Элвин откинулся на спинку кресла, разглядывая внутренность машины. На приборной панели, встроенной в переднюю стену, высвечивалось короткое сообщение:
ЛЮС
35 МИНУТ
Тотчас пятерка сменилась на четверку. Пожалуй, это небесполезная информация, хотя ничего не говорит о протяженности дороги — ведь неизвестно, с какой скоростью движется машина. Стены туннеля представляли собой сплошной серый туман, и о движении говорила лишь легкая вибрация, которую он даже не заметил бы, если бы ее не ожидал.
Вероятно, от Диаспара Элвина теперь отделяли многие километры, и над ним простиралась пустыня с ее подвижными барханами. Возможно, сейчас он мчался под теми самыми неровными холмами, увиденными в детстве с башни Лoранна.
Мысли его вновь вернулись к Люсу, уже в который раз за последние дни. Существует ли еще город, подумал он и снова попытался убедить себя, что иначе бы машина туда не поехала. Что же это за место? Как ни напрягал мальчик воображение, отчего-то представлялась лишь копия Диаспара, только уменьшенная.
Неожиданно в вибрации машины что-то изменилось. Она сбрасывала скорость, и в том не было никакого сомнения. Похоже, время пролетело быстрее, чем он ожидал. Элвин с некоторым удивлением бросил взгляд на индикатор.
ЛЮС
23 МИНУТЫ
Весьма озадаченный и слегка обеспокоенный, он прижался лицом к борту машины. Стены туннеля все такие же серые и монотонные, однако теперь время от времени взгляд фиксировал какие-то отметки, они исчезали также быстро, как и появлялись. И каждая новая метка все дольше находилась в поле зрения.
Затем без всякого предупреждения стены туннеля вдруг исчезли. Машина все с той же огромной скоростью мчалась через помещение, превосходившее размерами даже зал движущихся дорог.
Изумленно глядя сквозь прозрачные стены, Элвин видел внизу замысловатую сеть направляющих стержней, которые пересекались друг с другом, исчезая в лабиринте туннелей по обеим сторонам. Сверху помещение заливал светом длинный ряд искусственных солнц, позволяя различить очертания огромных транспортных машин. Свет был настолько ярким, что болели глаза, и Элвин понял: это место не для человека. Предназначение его стало ясным мгновение спустя, когда машина пронеслась мимо шеренги цилиндров, застывших над стержнями. Они были больше, чем тот, в котором путешествовал Элвин, и он решил, что это, видимо, грузовые транспортеры. Их окружали неподвижные и безмолвные машины непонятного назначения.
Огромный зал исчез позади почти столь же быстро, как и появился. Элвин впервые понял смысл огромной темной карты, расположенной под Диаспаром. В мире гораздо больше чудес, чем он способен себе представить.
Элвин снова посмотрел на индикатор. Цифры не изменились — чтобы пересечь огромную пещеру, понадобилось меньше минуты. Машина снова ускорялась, хотя мальчик по-прежнему не ощущал ее движения. Стены туннеля по обеим сторонам уносились назад с невообразимой скоростью.
Казалось, прошла вечность, прежде чем вновь изменилась вибрация. Теперь на индикаторе читалось:
ЛЮС
1 МИНУТА
И это была самая долгая минута в жизни Элвина. Машина двигалась все медленнее и наконец остановилась.
Длинный цилиндр плавно и беззвучно выскользнул из туннеля в пещеру, которая выглядела точной копией той, что находилась под Диаспаром. Несколько мгновений Элвин от волнения не мог ничего толком разглядеть. Мысли путались, и не получалось даже управлять выходом — тот несколько раз открывался и закрывался, прежде чем мальчик наконец взял себя в руки. Выскочив из машины, он в последний раз бросил взгляд на индикатор. Слова и цифры на нем изменились, и теперь они внушали уверенность:
ДИАСПАР
35 МИНУТ
5
МИР ЛЮСА
Все оказалось очень просто. Никто не мог предполагать, что путешествие Элвина станет судьбоносным в истории человечества.
Начав искать выход из зала, он обнаружил первый признак того, что цивилизация, среди которой он оказался, сильно отличается от той, которую он покинул. Путь к поверхности вел через низкий широкий туннель, начинавшийся в конце пещеры; в нем поднималась прямо вверх лестница — вещь, почта неизвестная в Диаспаре. Машине лестница не друг, и везде, где менялся уровень пола, архитекторы строили пандусы или наклонные коридоры.
Возможно ли, чтобы в Люсе вообще не было машин? Элвин сразу отбросил это предположение как совершенно фантастическое.
Лестница оказалась очень короткой и заканчивалась у дверей, открывшихся при его приближении. Когда створки сдвинулись за спиной, он обнаружил, что находится в большом помещении кубической формы, из которого, похоже, не было другого пути. Несколько секунд он озадаченно стоял на месте, а затем вгляделся в противоположную стену. В это время двери, через которые он вошел, открылись снова. Ощущая легкую досаду, Элвин вышел из комнаты — и очутился в начале сводчатого коридора, плавно забиравшего вверх, к полукругу открытого неба. Он предположил, что поднялся на сто или двести метров, хотя никакого движения не ощущал. Затем поспешил наверх, к залитому солнцем выходу.
Он стоял на кромке невысокого холма, и на миг показалось, будто он снова в центральном парке Диаспара. Однако если это и в самом деле был парк, то чересчур большой, даже не охватить взглядом. И города нигде не видно. Вокруг ничего, кроме леса и лугов.
Подняв взгляд к горизонту, Элвин обнаружил над деревьями протянувшуюся справа налево огромную дугу из каменных сооружений, с которыми не могли сравниться самые мощные гиганты Диаспара. Дуга была столь далеко, что невозможно различить детали, но чем-то ее очертания озадачили Элвина. Затем глаза наконец привыкли к масштабам колоссального ландшафта, и он понял: далекие стены созданы не руками человека.
Время не сумело одержать полную победу — на Земле сохранились горы, которыми она может гордиться.
Элвин долго стоял у выхода из туннеля, постепенно привыкая к дивному незнакомому миру. Нигде не видать следов человеческого присутствия. Однако дорога, ведущая вниз по склону, выглядела ухоженной, и ничего не оставалось, как пойти по ней.
У подножия холма дорога исчезала среди больших деревьев, почти скрывавших солнце. Элвин вошел в их тень и был встречен странной смесью запахов и звуков. Шорох листьев на ветру был знаком, но на его фоне слышались тысячи иных неясных голосов, ничего для мальчика не значивших. Элвина окутывали незнакомые ароматы, давно исчезнувшие даже в памяти его народа. Тепло, изобилие запахов и цветов, невидимое присутствие миллионов живых существ — все это поразило его до глубины души, причиняя почти физическую боль.
Он не заметил, как подошел к озеру. Деревья с правой стороны вдруг закончились, и перед ним возникла огромная водная гладь, испещренная крошечными островками. Элвин никогда в жизни не видел такого изобилия бесценной влаги; подойдя к краю озера, он опустил в воду руку, чувствуя, как между пальцев просачиваются теплые струйки.
