— Значит, просто надо продолжать идти в ту сторону, — сказал я.
Мы продолжили наш путь, но уже не глазея по сторонам и скорым шагом. Тут и там раздавались те же крики, но всегда или сзади, или сбоку. Больше нам не удавалось разглядеть наших преследователей — если считать их таковыми, — но иногда до нас доносились звуки бегущих ног и потрескивание кустарника.
Вскоре мы подошли к тому месту, где вынуждены были покинуть относительно безопасную стену. Дальше стена была разрушена. Под нами расстилался заросший парк. А за этим парком — футах в двухстах — маячили купола. Они венчали собой высокие башни, к черному зияющему входу одной из которых вели широкие выщербленные ступени. Горящий шарик, оставляя дымный след, зигзагами двинулся среди зарослей. Так он добрался до ступеней, завис над ними, вверх рвануло пламя, погасло… и наш проводник исчез, превратившись лишь в облачко дыма.
Мы добрались до цели.
С предосторожностями, оглядываясь, мы спустились со стены.
Жара не уменьшилась, хоть мы и оказались в тенистых зарослях, а вот чувство опасности возросло. Затылок покалывало от напряжения, а рука, постоянно сжимавшая рукоять сабли, даже разболелась. Но мы пересекли парк и приблизились к зданию без происшествий.
Пип и с ним еще двое поднялись по ступеням и заглянули внутрь, пока остальные прикрывали их с тыла у основания лестницы. Ушедшие трое пропадали долго, мы же стояли молча и даже не пытались подойти поближе и выяснить, что из себя представляла статуя, обломки которой валялись на земле, а лишь поглядывали, куда бы можно было в случае чего спрятаться.
Наконец Пип окликнул нас и сказал, что внутри все спокойно и безопасно.
И вновь, как в насмешку, его прервал тот же крик. Но на этот раз справа от нас. Мы и глазом не успели моргнуть, как на нас напали.
Не люди и не звери атаковали нас — а худшее, что можно представить из смеси обоих. Серые неуклюжие фигуры выскочили из кустов, жутко завывая. С огромными волосатыми плечами, с ручищами толщиною в тело крупного человека и покатыми лбами, они скалили желтые клыки и сверкали налитыми кровью глазами. Вооружены они были каменными топорами и толстыми дубинками. Пропели луки братьев Сирильян, и четыре твари упали с хриплыми воплями. Это сдержало их первый атакующий порыв. Но затем они вновь двинулись на нас. Ко мне потянулась громадная лапа, и я ударил по ней саблей наотмашь. Я услыхал короткий вскрик Джанелы, вогнавшей клинок в тело нападавшего. Тварей становилось все больше, и мы начали отступать, поднимаясь по ступеням. Один монстр перелез через балюстраду, но был встречен топором Отави.
Воющие волны атакующих одна за другой накатывали на нас. Нам удавалось каждый раз отбивать наступление, но следующее становилось еще яростнее и многочисленнее. Я уже несколько раз поскальзывался на выщербленных, залитых кровью ступенях. Однажды меня успела подхватить Джанела, а над нею уже нависло чудовище с занесенной дубиной. Я и крикнуть не успел, а она уже развернулась и поразила врага.
Наконец мы прижались спинами к зданию и уже стали протискиваться в коридор, осыпающиеся стены которого дали нам облегчение. Теперь враги могли нападать лишь с одной стороны. Братья Сирильян уже не могли пользоваться луками в тесном помещении и взялись за топоры. Твари все наседали, но узкий коридор давал нам преимущество. Этим чудовищам уже мешали трупы своих.
Я вдруг услыхал человеческий боевой клич и увидел, как, перепрыгнув через обломки статуи во дворе, к нам устремилась какая-то грузная фигура в кожаных доспехах. Это был человек могучего телосложения с большой седой окладистой бородой; из-под его шлема выбивались такие же седые кудри. За ним гналась дюжина этих тварей. С диким криком он ворвался в осаждающую нас толпу и, развернувшись, встал в наш оборонительный строй.
Хотя нас стало больше всего лишь на одного, с этого момента присутствие духа стало покидать напавших на нас полулюдей. Наш новый союзник словно излучал энергию, и мы, заряжаясь ею, обрушились на чудовищ с мощью гигантов.
Наконец они разбежались, а мы, тяжело дыша, хлопали друг друга по спинам и радовались, что с такой честью вышли из положения, да еще и все остались в живых. Но никто не сомневался, что твари могут вернуться в любую минуту, да еще и с подкреплением. Я отдал приказ быть готовыми к отражению возможной атаки. Джанела пошла осматривать храм — именно храмом и оказалось строение, — а я занялся нашим новым товарищем.
Он стянул с себя доспехи и, опустившись на заваленный камнями пол, принялся перевязывать небольшую рану на бедре матерчатым бинтом, который достал из шлема. Он был крупным человеком, казалось, имел бочонок в груди, бочку в животе и дыню в голове. Его словно распирало изнутри. Завитки жестких седых волос покрывали спину и грудь.
Когда я подошел к нему, он поднял голову и улыбнулся, растянув рот до ушей.
— Меня зовут капитан Митрайк, мой господин, — сказал он низким, утробным басом. — Хотя сейчас у меня с собою и нет пожалованного капитанского жезла. Ежели у вас найдется глоток крепкой выпивки, чтобы я смог поднять тост за ваше здоровье, благородный господин, то я ваш по гроб жизни!Я рассмеялся и протянул ему кожаную фляжку с бренди, отцепив ее от своего пояса.
— Ну, это я могу для вас сделать, капитан Митрайк, — сказал я. — Как раз этим мы и собирались заняться, когда вы присоединились к нам.
Он откупорил фляжку.
— И правильно бы сделали.
Митрайк влил бренди в свою глотку. Затем встряхнул фляжку, убедившись, что она не опустела, повеселел и отдал ее обратно.
— Прошу прощения за бесцеремонность, господин, — сказал он. — Но вот уже много дней мне не удавалось хорошенько промыть мои трубы приличным напитком.
— Оно всегда полезно, — сказал я. — А у нас запасов хватает. Он вновь расцвел в улыбке.
— Надеюсь на вашу безграничную доброту, — сказал он. Потянувшись, как кот на солнышке, он зевнул. — Надо думать, у вас ко мне немало вопросов, — сказал он. — И я готов ответить. Давно я не встречал тут чужестранцев. Но ежели не возражаете, я бы для начала немного вздремнул, а уж потом спрашивайте, о чем хотите.
Я понимающе кивнул и не успел больше вымолвить и слова, как Митрайк улегся на бок прямо на полу, лишь убрав из-под себя наиболее крупные обломки, и так захрапел, что со стен посыпались камешки.
Подбежала Джанела. Она была столь взволнована, что бросила на Митрайка лишь быстрый взгляд.
— Похоже, я нашла то, что мы ищем, — сказал она. — Но мне нужна помощь и дополнительное освещение.
Я спросил, что же это такое она нашла, но она покачала головой и заявила, что я сам должен посмотреть. Она извлекла пару светящихся ожерелий, прошептала заклинание, и они ожили. Я взял у нее одно ожерелье, попросил Отави присматривать за Митрайком, поскольку не имел привычки доверять незнакомцам, встретившимся в неизведанных землях, и пошел вслед за ней по длинному, тускло освещенному коридору.
