«Что чувствует человек, открывая утром глаза и видя огромный золотой шар, окутанный мчащимися полосами туч и безраздельно господствующий на небе? А сами кольца?.. О чем вы думали, когда они были столь близко, что заполняли небо от края до края?» — спрашивал он.
«Вам нужен поэт, а не инженер», — отвечал я.
Знаю лишь одно. Сколько бы ты ни смотрел на Сатурн и ни летал от одного спутника к другому, все равно невозможно поверить до конца, что это явь. Никак не удается отогнать мысль о том, что это лишь сон, такого не может быть на самом деле. Но стоит взглянуть в ближайший иллюминатор, и ты все так же видишь величественную картину, от которой захватывает дух.
Должен заметить, что близкое расстояние — это еще не все. Мы имели возможность наблюдать кольца с таких сторон и под такими углами, какие невозможно представить себе с Земли, откуда они всегда видны обращенными к Солнцу. Мы влетали в их тень, и тогда они уже не блестели как серебро, а превращались в бледный туман, дымный мост, переброшенный между звездами.
Чаще всего мы видели тень Сатурна, падавшую на всю ширину колец, так что казалось, будто кто-то отгрыз от них солидный кусок. Порой бывало и наоборот. На дневную сторону планеты падала тень колец и окружала ее полосой сумерек, тянувшейся недалеко от экватора параллельно ему. Кроме того, хотя мы делали так лишь несколько раз, можно было подняться над одним из полюсов планеты и окинуть взглядом всю огромную систему, простиравшуюся под нами словно карта. Тогда были видны не четыре кольца, различимых с Земли, но как минимум двенадцать отдельных, хотя и сливавшихся друг с другом.
При виде этой картины наш капитан произнес фразу, которая накрепко засела у меня в памяти: «Именно здесь ангелы хранят свои нимбы».
Так он сказал, и в его словах не было ни следа легкомыслия.
Все это и много еще чего я рассказал мистеру Перлману, сидя в небольшом, но невероятно дорогом ресторане в двух шагах к югу от Центрального парка. Когда я закончил, вид у него был настолько довольный, что в течение нескольких минут он не произнес ни слова.
Потом этот человек совершенно неожиданно спросил как ни в чем не бывало, словно уточняя время отхода поезда с ближайшей станции:
— Какой из спутников лучше всего подходит для строительства туристического центра?
Когда до меня дошел смысл его вопроса, я едва не подавился столетним коньяком.
Но все-таки мистер Перлман угостил меня великолепным обедом, поэтому я ответил очень спокойным и вежливым тоном:
— Прошу прощения, но вы же прекрасно понимаете, что расстояние от Земли до Сатурна составляет свыше полутора миллиардов километров и даже больше, когда планеты находятся по разные стороны от Солнца. Кто-то подсчитал, что наши билеты туда и обратно стоили в среднем по семь с половиной миллионов долларов на человека. Можете мне поверить, ни на «Эндеворе-I», ни на «Эндеворе-II» не было кают первого класса. Но даже при всем при этом никто ни за какие деньги не сможет устроить себе экскурсию на Сатурн. В обозримом будущем туда станут летать только ученые и космические экипажи.
Я видел, что мои слова не производят на него ни малейшего впечатления.
Он лишь улыбнулся, словно скрывал тайну, известную ему одному, и ответил:
— То, что вы говорите, сейчас, конечно, правда. Но я интересовался историей и хорошо знаю людей. Это моя профессия. Позвольте напомнить вам несколько фактов.
Два или три столетия назад все известные нам туристические центры и райские места на Земле были столь же далеки от цивилизации, как сегодня Сатурн. Что мог знать, скажем, Наполеон о Большом каньоне, водопаде Виктория, Гавайях, горе Эверест? Или, допустим, Южный полюс. Впервые человек добрался туда, когда мой отец был ребенком, но в день вашего рождения там уже стоял отель.
Подобное повторяется постоянно. Вы видите лишь сложности и проблемы, они вам чересчур близки. Но человек все равно преодолеет любые препятствия точно так же, как это бывало в прошлом.
Где бы люди ни обнаружили нечто загадочное, прекрасное, неисследованное, они обязательно захотят увидеть его воочию. Кольца Сатурна — самое великолепное природное явление Вселенной, известной нам. Я считал так с самого начала, а вы лишь утвердили меня в этом убеждении. Добраться до них сейчас стоит астрономических сумм, а экипажи кораблей рискуют собственной жизнью. То же самое происходило на заре авиации. Теперь в любую секунду дня и ночи самолетами путешествуют миллионы пассажиров.
Так же будет и в космосе. Может, не через десять лет, даже не через двадцать. Но не стоит забывать, что прошло всего четверть века с тех пор, как начались пассажирские рейсы на Луну. Не думаю, что так уж долго придется ждать регулярных полетов до Сатурна.
Я уже не успею этого увидеть, но хотел бы, чтобы люди помнили обо мне, когда исполнится мое предсказание. Итак, где нам следует начать строительство? — закончил мистер Перлман.
Я продолжал считать его безвредным сумасшедшим, но уже начинал понимать суть навязчивой идеи.
У меня не было никаких причин портить ему хорошее настроение, так что я подошел к делу вполне серьезно и ответил:
— Мимас слишком близко. Энцелада и Тетис тоже.
Мне не стыдно признаться в том, что после хорошей дозы коньяка язык у меня слегка заплетался, когда я произносил эти названия.
— Сатурн там целиком заполняет небо. Создается впечатление, будто он падает вам на голову. Кроме того, эти спутники не имеют твердой поверхности. Это огромные снежные шары. Диона и Рея лучше. С обоих открывается прекрасный вид. Но все внутренние спутники слишком малы. Даже Рея имеет в поперечнике всего около полутора тысяч километров, а остальные значительно меньше.
Собственно, раздумывать не о чем. Лучше всего, конечно же, Титан. Он обладает вполне приличными размерами, крупнее нашей Луны, почти такой же, как Марс. На нем также приемлемая сила тяжести, примерно одна пятая земной, так что ваши гости не будут плавать где попало. Он всегда останется главным источником топлива благодаря метановой атмосфере, что вам следует учесть в своих планах. Каждый корабль, летающий на Сатурн, должен совершать там посадку.
— А внешние спутники?
— Нет. Гиперион, Япет и Феба слишком далеко. Нужно основательно напрячь зрение, чтобы вообще разглядеть кольца с Фебы! Не о чем и говорить. Советую остановиться на добром старом Титане. Несмотря на то что температура там составляет двести градусов ниже нуля, а аммиачный снег не слишком подходит для катания на лыжах.
Он внимательно меня выслушал, и даже если считал, что я просто издеваюсь над его любительскими псевдонаучными идеями, то ничем не дал этого понять. Я больше ничего не помню из нашей беседы. Вскоре мы распрощались и встретились снова, наверное, только лет через пятнадцать. Видимо, все это время он во мне не нуждался, но в конце концов я ему для чего-то понадобился, поскольку он позвонил сам.
Теперь я понимаю, чего ждал мистер Перлман. В своих пророчествах он оказался куда дальновиднее меня. Естественно, этот человек не мог предполагать, что ракету ждет та же судьба, что и паровую машину в течение неполного столетия. Однако он знал, что должно появиться что-то новое, и, вероятно, финансировал первые работы Сондерсона над парагравитационным двигателем. Но бизнесмен решил снова со мной встретиться лишь тогда, когда началось строительство термоядерных электростанций, которые могли успешно обогреть сотню квадратных километров столь холодной планеты, как Плутон.
