Не осталось больше абсолютно ничего, что мы могли бы сделать собственными усилиями за то короткое время, что имеется в нашем распоряжении. Прошло всего десять лет с тех пор, как в результате поисков планет за орбитой Плутона обнаружилось присутствие черного карлика. Всего через девяносто лет он достигнет перигелия, обогнет Солнце и снова устремится в глубины космоса, оставив позади нашу разрушенную планетную систему. Все наши ресурсы, все те способности управлять силами природы, которыми мы хвастались, не в состоянии изменить его орбиту ни на долю сантиметра.
Но после того как в конце двадцатого века были открыты первые так называемые звезды-маяки, мы знаем, что существуют цивилизации, имеющие доступ к источникам энергии, несравнимо превосходящим наши. Некоторые из вас наверняка помнят, какое недоверие вызвали у астрономов, а затем и у всего человечества первые примеры космических технологий, обнаруженные в Магеллановом облаке. Эти звездные структуры не подчинялись никаким естественным законам. Нам даже сейчас неизвестно их назначение, зато понятны выводы, внушающие трепет. Мы делим Вселенную с существами, которые способны жонглировать самими звездами. Если они решат нам помочь, то отклонить орбиту небесного тела, подобного черному карлику, всего в несколько тысячу раз превышающего массой Землю, — для них детская игра.
Как я сказал? Детская игра? Да, это может оказаться в буквальном смысле так!
Уверен, все вы помните резкие дебаты, последовавшие за обнаружением сверхцивилизаций. Следует ли нам попытаться связаться с ними или же лучше не привлекать к себе внимания? Возможно, конечно, что они уже все о нас знают. Наше предположение может их обеспокоить, реакция окажется непредсказуемой и весьма неприятной. Подобные контакты способны принести огромную пользу, но столь же ужасающе велик и риск. Теперь нам нечего терять, зато есть шанс приобрести все.
До настоящего времени существовал еще один факт, переводивший проблему в плоскость не более чем долгосрочного философского интереса. Ценой немалых расходов мы смогли построить радиопередатчики, способные послать сигнал этим существам, но от ближайшей сверхцивилизации нас отделяет семь тысяч световых лет. Даже если они снизошли бы до ответа, прошло бы четырнадцать тысяч лет, прежде чем мы получили бы его. В подобных обстоятельствах нам казалось, что они не представляют для нас ни пользы, ни опасности.
Но теперь все изменилось. Мы можем посылать сигналы к звездам со скоростью, которую пока невозможно измерить, но она вполне может оказаться бесконечной. Мы знаем, что они тоже используют подобную технологию, ибо обнаружили их импульсы, хотя не в состоянии их интерпретировать.
Эти сигналы, естественно, имеют не электромагнитную природу. Мы не знаем, что они собой представляют. У нас даже нет для них названия, вернее, таковых слишком много.
Да, господа, в старых байках о телепатии, внечувственном восприятии и тому подобном действительно что-то есть. Но вряд ли стоит удивляться, что изучение подобных феноменов так и не получило развития здесь, на Земле, в условиях постоянного фонового шума миллиардов разумов, заглушающего любые импульсы. Даже жалкий прогресс, достигнутый до начала космической эры, кажется чудом, словно открытие законов музыки на бойлерной фабрике. Лишь когда мы смогли отдалиться от мысленного шума нашей планеты, появилась надежда начать настоящие научные исследования в области парапсихологии.
Даже тогда нам пришлось переместиться на другую сторону земной орбиты, где шум не только уменьшался благодаря расстоянию в триста тысяч километров, но и экранировался огромной массой самого Солнца. Лишь там, на нашем искусственном планетоиде Антигея, мы смогли обнаружить и измерить слабое мысленное излучение, а также определить законы его распространения.
Во многих отношениях они до сих пор ставят нас в тупик, однако основные факты мы выяснили. Как давно подозревали те немногие, кто верил в эти явления, они срабатывают благодаря эмоциональному состоянию, а не чисто усилием воли или преднамеренной сознательной мысли. Так что не удивительно, что столь многие сообщения о паранормальных явлениях прошлого связаны с моментами смерти или катастроф. Страх — мощный генератор. Он способен проявиться даже на фоне окружающего шума, пусть и в редких случаях.
Как только это выяснилось, мы сразу же начали делать успехи. Нам удалось вызывать искусственные эмоциональные состояния сперва у отдельных личностей, затем у групп. Мы смогли измерить, как меняется сигнал в зависимости от расстояния. Теперь у нас есть надежная количественная теория, проверенная вплоть до Сатурна. Мы полагаем, что наши расчеты можно экстраполировать даже на звезды. Если они верны, то мы сумеем издать… крик, который может быть сразу же услышан по всей Галактике. Наверняка найдется кто- то, кто на него ответит!
В данный момент существует лишь один способ породить сигнал требуемой мощности. Как я уже говорил, страх — неплохой, но недостаточно сильный генератор. Даже если бы мы смогли одновременно повергнуть все человечество в ужас, импульс не удалось бы обнаружить на расстоянии, превышающем две тысячи световых лет. Нам же требуется вчетверо больше. Мы можем этого добиться, используя единственную эмоцию, которая сильнее страха.
Однако нам также требуется сотрудничество не менее чем миллиарда человек, в момент времени, синхронизированный до секунды. Мои коллеги решили все чисто технические проблемы, которые на самом деле вполне тривиальны. Простые электростимулирующие устройства использовались в медицинских исследованиях с начала двадцатого века. Требуемый временной импульс может быть передан по всепланетным сетям связи. Все необходимое можно изготовить в массовом порядке в течение месяца, а инструктаж по его применению займет лишь несколько минут. Однако психологическая подготовка ко дню — назовем его Днем О — потребует несколько большего времени.
Это, господа, уже ваша проблема. Естественно, мы, ученые, окажем вам всю необходимую помощь. Мы понимаем, что будут протесты, возмущенные крики, отказы сотрудничать. Но если взглянуть на проблему логично, то разве подобная идея столь уж отвратительна? Многие из нас считают, что в ней, напротив, есть нечто вполне естественное и даже поэтическая справедливость.
Человечество стоит перед лицом катастрофы. В подобный критический момент разве не будет разумно для всех нас отдаться инстинкту, всегда обеспечивавшему наше выживание в прошлом?
Один поэт давних, почти столь же тяжких времен выразился на этот счет лучше, чем мог бы я сам:
«Мы должны возлюбить друг друга или умереть»
[28]
.
СОЗВЕЗДИЕ ПСА
[11]
Неистовый лай в первый миг только раздосадовал меня. Я повернулся на другой бок и сонно буркнул:
— Замолчи, глупая собака.
Но дремота длилась лишь долю секунды; тут же я совсем очнулся, вернулось сознание, и с ним пришел страх. Страх одиночества, страх безумия.
Я боялся открыть глаза, боялся увидеть. Рассудок говорил мне, что еще ни одна собака не ступала на поверхность этого мира, что между мной и Лайкой — полмиллиона километров в пространстве, больше того — пять лет во времени.
