Пул вспомнил, что в его время был художник, который заворачивал целые здания в пластиковые листы: как бы ему приглянулась возможность упаковать миллиарды тонн льда в блестящий конверт… Однако, только таким способом возможно было защитить от испарения ядро кометы во время его путешествия к Солнцу, длившегося десятилетиями.
— Вам повезло, Фрэнк, — сказал ему Чандлер. — Сам я никогда этого не видел. Зрелище должно быть захватывающим. Столкновение произойдет через час с небольшим. Мы немного подтолкнем ее, чтобы быть уверенным, что она упадет в нужном месте. Не хотелось бы, чтобы кто — то пострадал.
Пул удивленно посмотрел на него.
— Вы имеете в виду, что на Венере уже есть люди?
— Около пятидесяти безумных ученых вблизи Южного Полюса. Конечно, они хорошо зарылись, но нам придется их немного потрясти, несмотря на то что нулевая точка на поверхности находится на другой стороне планеты. Хотя правильнее было бы сказать «Нулевая точка в атмосфере» — пройдет несколько дней прежде, чем что-нибудь кроме ударной волны достигнет поверхности.
Когда космический айсберг, искрясь и вспыхивая в защитном конверте, уменьшился в размерах, двигаясь по направлению к Венере, Пула пронзило внезапное острое воспоминание. Рождественские елки его детства были украшены точно такими же украшениями, тонкими пузырями из цветного стекла. И такое сравнение не было совершенно нелепым: для многих семейств на Земле, Рождество все еще было сезоном подарков, и «Голиаф» тоже принес свой бесценный подарок другому миру.
Хотя радарное изображение измученного венерианского пейзажа — сверхъестественных вулканов, расплющенных куполов и узких извилистых каньонов — доминировало на главном экране центра управления «Голиафом», Пул предпочел наблюдать за всем собственными глазами. Несмотря на то что непрерывное море облаков, закрывавших планету, не позволяло разглядеть ничего из ада внизу, он хотел увидеть, что произойдет, когда ударит украденная комета. В течение нескольких секунд несметное количество тонн замороженных гидратов, набиравших скорость в течение десятилетий за время скоростного спуска от Нептуна, высвободит всю свою энергию…
Начальная вспышка была даже более яркой, чем он ожидал. Как странно, что реактивный снаряд, сделанный изо льда мог производить температуры в десятки тысяч градусов! Хотя фильтры обзорного экрана поглотили все наиболее опасное коротковолновое излучение, неистовый голубой цвет огненного шара свидетельствовал, что он горячее Солнца.
По мере расширения он быстро охлаждался — через желтый, оранжевый, красный… Ударная волна теперь превысила скорость звука — и какой это должен быть звук! — так что через несколько минут могли стать видимыми некоторые признаки ее прохождения по лику Венеры.
И они были! Единственное крошечное черное колечко, похожее на дымное кольцо курильщика, не давало никакого намека на ярость циклона, который должен был разрушить все на своем пути за пределами точки падения. Пул наблюдал за тем, как оно медленно расширялось, хотя вследствие размеров не ощущалось никакого видимого движения: необходимо было прождать целую минуту прежде, чем он мог бы быть совершенно уверен в том, что оно значительно выросло.
Однако через четверть часа оно стало наиболее заметной деталью на поверхности планеты. Ударная волна была теперь скорее грязно — серой, чем черной и представляла собой рваный круг поперечником более тысячи километров. Пул предположил, что она потеряла первоначальную симметрию, проносясь над гигантскими горными цепями, которые находились под ней.
Голос капитана Чандлера оживил корабельную систему оповещения.
— Подключаю вас к Базе Афродиты. Счастлив сообщить, что они не зовут на помощь.
— …нас немного встряхнуло, но именно так, как мы и ожидали. Мониторы зафиксировали небольшой дождь уже над горами Нокоми — он скоро испарится, но это только начало. И, кажется, в ущелье Гекаты будет неожиданное наводнение — это слишком хорошо, чтобы быть правдой, но мы это проверяем. После прошлой поставки там какое — то время существовало кипящее озеро…
Не завидую им, сказал себе Пул, но определенно ими восхищаюсь. Они являются доказательством того, что дух приключений все еще существует в этом возможно слишком удобном и слишком хорошо отрегулированном обществе.
— …и спасибо за доставку этого небольшого груза вниз в нужное место. Немного удачи, и если мы сумеем установить солнцезащитный экран на синхронной орбите, то скоро у нас будут постоянные моря. Тогда мы сможем вырастить коралловые рифы, чтобы они производили известь и вытягивали избыток CO2 из атмосферы, — надеюсь, что я доживу до этого!
Я тоже надеюсь, что у вас все получится, думал Пул в тихом восторге. Он часто нырял в тропических морях Земли, восхищаясь настолько причудливыми сверхъестественными и красочными существами, что было трудно поверить в то, что может найтись что — то более странное, даже на планетах других солнц.
— Посылка доставлена вовремя и клиент расписался в получении, — сказал капитан Чандлер с явным удовлетворением. — До свидания, Венера. Мы идем, Ганимед.
* * *
МИСС ПРИНГЛ
ФАЙЛ УОЛЛИС
Привет, Индра. Да, ты была совершенно права. Я проиграл наш маленький спор. Мы с Чандлером прекрасно уживаемся, но команда сначала обращалась со мной как со священной реликвией. Возможно, это тебя развеселит. Но они постепенно начинают воспринимать меня, и даже стали морочить мне голову (ты знаешь эту идиому?).
Раздражает невозможность вести реальную беседу — мы пересекли орбиту Марса, так что радиоволны путешествуют туда и обратно уже более часа. Но в этом есть и одно преимущество — ты не сможешь меня прервать…
Хотя я и знал о том, что потребуется всего неделя, чтобы достигнуть Юпитера, но все — таки думал, что у меня будет время для отдыха. Но не тут — то было: в моих пальцах начался зуд, и я не смог сопротивляться желанию снова вернуться в школу. Итак, я начал упорные тренировки в одном из минишаттлов «Голиафа». Возможно, Дим на самом деле разрешит мне самостоятельный полет…
Шаттл не намного больше, чем капсулы «Дискавери» — но какое различие! Прежде всего, конечно, он не использует ракетный принцип: я никак не могу привыкнуть к роскоши инерционного двигателя и его неограниченного ресурса. Если бы я захотел, то мог бы полететь обратно к Земле, возможно, я так и сделаю — помнишь фразу, которую я однажды использовал, а ты отгадала ее смысл? — «лезть на стену».
Тем не менее, самое большое различие — это система управления. Главной трудностью для меня стало заставить себя действовать без рук и научить компьютер выполнять мои голосовые команды. Сначала он спрашивал меня каждые пять минут: «Вы действительно имели в виду именно это?» Я знаю, что было бы лучше использовать Мыслитель, но я все еще чувствую себя с этим устройством не слишком уверенно. Не знаю, смогу ли я когда-либо привыкнуть к чему — то, читающему мои мысли.
Между прочим, шаттл называют «Сокол». Это хорошее название, но я был разочарован, обнаружив, что никто на борту не знал, что оно восходит к экспедиции «Аполлона», когда мы осуществляли первые высадки на Луну…
