Книга Свет иных дней, страница 90. Автор книги Артур Кларк, Стивен Бакстер

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Свет иных дней»

Cтраница 90

– Но у вас, – встряла Кейт, – есть идея получше. Так?

Хайрем свирепо зыркнул на нее.

– Тебя это не касается.

Он подошел к аппаратуре и погладил ее.

– Мы здорово наловчились вылавливать «червоточины» из квантовой пены и расширять их. До сих пор мы использовали их для передачи информации. Верно? Но твой умненький братец Давид тебе скажет, что для записи даже одного-единственного бита информации нужна чертова уйма энергии. Значит, если мы передаем информацию, мы и энергию тоже передаем. Сейчас это сущая малость – энергии не хватит даже для того, чтобы зажечь электрическую лампочку.

Бобби скованно кивнул. Видимо, ему было больно.

– Но ты собираешься все это изменить.

Хайрем указал на приборы.

– Это генератор «червоточин». Он работает на сжатом вакууме, но намного превосходит рыночные образцы. Я хочу сделать «червоточины» больше и устойчивее – намного устойчивее, чем до сих пор кому-либо удавалось. Они должны быть такими широкими, чтобы через них можно было прокачать значительные порции энергии. И та энергия, которую мы добудем, будет пропущена через эти устройства – через теплообменник и турбину, дабы извлечь полезное электричество. Простая технология девятнадцатого века, но мне больше ничего не нужно, кроме притока энергии. Это всего лишь экспериментальный стенд, но его вполне достаточно для того, чтобы подтвердить справедливость принципа как такового и решить некоторые проблемы – в основном, проблему устойчивости «червоточин»…

– И откуда же, – медленно выговорил Бобби, – ты собираешься черпать энергию?

Хайрем ухмыльнулся и указал себе под ноги.

– Прямо отсюда. Из ядра Земли, сынок. Из железо-никелевого шара размером с Луну, пылающего как Солнце. Вся эта энергия хранится там с тех пор, как образовалась Земля. Этот двигатель питает вулканы, производит землетрясения и сдвиги литосферных плит… Вот отсюда я собираюсь качать энергию. Видишь ли ты, как это красиво? Та энергия, которую мы, люди, сжигаем на поверхности, – жалкая свечка в сравнении с этой топкой. Как только инженеры решат проблему устойчивости «червоточин», все энергетические корпорации разорятся за сутки. Ядерный синтез отдыхает! Но я на этом не остановлюсь. Может быть, в один прекрасный день я научусь подсоединяться к звездам и качать из них энергию. Понимаешь, Бобби? Даже червокамера – ничто в сравнении с этим. Мы изменим мир. Мы станем богаты…

– Есть ли предел твоей алчности? – прошептал Бобби.

– Это мечта, сынок. Я хочу, чтобы мы вместе работали над этим. Ты и я. Мы выстроим будущее, мы построим «Наш мир».

– Отец… – Бобби отвел в сторону свободную руку. – Я восхищаюсь тобой. Я восхищаюсь тем, что ты создаешь. Я не собираюсь мешать тебе. Но мне это не нужно. Все это нереально – твои деньги, твое могущество. Реален только я. Кейт и я. У меня твои гены, Хайрем. Но я не ты. И никогда не буду тобой, как бы ты ни старался этого добиться…

Бобби говорил, а у Кейт в уме начали складываться кусочки головоломки. Так у нее бывало всегда, когда она подбиралась к зерну истины самой сложной истории.

«Я не ты», – сказал Бобби.

«Вот в этом, – догадалась Кейт, – все и дело».


Паря в пространстве, Мэри от изумления широко раскрыла рот. Давид с улыбкой протянул руку и прикоснулся к ее подбородку.

– Не могу поверить, – призналась она.

– Это туманность, – сказал он. – Она называется Тройной.

– А с Земли она видна?

– О да. Но мы так далеко от дома, что свет, исходящий от этой туманности примерно во время Александра Македонского, только теперь достиг Земли. – Он указал. – Видишь вот эти темные пятна? – Это были маленькие ровные шарики, похожие на капельки чернил в подкрашенной воде. – Они называются газопылевыми комплексами. Даже в самом маленьком из этих пятнышек могла бы поместиться вся наша Солнечная система. Мы считаем, что там зарождаются звезды – в этих облаках пыли и газа, которые уплотняются и формируют новые солнца. Конечно, звезда формируется долго. Но последние стадии – когда начинается термоядерная реакция, когда звезда выжигает окружающую ее оболочку пыли и начинает светиться – могут начаться совсем внезапно. – Он посмотрел на Мэри. – Задумайся об этом. Если бы ты жила здесь – может быть, на этом ледяном шаре, что висит внизу, под нами, – то ты бы за свою жизнь могла увидеть рождение десятков, а может быть – сотен звезд.

– Интересно, какую религию мы бы тогда изобрели? – вырвалось у Мэри.

Это был хороший вопрос.

– Наверное, что-нибудь менее суровое. Религию, в которой преобладали бы образы рождения, а не смерти.

– Зачем ты меня сюда привел?

Давид вздохнул.

– Каждому стоит побывать здесь до того, как он умрет.

– Вот мы здесь и побывали, – немного официально проговорила Мэри. – Большое спасибо.

Давид недовольно покачал головой.

– Не они. Не Единые. Ты, Мэри. Надеюсь, ты простишь меня за это.

– Что ты хочешь мне сказать, Давид?

Он растерялся и указал на туманность.

– Где-то там, за этой туманностью, находится центр Галактики. Там – громадная черная дыра, она в миллион раз больше массы Солнца. И она продолжает расти. Облака пыли, газа и осколков звезд вплывают в дыру со всех сторон.

– Я видела это на картинках, – сообщила Мэри.

– Понятно. Там уже полным-полно дистанционников. Им трудновато приблизиться к самой дыре: сильнейшее гравитационное искажение очень мешает устойчивости «червоточин».

– Ты сказал – дистанционники?

– Фокусы червокамер. Отделенные от своих тел наблюдатели, странствующие по пространству и времени. – Он улыбнулся и указал на себя. – Когда ты привыкнешь к этому способу виртуальных исследований с помощью червокамеры, то обнаружишь, что с собой не обязательно тащить такой тяжелый багаж. Я говорю это все к тому, Мэри, что мы рассылаем сознания людей, как чертополох рассеивает свои семена. Они улетают по пространству-времени на две тысячи световых лет, на сотни тысячелетий в глубь истории, через сотни миллиардов звездных систем, назад, к зарождению человечества. Уже собрано столько информации, что мы не смогли бы ее изучить, даже если бы имели в тысячу раз больше специально подготовленных наблюдателей, – а границы все время расширяются. Некоторые из наших теорий находят подтверждение; другие безжалостно развенчиваются. И это хорошо, так и должно быть в науке. Но я думаю, что существует более глубокий, более важный урок, который мы уже начали усваивать…

– И это значит, что…

– Что разум, что жизнь сама по себе – драгоценный, – неторопливо выговорил Давид. – Просто представить невозможно, насколько драгоценны. Мы только-только начали наши исследования. Но мы уже знаем, что в пределах одной тысячи световых лет от Земли значительной биосферы нет, не нашли мы ее пока и в глубине веков. Ну, может быть, где-то есть какие-то микроорганизмы, отчаянно борющиеся за жизнь в теплой, наполненной слизью луже или в глубоких расселинах вулканических гор. Но другой Земли нет. Мэри, червокамера уводила мое восприятие мира от собственных забот постепенно, шаг за шагом. Я увидел добро и зло в сердцах ближних, увидел ложь в своем прошлом, увидел ужас в истории своего народа. Но теперь мы ушли далеко от этого, далеко от шумных кратких столетий, от бестолкового, мятущегося островка, за который цепляемся. Теперь мы успели повидать пустоту просторов Вселенной и бессмысленное перемалывание прошлого. Мы покончили с тем, чтобы винить себя за истории наших семейств, мы начинаем постигать более важную истину: то, что нас окружают бездны, великое безмолвие, слепое расходование грандиозных бессмысленных сил. Червокамера в конечном счете – это машина перспективы. И мы напуганы этой перспективой.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация