Книга Ничто не случайно, страница 29. Автор книги Ричард Бах

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Ничто не случайно»

Cтраница 29

– Карл, довольно тяжелая у тебя жизнь, – сказал я через разделявшую нас воду.

– Еще два года, и я уйду на покой. А может и раньше, если удастся получить разрешение медиков на полеты. Да я бы и в этом году все бросил, если бы мог летать один! Но если я не могу летать, то сидеть здесь просто так было бы совсем скверно.

Со второго заброса он поймал рыбу и выпустил ее обратно в темную воду.

Мы оторвались от бакена и медленно поплыли к причалу. Деревянные перекладины лесенки были гладкими и поросли мягкими водорослями, а когда мы поднялись на белые доски причала, воздух был теплый, как летняя ночь.

– Я проиграю заклад, – сказал Карл. – Вы распугали мне всю рыбу своим плеском. Пять забросов и всего одна рыба.

К тому времени, как мы вернулись в дом и натянули на себя наименее грязную одежду, Эверетт успел уехать, вернуться и выставить на стол громадный пакет, из которого еще шел пар.

– Я взял дюжину гамбургеров, – сказал он. – Этого должно хватить, как по-вашему? И еще галлон пива.

И мы расселись в тот вечер за столом у камина в берлоге Карла с ее стеклянными стенами и принялись поглощать гамбургеры.

– Знаешь, мне ведь пришлось продать Птицу, – сказал Карл.

– Что? Почему? Это же был твой аэроплан!

– Да, сэр. Но я не смог этого вынести. Выходишь к ней, моешь ее, полируешь, а сам летать не можешь, – эта самая медицина, знаешь. И самолету было плохо, и мне было плохо. Вот я ее и продал. Тельма до сих пор держит свою Цессну, и мы время от времени на ней летаем. – Он покончил со своим гамбургером. – Да, у меня тут есть кое-что вам показать. – Он встал из-за стола и вышел в гостиную.

– Я очень надеюсь, что медицинское разрешение все же будет получено, – сказала Тельма Линд. – Это так много значит для Карла.

Я кивнул, думая о том, как это несправедливо, что жизнь человека так сильно зависит от того, что для всех прочих является лишь клочком бумаги. Будь я на месте Карла, я бы сжег все бумажки в камине и летал бы сам в своем самолете.

– Вот это вы посмотрите с удовольствием, – сказал Карл, вернувшись.

Он развернул на столе длинную фотографию, и мы увидели десяток аэропланов, стоящих в одном ряду перед ангаром. В нижнем правом углу белыми чернилами было написано 9 июня 1929 года.

– Вот это ребята, с которыми я летал вместе. Посмотри на этих парней. Что ты о них скажешь?

Он назвал по имени каждого пилота, и все они глядели на нас, такие гордые и полные жизни, со сложенными на груди руками стоя у своих самолетов. Там же сбоку стоял и юный Карл Линд в белом воротничке, при галстуке и в бриджах, еще не ставший президентом «Линд Пластик Продактс», еще не тревожащийся из-за получения медицинского сертификата. Об этом он не будет думать еще тридцать пять лет.

– Смотри сюда. Лонг-Винг Иглрок, Уэйко-10, Кэнак, Фэзент… вот где были настоящие аэропланы, как по-твоему? Вылетали мы на Пикник пожарников…

Хороший это был вечер, и я был рад, что мои годы немного совпали с годами Карла. Он ведь летал и улыбался с этой фотографии еще за семь лет до моего рождения.

– Радуйся, что у тебя есть друзья, – сказал Карл. – Мы-то знаем людей с миллионами долларов и без единого друга на белом свете, правда, Тельма? Радуйтесь, что у вас есть друзья, ребята.

Он был совершенно искренен и, чтобы как-то разрядить серьезность момента, улыбнулся Стью.

– А тебе нравятся все эти полеты и посадки на пастбищах?

– Я получаю самое продолжительное удовольствие за всю мою жизнь, – сказал этот пацан, а я чуть не свалился со стула. За все лето он не удостаивал меня таким откровением.

Была уже полночь, когда мы забрались в наши спальные мешки и угнездились под крылом биплана.

– Трудная жизнь, верно, Стью?

– Угу. Усадьбы, шоколадный торт, плавание в озере Джинива… тяжела жизнь бродячего пилота!

В шесть утра у громадного коровника со стрельчатой готической крышей появился фермер. Он выглядел крохотной точкой на фоне коровника с его высоченной двухскатной крышей и выстроившимися над нею в ряд четырьмя гигантскими семидесятифутовыми вытяжными трубами. Он был в четверти мили отсюда, но в тишине утреннего сенокоса его голос доносился до нас четко и внятно.

– БАЙД БАЙД БАЙД БАЙД БАЙД! ПОБЫСТРЕЕ, БОССИ! ПОШЛА ПОШЛА ПОШЛА!

Я проснулся и лежал под крылом в свете утра, пытаясь вычислить, что могло значить это «Байд». И «Босси». Неужели фермеры до сих пор называют своих коров «Босси»? Но тот же зов послышался снова, долетев до нас над крепким ароматом скошенного сена, и я почувствовал неловкость за то, что валяюсь в постели, когда пора выгонять коров.

Залаяла собака, и в Америке начался день.

Я взялся за перо и бумагу, чтобы не забыть спросить насчет БАЙД'а, и пока я писал, крохотное шестиногое создание, меньше кончика моего пера, отправилось разгуливать по разлинованной странице. Я дописал: «Какой-то маленький жучишка с острым носом только что пересек эту страницу – весьма решительно, явно направляясь куда-то —. Он остановился здесь».

А может, мы тоже прогуливаемся по какой-нибудь космической страничке? Может, происходящие с нами события были частью послания, которое мы могли бы понять, лишь найдя правильную перспективу, из которой можно его прочесть? После длинного ряда сопутствовавших нам чудес, из которых последним было поле в Уолворте, я начинал думать именно так.

Однажды утром осмотр биплана обнаружил, что мы столкнулись с первой проблемой текущего ремонта. Хвостовой костыль стерся и стал совсем тонким. Одно время у меня был стальной ролик и металлическая пластина, предохранявшие его от износа, но постоянные взлеты и посадки тоже довели их до ручки. В случае необходимости мы могли бы сделать другой костыль из куска дерева, но было самое время заняться профилактикой. Мы обсудили это по дороге на завтрак и решили поискать магазин скобяных изделий.

Несмотря на близкое соседство с курортной местностью на озере Джинива, Уолворт понемногу становился вполне современным городком, и мы отыскали скобяные товары в торговом центре.

– Могу я чем-нибудь помочь? – спросил продавец.

– В общем, да, – сказал я медленно и осторожно. – Мы ищем башмак для хвостового костыля. Есть у вас что-нибудь в этом роде?

Как это все-таки странно. Если не держаться в неких рамках и говорить не то, чего от тебя ожидают, то с тем же успехом ты мог бы говорить на суахили.

– Простите, что?

– Башмак… хвостового… костыля. Наш костыль совсем износился.

– Не думаю… что?

– Спасибо, мы сами подыщем что-нибудь.

Мы ходили по рядам всевозможных железок, пытаясь найти длинную узкую полоску металла с отверстиями для шурупов, чтобы можно было закрепить ее на деревянном костыле. Нам попалось несколько больших дверных петель, которые могли бы подойти, штукатурная лопатка и большой гаечный ключ.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация