И точно так же Этери остолбенела в первый момент, когда Олежка ни с того ни с сего бросился, разведя руки, в объятия какой-то чужой девчонки, а та подхватила его, как будто так и надо, как будто они встретились после долгой разлуки… И такая самостоятельная, такая взрослая десятилетняя Тамара уцепилась за Ольгу в первую же секунду… Ну, может, секунд пять сопротивлялась непонятному притяжению – все-таки большая уже. А потом все прижималась к ее плечу, все ловила взгляд. Да и Этери с Пашкой давно не дети – а ведь тоже с самого их приезда так от нее и не отходили. Красивая, не красивая… Не в этом дело.
Самое интересное, что Анна нисколько ни к кому Ольгу не ревновала. Кажется, даже наоборот – испытывала что-то вроде гордости от того, что у нее есть такая вот собственная Оленька, какой нет ни у кого. И была глубоко уверена, что так будет всегда. Ох, Чижинька моя хорошая, пусть ты окажешься права.
Игорь вздохнул и с сочувствием посмотрел на Этери, Этери вздохнула и с сочувствием посмотрела на него.
– Мы сегодня есть будем? – задумчиво поинтересовалась она. – Пашка шашлык бросил… Виданое ли дело? Сказывся совсем… Ой, мамочки мои, у меня ж там стирка включена! А, ладно… Пойду за посудой. Или уж и не накрывать стол-то? Посидим у огонька. Что уж выпендриваться, все свои.
Все свои. Дружная семья Калмахелидзе тоже сразу приняла Ольгу. Ничего, что пялятся, это с непривычки, просто обалдели немножко. И совершенно незачем себя изводить, пора бы уж и привыкнуть, что все на нее пялятся. Зато сегодня она улыбнулась персонально ему, он сам видел, и Чижика она никогда не бросит, а Чижик всегда будет с ним, значит, и Ольга будет с ним, с ними обоими, и это вовсе не потому, что решила расплачиваться за квартиру – или потому? – он так и не понял, сделал он большую глупость с этой квартирой или, наоборот, удачный ход конем. Ладно, это тоже сейчас не важно, главное – она, кажется, не сердится. Но ни одной тряпки, которые они с Галкой так старательно выбирали, она так ни разу и не надела, совершенно неизвестно, что ей может понравиться – что бы ей такое подарить? И все-таки она улыбнулась именно ему, жизнь прекрасна, а шашлык он чуть не сжег.
К обеду Катерина Петровна совершенно оклемалась, поэтому обед прошел просто замечательно. Катерина Петровна недрогнувшей рукой воцарила железную дисциплину на корабле, в зародыше пресекая любые поползновения любого из банды Калмахелидзе опять впасть в навязчивое обожание Ольги. Ах, какие глаза у Ольги!.. Да, действительно, а вот скажи мне, Этери, детка, откуда у тебя-то, хохлушки, такие глаза? Да и имечко? Ах, от мамы! Ай, как интересно! Так у тебя мама грузинка? Ну надо же… А вот откуда у батоно Пашки, грузина Калмахелидзе, такие синие глаза и такие желтые волосы? Ах, тоже от мамы! Это еще интереснее, подробнее, пожалуйста, если можно…
И Этери с Пашкой отвлекались от Ольги хотя бы на время, рассказывая историю своих семей, и историю своей встречи, и попутно – еще много всяких историй. И Тамара немножко отвлеклась от Ольги – ей тоже было что рассказать свежему слушателю в лице Катерины Петровны. Олежка ничего не рассказывал, он сидел рядом с Ольгой на отполированном многолетней эксплуатацией бревне и увлеченно грыз кусок мяса, время от времени предлагая его Ольге. Но это пусть, к Олежке Игорь Ольгу все-таки не так ревновал, как к остальным.
А потом были и вовсе спокойные два часа – детей уложили спать, и Ольга, по обыкновению, осталась сидеть возле спящей Анны. Катерина Петровна пошла наводить ревизию в обширном хозяйстве Калмахелидзе, а Игорь, Павел и Этери устроились на открытой веранде, густо оплетенной виноградом, и наконец-то смогли неторопливо поговорить. Разговор, как Игорь и опасался, начался с основополагающего вопроса Этери:
– Ну, Игорек, и скоро свадьба?
– Скоро, – решительно сказал Игорь после довольно долгого молчания. – То есть не знаю. И… ты об этом с Ольгой не говори, пожалуйста.
– Во дает! – Пашка изумленно открыл рот, и они с Этери быстро переглянулись. – Ты что это, генацвале, а? Почему это с Ольгой не говорить об этом? Внеси ясность.
