Книга Земной свет, страница 24. Автор книги Артур Кларк

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Земной свет»

Cтраница 24

Каждую из сторон одолевали сомнения относительно эффективности ее разведки. Надвигавшейся войне предстояло стать войной дилетантов, не профессионалов. Любая секретная служба прошлого могла похвастаться долгой – хотя, возможно, и не очень славной – традицией. Шпиона нельзя подготовить за неделю, да и вообще человек, способный стать блестящим агентом, – большая редкость, на его поиски могут уйти годы и годы.

Никто не понимал все это лучше Садлера. Иногда он задумывался – неужели каждый из его неизвестных коллег, рассеянных по просторам Солнечной системы, пребывает в такой же растерянности? Ведь полную картину – или хотя бы нечто на нее похожее – видят только люди, сидящие наверху. Прежде ему и в голову не приходило, в какой полной изоляции вынужден действовать секретный агент, насколько ужасно почувствовать, что ты один, что ты никому не можешь довериться, ни с кем не можешь разделить свое бремя. С самого момента прибытия на Луну он не беседовал ни с одним сотрудником Планетарной разведки (хотя как знать, кто из окружающих может оказаться коллегой). Все контакты с организацией были косвенными и безличными. Его регулярные донесения (постороннему читателю они представлялись бы на удивление занудными отчетами об обсерваторской бухгалтерии) отправлялись монорельсом в Сентрал-Сити, и он не имел ни малейшего представления, кто там их получает и что с ними делают. Тем же самым путем приходили – очень редко – инструкции, а в самом экстренном случае можно было воспользоваться телепринтером.

Садлер с нетерпением ждал первой, еще на Земле обговоренной встречи со связником. Трудно было надеяться на какую-нибудь практическую пользу от этого рандеву, но оно хоть немного ослабит груз одиночества.

Он успел уже, к глубокому своему удовлетворению, близко познакомиться с деятельностью административной и технической служб. Он заглянул (с почтительного удаления) в пылающее сердце микрореактора, снабжавшего Обсерваторию энергией. Он сходил посмотреть огромные зеркала солнечных генераторов. В нормальной обстановке эта техника не применялась, и было приятно сознавать, что вот она здесь, готовая при необходимости подключиться к неисчерпаемым ресурсам дневного светила.

Самым большим сюрпризом оказалась ферма. Было очень странно, что в этот век научных чудес, век искусственного того и синтетического сего, остались еще области, где превосходство природы неоспоримо. Ферма являлась составной частью системы кондиционирования воздуха и лучше всего выглядела долгим лунным днем. Садлер увидел ее ночью, с наглухо задраенными огнями, при свете флюоресцентных ламп, но вот выйдет из-за горизонта солнце, и отодвинутся тяжелые металлические ставни, и уж тогда…

Однако и сейчас зрелище впечатляло, можно было подумать, что находишься на Земле, в хорошо ухоженной теплице. Медленно текущий воздух омывал шеренги растений, отдавая им избыточный углекислый газ, приобретая взамен не только кислород, но и ту трудно определимую свежесть, скопировать которую не способна никакая химия.

Здесь Садлеру презентовали небольшое, но очень зрелое яблоко, каждый атом которого имел своим источником Луну. Он отнес драгоценный плод к себе в клетушку, чтобы насладиться им в одиночестве; становилось понятно, почему в помещения фермы не пускали никого, кроме обслуживающего персонала, – иначе не прошло бы и недели, как все деревья оказались бы ободраны наголо.

После этого блаженного зеленого уголка центр связи казался холодным, бездушным – и опасным. Здесь, откуда осуществлялась вся связь Обсерватории с остальными лунными базами, с Землей и – при необходимости – даже с планетами, находилась самая уязвимая точка. Поэтому каждое принимаемое и отправляемое сообщение непременно регистрировалось, а связисты находились под неусыпным наблюдением службы безопасности. Двое из них были недавно переведены – без всякого объяснения причин – на менее ответственную работу. Более того (об этом не знал даже Садлер), в тридцати километрах от Обсерватории телескопическая камера каждую минуту фотографировала огромные антенные комплексы, применявшиеся для дальней связи. И если какой-либо из этих радиопрожекторов будет значительное время развернут в не предусмотренном программой направлении, служба безопасности незамедлительно примет меры.

Все без исключения астрономы рассказывали о своих исследованиях и о своем оборудовании с величайшей охотой. Даже если кого-нибудь из них и удивляли некоторые вопросы бухгалтера, виду никто не подавал. Он же старался ни на секунду не выходить из принятой на себя роли. Основным методом был прямой, откровенный разговор по душам. «Это, собственно, к работе не относится, но я всегда интересовался астрономией, а раз уж попал на Луну, то хотел бы посмотреть все, что только возможно. Ну конечно, если вы сейчас заняты…» Такая увертюра действовала как заклинание.

Все подобные визиты организовывались Уагнэлом. Секретарь оказывал любую помощь настолько охотно, что Садлер было заподозрил тут попытку отвести от себя подозрения, однако позднее понял, что это – обычная его манера. Бывают такие люди, бессознательно старающиеся произвести хорошее впечатление на всех и каждого, установить со всеми дружеские отношения. И насколько же, наверное, плохо, подумал Садлер, работается ему с таким бесчувственным начальником, как профессор Маклорин.

Сердцем Обсерватории являлся десятиметровый телескоп – крупнейший оптический инструмент, когда-либо созданный человеком. Скорее внушительный, чем изящный, он располагался на верхушке небольшого холма, чуть поодаль от жилой зоны. Сложное переплетение форм, опутывавших огромный бочонок, придавало ему нужный наклон, а для разворотов служила круговая рельсовая дорожка.

– Ничего похожего на земные телескопы, – объяснял Молтон. Они с Садлером находились в ближайшем к прибору наблюдательном куполе. – Вот, скажем, труба. Она устроена так, чтобы можно было работать и днем. Без нее солнечные блики от опорных конструкций попадали бы на зеркало и неизбежно создавали бы фон. К тому же зеркало искривлялось бы от нагрева, требовались бы часы на охлаждение и настройку. На Земле такие дела никого не беспокоят, там телескопы используются только ночью – те немногие, которые еще используются.

– Я даже и не знал, что на Земле остались действующие обсерватории, – заметил Садлер.

– Да, несколько штук еще есть. Почти все они заняты подготовкой специалистов. Там, в этой атмосфере, похожей на суп с клецками, никакие настоящие астрономические наблюдения невозможны. Вот, скажем, то, чем занимаюсь я сам – ультрафиолетовая спектроскопия. Интересующие меня длины волн полностью поглощаются атмосферой. Пока люди не вышли в космос, этих линий никто и не видел. Иногда я даже удивляюсь – как это могла на Земле появиться астрономия?

– Странно он установлен, – задумчиво заметил Садлер. – Словно на пушечном лафете, ничего похожего на телескопы, которые я видел раньше.

– Совершенно верно. Было решено не делать установку экваториальной – компьютер и без того легко отслеживает любую звезду. Но давайте спустимся и посмотрим, что из всего этого получается.

Лаборатория Молтона являла собой фантастическое нагромождение полуразобранных (а может – полусобранных) приборов, абсолютно Садлеру незнакомых, в чем тот и признался.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация