Он прочитал свое письмо очень внимательно, стараясь на момент позабыть, что для него значат все эти слова, и читать их, словно написанные кем-то другим, чужим и незнакомым. Не слишком ли многое здесь раскрыто? Вряд ли. Возможно, это письмо и не следовало писать, но оно никоим образом не выдает ни смысл работы своего автора, ни где тот находится.
Садлер заклеил конверт, однако не стал писать на нем ни адреса, ни фамилии. Вместо этого он сделал нечто, являвшееся, строго говоря, грубым нарушением присяги. Он вложил его в другой конверт, адресованный в Вашингтон, его адвокату. Вместе с сопроводительной запиской:
«Дорогой Джордж, ты бы очень удивился, узнав, где я сейчас нахожусь. Жанетта этого тоже не знает, и я не хочу, чтобы она беспокоилась. Поэтому напиши на этом конверте ее адрес и опусти в ближайший ящик. Считай сведения о моем теперешнем местонахождении абсолютно конфиденциальными. Как-нибудь я все тебе объясню.»
Джордж догадается, в чем тут дело, но он умеет хранить секреты почище Планетарной разведки. Садлер не мог придумать никакого более надежного способа послать Жанетте письмо и решил немного рискнуть – для своего и, главное, ее спокойствия.
Он расспросил, где тут ближайший почтовый ящик (в Сентрал-Сити их было совсем немного), и опустил письмо. Через пару часов оно будет уже лететь на Землю, а завтра, к вот этому времени, доберется и до Жанетты. Оставалось надеяться, что она все поймет – а если не поймет, то хотя бы не будет судить его заочно, до возвращения.
Рядом с почтовым ящиком стоял газетный лоток, и Садлер купил «Сентрал ньюс». Время еще есть, несколько часов, и если в городе происходит что-нибудь интересное, местная газета обязательно напишет.
Политических новостей почти нет, возможно, тут действует что-то вроде цензуры. Пробежав глазами заголовки, даже не догадаешься, что где-то там есть какой-то там кризис. Чтобы найти серьезные сообщения, нужно тщательно просмотреть всю газету. Вот, скажем, на второй странице короткая информация, что у лайнера, прибывшего с Земли на Марс, возникли странные карантинные неприятности и ему запретили посадку – а другому, находящемуся на Венере, не дают разрешения на взлет. Садлер почти не сомневался, что эти неприятности связаны с причинами не столько медицинского, сколько политического характера: Федерация показывает зубки.
А на четвертой – пища для размышлений. В окрестностях Юпитера, на каком-то Богом и людьми забытом астероиде арестована группа исследователей. Обвиняют их в некоем нарушении правил техники безопасности. Очень похоже, что обвинение липовое – равно как и сами исследователи. Скорее всего Планетарная разведка снова лишилась нескольких своих агентов.
На развороте – довольно наивная передовица, проливающая свет на истинное положение вещей и выражающая полную уверенность, что в конечном итоге восторжествует здравый смысл. Садлер не питал особых иллюзий относительно распространенности среди людей этого самого здравого смысла, а потому отнесся к надеждам на его торжество скептически и перешел к местным новостям.
Все людские общины, где бы они ни находились, занимаются примерно одним и тем же. Люди рождаются, людей кремируют (образующиеся в результате фосфорные и азотные соединения тщательно хранятся), люди женятся и разводятся, уезжают из города, подают в суд на соседей, организуют пьянки и митинги протеста, становятся жертвами совершенно невероятных несчастных случаев, пишут «письма редактору», меняют работу… Да, тут все точно так же, как и на Земле. Такая мысль ввергала в тоску. Ну зачем, спрашивается, человек стремился покинуть родную планету, если все эти странствия и путешествия ни на йоту не изменили его природу? Сидел бы уж лучше дома, чем – ценой огромных расходов – экспортировать свою персону со всеми ее глупостями и слабостями в другие миры.
Новая работа делает тебя циником, укорял себя Садлер. Посмотрим-ка лучше, что тут есть по части развлечений.
В Четвертом куполе – теннисный турнир, идти поздно, хотя посмотреть на это зрелище, по всей видимости, стоило. На Луне играют мячами стандартных размеров и массы, однако мячи эти пронизаны бесчисленными порами, увеличивающими трение о воздух, а потому летят не дальше, чем на Земле. Если бы не это умышленное мячевредительство, хороший драйв легко послал бы мяч через весь купол. К сожалению, траектории, избираемые пористыми мячами, весьма своеобразны и способны довести любого земного теннисиста до нервного припадка.
Циклорама (это в Третьем куполе) обещает поездку по бассейну Амазонки (комариные укусы – по желанию и за дополнительную плату). Сеансы – через каждые два часа. Садлер прибыл с Земли совсем недавно и не успел еще особенно по ней истосковаться. Кроме того, он уже видел сегодня великолепный сеанс циклорамы – ту самую недавнюю грозу. Скорее всего этот разгул стихий проецировался аналогичным образом, при помощи целой батареи широкоугольных проекторов.
В конце концов он остановил свой выбор на плавательном бассейне. Самое знаменитое и роскошное сооружение располагавшегося во Втором куполе спорткомплекса Сентрал-Сити, он пользовался у сотрудников Обсерватории большой популярностью. Одна из главных опасностей, подстерегающих человека на Луне, – это нехватка физических нагрузок и связанный с ней риск мышечной атрофии. Любой, пробывший здесь больше пары недель, испытывает заметные трудности, вернувшись на Землю, к нормальной силе тяжести. Однако совсем не профилактические соображения привели Садлера в бассейн. Ему просто захотелось испытать свои силы в сложных прыжках с вышки, слишком уж рискованных дома, где за первую же секунду падения проходишь пять метров, а к тому же врезаешься в воду с чересчур большой скоростью.
Второй купол располагался на противоположной стороне города. Садлер не хотел приходить в спорткомплекс уставшим, а потому решил воспользоваться услугами подземки; однако он проворонил выход – медленно движущийся участок дорожки, проложенный параллельно основному, быстрому и непрерывному транспортеру. Не желая делать полный круг, он вышел в Третьем куполе и вернулся коротким переходным туннелем – все купола были соединены между собой в точках соприкосновения. Двери этих туннелей, открывались автоматически, только дотронься рукой – и мгновенно закрывались, если в одном из куполов падало давление.
В спорткомплексе собралась добрая половина обсерваторских. Доктор Молтон прилежно работал на гребном тренажере, не спуская глаз с индикатора, фиксировавшего количество и силу взмахов веслами. Главный инженер стоял в кольце призрачно мерцающих ультрафиолетовых ламп; глаза его – в строгом соответствии с правилами техники безопасности при загаре – были зажмурены. Некий эскулап из медпункта обрабатывал боксерскую грушу с такой яростной ненавистью, что у Садлера пропало всякое желание познакомиться с его целительскими способностями. Некий плотный, крутого вида мужчина, вроде бы из ремонтников, пытался поднять ни больше ни меньше как целую тонну; при всех поправках на низкую гравитацию подобное зрелище внушало благоговейный трепет.
Все остальные бултыхались в бассейне, к ним Садлер и присоединился. Он ожидал, что лунное плавание окажется радикально отличным от земного, не совсем ясно себе представляя – в чем же именно. Однако все было как обычно, если не считать слишком уж высоких волн и того, как медленно катятся они по поверхности прозрачной, зеленоватой воды.
