем крупные шишки, — распорядился Ангара, и его приказ был передан по коммуникаторам.
Пространство между солнцем и D-Камброй превратилось в вихрящуюся массу сражающихся кораблей, рвущихся к крейсерам. Но барьер истребителей был слишком силен, и за него было не прорваться. Крейсера сражались на дистанции, их ракеты были тяжелее и били дальше.
Один «велв» подобрался близко, подбил крейсер, но недостаточно, чтобы вывести его из битвы. «Велва» скоро уничтожили. Первое V начало раздвигаться, пытаясь охватить камбрийские корабли.
Ангара приказал всем отойти и перегруппироваться, занять позицию против одного крыла V и начать уничтожение его по частям. Корабли сражались, убивали и умирали. Позднее пришел тревожный сигнал — заднее V отделилось от основного строя и не ушло в резерв, а двинулось на D-Камбру.
Резервы Ангары были глубоко в тылу, но он все равно вызвал их — лучше поздно, чем никогда. Он остановил общую атаку и пошел на второе V, ругаясь от беспомощного бешенства. Он знал, что, если лариксане прорвутся в атмосферу со своими атомными бомбами, все погибнет.
Но вдруг из-за Бодвина, спутника D-Камбры, вырвалось подразделение из семи «келли», которого там никак не должно было быть. Они врезались в гущу лариксан, заработав своему командиру медаль вместо военного трибунала. В один из крейсеров за три секунды попало три ракеты. Ему оторвало корму, и он завертелся по направлению к солнцу Камбры.
Часть лариксан отошли сражаться с «келли», и тогда на их строй налетели другие камбрийцы. Но четыре корабля Ларикса сохранили курс, и между ними и D-Камброй не было никого.
Люди в городах D-Камбры удивились непривычному вою сирен. Скоро они поняли, что он означает, и бросились к поспешно приготовленным убежищам, в основном подвалам или даже первым этажам больших зданий.
Лариксане ворвались в атмосферу, ударив звуковой волной по морю и островам. Веерным строем с юга они подошли к острову Дхарма. У самого города они открыли люки и выбросили бомбы. Те черными рядами обрушились с неба, посылая струи огня через гору Наджим, поверх Холмов. Богатые рантье гибли там в своих рушащихся особняках. Последние бомбы упали на набережной Леггета, разбив стекла в отеле «Шелборн».
Редрут передумал. Он понял, что радиоактивная недвижимость ему ни к чему. В бомбах была обычная взрывчатка.
Нападавшие развернулись, пошли на следующий заход. Но тут, наполняя небо дымом и огнем от ракет, на них налетели «аксаи». Два корабля взорвались, третий пошел в космос и лег на курс четвертого. Скоро стрелять было не во что.
Ангара успел только вздохнуть с облегчением и тут же приказал Корпусу соединиться и преследовать оставшихся лариксан. Но они отступали на полной скорости и, как только вышли из системы, один за другим прыгнули в гиперпространство, торопясь к родным планетам.
— Похоже, этот раунд мы выиграли, — сказал Хедли, морщась при виде скользившего по экрану списка погибших кораблей. — Дорого нам это обошлось.
— Это еще не все, — произнес Ангара. — В следующий раз будет вторжение.
Глава 21
Потери в Корпусе были велики — больше тысячи погибших, примерно столько же раненых, шестнадцать кораблей потеряно, двадцать настолько повреждены, что не подлежат ремонту.
Гражданских жертв было больше, и все они были в Леггете: тысяча восемьсот погибших, втрое больше раненых, миллиарды кредитов убытка. Было замечено, однако, нечто прежде невиданное — большая часть жертв приходилась на богачей.
Были и положительные результаты лариксанской бомбежки.
Полуразрушенный Экмюль, бывшее гетто 'раум в центре Леггета, так и не отстроенное после восстания, практически сровняли с землей, и архитекторы уже предвкушали возможность перепланировать и выстроить с нуля городской центр, как только закончится эта дурацкая война. Кроме того, Планетарное правительство начало автоматически утверждать любые чрезвычайные военные меры. И что было особенно важно, с показом в средствах массовой информации бесконечных съемок бомбежки пополам с «задушевными» сюжетами о жертвах набор в Корпус необычайно вырос. Уже принятый указ о призыве, который неспешно двигался по бюрократическим каналам, был немедленно приведен в исполнение, и здоровые граждане, не отличавшиеся патриотизмом или воинственностью, вдруг осознали, что их тоже могут забрать. Приток в Корпус вырос, так как было объявлено, что лучшие места получат добровольцы, а призывнику надо иметь очень хорошую профессиональную квалификацию, чтобы не стать смазчиком на космическом корабле, подметалой на аэродроме или обычным пехотинцем.
Но на Камбре все равно было недостаточно народу. Ангара с завистью думал о толпах людей на Лариксе и Куре и гадал, не сумеет ли после войны какой-нибудь гений вроде Фрауде избавить лариксан от раболепия. Но сначала надо было разобраться с небольшой проблемкой — Редрутом и его режимом…
Предсказание Ангары о вторжении не было выражением его пессимизма. Вторжение должно было произойти — другого выхода у Редрута не было. Его семья получила и удерживала власть, постоянно напоминая людям об их врагах, включая больше не считавшихся мифическими уомбли. Теперь новым пугалом была Камбра, и ее надо было уничтожить, иначе население постепенно осознает степень своего угнетения и восстанет. Ангара не знал, был ли это единственный вариант развития событий. Но зато он отлично знал, что Редрут, как большинство тиранов, считал насилие единственным выходом.
Так что Ангара давил, кричал, приказывал и убеждал, чтобы получить больше кораблей, больше людей, больше времени на обучение. Он проводил бесконечные упражнения на карте, в поле, компьютерные игры, исследовал любую идею, предложенную его штабом. Было понятно, что D-Камбра будет не единственной целью. Предполагались высадки на С-, D- и Е-Камбре. Редрут мог сначала захватить базу на одном из других миров, прежде чем двигаться внутрь системы. И так далее, и тому подобное.
Чтобы сделать все еще более серьезным, Ангара готовил кое-что, чего не ждали ни его люди, ни Редрут.
Седеющие волосы коуда Сейл Фицджеральд были коротко подстрижены. Это шло к ее фигуре бывшей спортсменки и деловой манере поведения.
Гарвин и Ньянгу стояли перед ней навытяжку.
— Я выскажусь коротко, — сказала она. — Были разные предложения по поводу того, кто должен быть начальником штаба. Вы, мил Янсма, тоже были названы. Хоть вы и самый молодой из всех кандидатов, предложенных дантом Ангарой, я выбираю вас. Мне нравится, что у вас возникают нестандартные идеи, хоть они и не всегда срабатывают как предполагалось. Я думаю, что вполне сумею ограничить ваш, скажем так, юношеский пыл.
— Ну… спасибо, мэм, — ответил Гарвин.
— Естественно, вы повышаетесь в ранге до хаута.
Она повернулась к Ньянгу:
— Насчет вас, Иоситаро, у меня сложные чувства.
Ньянгу сделал нейтральное выражение лица, гадая, какая его проделка так не понравилась Фицджеральд. Как любой другой параноик на его месте, он не так ее понял.