– Да подожди ты… – Этери накрыла своей рукой руку Пашки, Пашка тут же переплел свои пальцы с пальцами Этери, и Игорь с острой завистью уставился на их руки. Этери демонстративно кашлянула, привлекая его внимание. – Игорек, ты и правда как-то не очень понятно все объясняешь…
– Во-первых, я ничего еще не объяснял. – Игорь почему-то вдруг рассердился. – Во-вторых, я не собираюсь никому ничего объяснять. А в-третьих, тут вообще объяснять нечего.
– Как это нечего, слюшай? – Акцент у Пашки опять прорезался. – Тебя спросили, да? Женитесь, не женитесь – трудно сказать, да? Такой простой вопрос!
– Во-первых, вопрос не такой простой. – Игорь все еще сердился неизвестно на кого. – Во-вторых, что это вы такие вопросы задаете? А в-третьих, этот вопрос вообще не ко мне.
– Понятно, – улыбаясь, начала Этери.
– Тихо, гогония, молчи, – перебил ее Пашка озабоченно. – Если он завел свои «во-первых, во-вторых» – значит, скоро драться будет. Я эту примету еще с пятого класса знаю.
Игорь облегченно заулыбался, напряжение слегка отпустило его, и разговор потек по привычному руслу общего прошлого, общих знакомых и общих воспоминаний. Так они и просидели на веранде два часа, легко болтая, легко смеясь, легко грустя и легко замолкая, пока Ольга не вышла на веранду и не объявила, что Анна и Олежка проснулись и хотят немедленно видеть дельфинов.
И опять начались шум и веселая суета, но Этери все-таки успела подобраться к Игорю и шепнуть ему в самое ухо:
– А почему Ольге не говорить? А? Может, как раз Ольге-то и надо сказать? Хочешь, я скажу? Если ты сам боишься…
Игорь свирепо глянул на нее, и она со смехом шарахнулась в сторону, совершенно довольная произведенным ее словами эффектом. Черт, черт, черт… Кажется, зря он сюда Ольгу привез. И так все не так как надо, а дружеская беспардонность этой парочки может еще больше все осложнить…
– Завтра же уедем, – мстительно сказал он вслед Этери.
Она остановилась, оглянулась и укоризненно щелкнула языком:
– Дывытесь, люды добры! Ты, Игорек, гонору-то убавь. Шуткую я.
– Ты шуткуешь – и я шуткую…
Игорь почувствовал неловкость и болезненно поморщился. Не хватало еще с друзьями ссориться из-за своего комплекса неполноценности. И из-за чего психовать-то? Ведь он сам изводил Пашку и Этери подобными вопросами чуть не с первого дня, как они познакомились. И никто из них зверем на него не смотрел. Правда, там совсем другое дело было – и Пашка, и Этери чуть не с первого дня знакомства совершенно точно знали, что обязательно поженятся. И совершенно спокойно обсуждали подходящую дату свадьбы. Причем никакие соображения вроде «вот закончим институт» или «вот будет своя квартира» в расчет не брались. Свадьба состоится тогда, когда вся многочисленная родня и все многочисленные друзья Пашки и Этери будут оповещены и приглашены. Многотрудный процесс оповещения и приглашения занял две недели, и ровно через две недели после первой встречи состоялась грандиозная свадьба. Правда, накануне Этери вспомнила, что у нее нет свадебного платья, Игорь этому обстоятельству ужаснулся, а Пашка и Этери долго хохотали, представляя, как ужаснется этому обстоятельству еще и консервативная фракция многочисленной родни, а потом сообща решили, что школьное выпускное платьице Этери вполне может поработать и свадебным, белые туфли можно взять у подружки, а фата – вообще пережиток прошлого, венок из белых роз куда больше пойдет Этери, если, конечно, Пашка не против. Пашка, конечно, был не против. Он никогда ни в чем не был против. И на биофак он пошел потому, что туда пошла Этери, хотя после школы собирался поступать на физмат. И сюда они переехали, потому что именно Этери мечтала о море. И дом он для нее строил – Этери выросла в большом доме родителей, мечтала о своем и не любила казенные квартиры. И при всем при том как-то так у них все получалось, что именно Пашка – глава семьи, добытчик и кормилец, и непререкаемый авторитет, и слово его – закон, и вообще женщина должна знать свое место. Игорь подозревал, что очень многие женщины согласились бы занять свое место – рядом с таким мужем, как Пашка. Впрочем, многие мужчины ради такой жены, как Этери, тоже в лепешку расшиблись бы. Повезло ребятам друг с другом. Да и заслуживают они такого везения. Хорошие они люди. И дети у них хорошие.
