— Так какой ты говорил адрес? Лундагатан… О'кей. Я нахожусь поблизости и сейчас подъеду.
Бублански торопливо поднялся с кресла:
— Извините, я вынужден прервать нашу беседу. Нынешний опекун Лисбет Саландер только что найден застреленным. Теперь она объявлена в розыск как подозреваемая в трех убийствах.
Взятие квартиры на Лундагатан в тактическом отношении большой трудности не представляло. Ханс Фасте и Курт Свенссон остались ждать, спрятавшись за капотом автомобиля, между тем как вооруженный до зубов полицейский пикет занял лестничную клетку и ворвался в дворовый флигель.
Через две минуты вооруженные полицейские убедились в том, что Фасте и Свенссон и без того уже знали. В квартире никто не отзывался на звонки.
От Цинкенсдамма до Хёгалидской церкви было установлено заграждение, к досаде пассажиров автобуса номер 66. Ханс Фасте оглядел улицу: один автобус застрял за линией заграждения на склоне и не мог двинуться ни взад ни вперед. В конце концов Фасте сам подошел и велел стоявшему там полицейскому отойти в сторону и пропустить автобус. Множество любопытных собрались на холме в верхней части Лундагатан и наблюдали оттуда за царившей внизу суматохой.
— Наверное, можно было сделать это как-то попроще, — сказал Фасте.
— Попроще, чем что? — спросил Свенссон.
— Попроще, чем посылать штурмовой отряд, когда всего-то и надо, что арестовать какую-то девчонку.
Курт Свенссон воздержался от комментариев.
— Во всяком случае, насколько мне известно, речь идет о девчонке ростом в полтора метра и весом в сорок килограммов, — добавил Фасте.
Решено было, что молотом выбивать дверь в квартиру нет необходимости. Бублански подоспел на место, когда слесарь высверливал замок, чтобы впустить в квартиру штурмовой отряд. Потребовалось всего лишь восемь секунд, чтобы невооруженным глазом осмотреть сорок пять метров жилой площади и убедиться, что Лисбет Саландер не прячется ни под кроватью, ни в ванной комнате, ни в одном из шкафов. После этого Бублански дал знак своим помощникам, что можно войти.
Трое полицейских с любопытством огляделись в идеально прибранной и со вкусом обставленной квартирке. Вся мебель простая, кухонные табуретки покрашены в различные светлые пастельные цвета. На стенах комнаты висели вставленные в рамки черно-белые художественные фотографии. В углу прихожей располагалась полка с CD-проигрывателем и большой коллекцией дисков. Бублански убедился, что среди них имелось все, начиная от хард-рока и кончая оперой. Все выглядело весьма изысканно, стильно и со вкусом.
Курт Свенссон обыскал кухню и не нашел там ничего примечательного. Он пролистал сложенные в кипу газеты и проверил содержимое посудного шкафа, духовки и морозильной камеры холодильника.
Фасте осматривал шкафы и ящики письменного стола в спальне. Наткнувшись на наручники и разные игрушки из секс-шопа, он присвистнул. В одном из шкафов он обнаружил набор одежды из латекса, один вид которой уже смутил бы его матушку.
— Тут весело проводили время, — произнес он, выставив перед собой лаковый наряд, созданный, если верить этикетке, дизайнерами какого-то неведомого ему «Домино фэшн».
Бублански взглянул на столик в прихожей, где лежала целая кучка невскрытых писем, адресованных не кому иному, как Лисбет Саландер. Просмотрев всю пачку, он понял, что она состоит из счетов и банковских выписок, среди которых попалось только одно личное письмо — от Микаэля Блумквиста. Пока получалось, что последний говорил правду. Затем инспектор нагнулся и поднял с пола свежую почту, на которой отпечатались следы полицейских сапог. Корреспонденция состояла из журнала «Тай-про-боксинг», бесплатного журнала о новостях Сёдермальма и трех конвертов, на которых в качестве адресата значилась Мириам By.
У Бублански возникло неприятное подозрение. Он зашел в ванную и открыл шкафчик. В нем он нашел картонку с альведоном и полупустой тюбик с цитодоном. При цитодоне находился соответствующий рецепт. Лекарство было выписано на имя Мириам By. В шкафчике имелась только одна зубная щетка.
— Фасте, почему на двери написано «Саландер — Ву»? — спросил Бублански.
— Не имею представления, — ответил Фасте.
— О'кей. Еще я хотел бы спросить, почему на полу лежит почта, адресованная некоей Мириам By, а в ванной в шкафчике лежит тюбик цитодона с рецептом на имя Мириам By? И почему там только одна зубная щетка? И еще почему, если, согласно имеющимся данным, рост Лисбет Саландер от горшка два вершка, те кожаные брюки, которые ты как раз держишь в руках, подходят особе, рост которой должен быть не менее ста семидесяти пяти сантиметров?
Ненадолго в квартире воцарилось смущенное молчание.
Первым его прервал Курт Свенссон.
— Тьфу ты! — только и сказал он.
Глава 15
Великий четверг, 24 марта
Вернувшись наконец домой после целого дня сверхурочной работы, Кристер Мальм почувствовал, что страшно устал и измучился. Из кухни доносились пряные запахи. Он вошел туда и обнял своего бойфренда.
— Ну, как ты себя чувствуешь? — спросил Арнольд Магнуссон.
— Как мешок дерьма, — ответил Кристер.
— В новостях об этом убийстве говорили весь день. Имени они не назвали. Но впечатление кошмарное.
— Это действительно кошмар. Даг работал у нас. Это был хороший человек, и мне он очень нравился. Я не знал его подругу Миа, но Микке и Эрика были знакомы и с ней.
Кристер оглядел кухню. Квартира на Алльхельгансгатан была куплена недавно, и они переехали сюда всего несколько месяцев назад. Сейчас вдруг она показалась ему какой-то чужой и незнакомой.
Зазвонил телефон. Кристер и Арнольд посмотрели друг на друга и решили не брать трубку. Включился автоответчик, и раздался хорошо знакомый голос:
— Кристер, ты здесь? Сними трубку!
Это была Эрика Бергер. Она позвонила, чтобы сообщить новость: по подозрению в убийстве Дага и Миа полиция теперь разыскивает бывшую помощницу Микаэля Блумквиста.
Это известие лишь добавило Кристеру ощущения нереальности всего происходящего.
Хенри Кортес пропустил бурные события на Лундагатан только потому, что все это время провел в полицейском пресс-центре на Кунгсхольмене, так что практически находился в зоне информационного вакуума. После того как в первой половине дня прошла торопливая пресс-конференция, никаких новостей больше не сообщалось. Он устал, проголодался и сильно злился, потому что те люди, к которым он обращался с вопросами, все время его отфутболивали. Только около шести часов вечера, когда рейд в квартиру Лисбет Саландер закончился, до него дошли слухи о том, что у полиции появился подозреваемый, который объявлен в розыск. Самое обидное было то, что эту информацию он получил от коллеги из одной вечерней газеты, который поддерживал со своей редакцией тесную связь. Вскоре после этого Хенри посчастливилось раздобыть номер личного мобильного телефона прокурора Рихарда Экстрёма. Хенри представился и задал ему главные вопросы: кто, как и почему?
