Но в субботу, когда Дафна снова пришла навестить ее, Уиллоу неожиданно обрадовалась. Глаза ее вспыхнули радостью, как бывало когда-то.
— Бабушка! — воскликнула она, как только отец открыл дверь, и бросилась к Дафне, протягивая лапки.
Дафна нежно погладила по щеке сына — Хорька Раджа — и дала ему подержать коробку в обертке, разрисованной крошечными вертолетиками. Затем она поспешила навстречу внучке.
— А вот и моя маленькая Уиллоу-Ивушка!
Она подхватила внучку и, покружив ее в воздухе, подняла повыше, к самому носу. Они легонько соприкоснулись усами. Так всегда кружил ее Бакстер — и малышка всегда пищала от удовольствия.
Уиллоу примостилась у бабушки на плече.
— Где дедушка?
— Дедушка с тобой.
— Дедушка? — Уиллоу огляделась вокруг, волчья шапка повернулась влево, потом — вправо. Но дедушки нигде не было, и огонек радости угас в глазах маленькой хорьчихи.
«Как тесно они связаны!» — подумала Дафна. Она чувствовала, что муж где-то рядом. Чувствовала, с каким нетерпением он предвкушает то, что должно сейчас случиться.
— Уиллоу, — сказала она, — дедушка прислал тебе подарок.
Волчья шапка мгновенно повернулась к Дафне. Радж удивленно уставился на мать, а его жена Скай, только что вошедшая в комнату, застыла у порога.
— Радж… — Дафна протянула лапу.
Тот подошел и поставил на ковер перед дочкой коробку, перевязанную пестрыми лентами. Уиллоу посмотрела на отца и бабушку, перевела вопросительный взгляд на маму и обернулась — а вдруг дедушка прячется у нее за спиной?
На мгновение она замерла, будто и впрямь увидела перед собой крапчатую дедушкину маску, увидела, как он подмигивает, услышала его голос: «Давай же, Уиллоу! Открывай!» Она нерешительно повернулась к подарку.
Крепко обняв сверток, она развязала ленты, осторожно развернула бумагу и приподняла крышку. Она заглянула внутрь — и потрясенно застыла. Еще раз бросив взгляд на Дафну, она очень осторожно погрузила в коробку обе лапы и извлекла подарок: старый пушистый летный шлем, весь в масляных пятнах, и подвешенные к нему на ремне очки.
— Деда… — прошептала она так тихо, что никто не услышал.
Уиллоу сорвала с головы волчью шапку и швырнула ее на пол.
Не дожидаясь помощи, она самостоятельно надела шлем и сдвинула очки на лоб таким же залихватским жестом, как это делал Бакстер, сажая вертолет на лужайку за домом.
— Спасибо, бабуля!
С этими словами Уиллоу подняла лапу и опустила очки на глаза.
— Ох…
Она разинула ротик.
Она затаила дыхание.
И мордочка ее расплылась в улыбке.
— Дук-дук-дук! — сказала она. — Дедушка!!! Дук-дук-дук!
Она подскочила, раскинув лапы, как крылья, и принялась вприпрыжку носиться по комнате, словно котенок, играющий с бантиком на веревочке. «Дук-дук-дук-дук-дук!» — тараторила она, будто сама превратилась в крохотный вертолетик.
Скай стояла рядом с Раджем и Дафной и изумленно глядела на дочь. Столько дней Уиллоу чахла и замыкалась в себе, все дальше отдаляясь от мира! И вдруг все это кончилось — в один миг!
Но для Уиллоу никакого чуда не случилось. Дедушка не мог ее бросить. Он слишком сильно любил ее! Она всегда знала, что он вернется. Нужно только позвать его как следует.
И он вернулся — в тот самый миг, как она опустила очки на глаза. Уиллоу снова видела его милую, смешную мордочку, его маску и усы, его веселые глаза. Дедушка сидел в сверкающем золотом вертолетике. Лопасти пропеллера крутились вовсю и очень забавно дук-дукали.
— Уиллоу! — позвал он, похлопывая по свободному сиденью. — Полетаем?
Уиллоу прыгнула на сиденье и обхватила дедушку лапами.
— Дедуля! Ты вернулся!
— Глупышка! — улыбнулся Бакстер. — Я никуда и не пропадал. Я был с тобой все время — как и сейчас.
— А я не видела…
Бакстер шутливо нахмурился и передразнил ее:
— «Не видела, не видела…», а что говорило тебе сердце?
— Что дедушка меня любит! Что он меня никогда не бросит!
— Верь своему сердцу, Уиллоу. Верь своему сердцу.
И они полетели. Сверкающий винт качнулся вперед — дук-дук-дук, — и они взмыли к потолку, над диваном, мимо книжных полок и большого портрета, на котором собралось все семейство, а Уиллоу сидела у дедушки на коленях. Вверх, назад, влево, вправо… и, наконец, вертолетик завис посреди комнаты. Бакстер и Уиллоу глядели на маму, папу и бабушку, а у тех ни с того ни с сего на глаза навернулись слезы.
— Тебе еще многому надо научиться, Уиллоу-Ивушка!
— Конечно, дедушка. Я ведь буду учить других.
Бакстер пораженно уставился на нее и чуть не выпустил штурвал, но в последний момент успел-таки увернуться от люстры.
— Так ты знаешь?!
Не отрывая глаз от дочки, Скай потянулась к Дафне и обняла ее крепко-крепко.
Радж завороженно смотрел на свою малышку.
— Мама, как тебе удалось?!
— Твой отец придумал. Он нашел это в ангельском магазине.
Никто не удивился — ведь все видели, как Уиллоу чудесным образом вернулась к жизни.
Наконец Уиллоу перестала носиться кругами и остановилась посреди комнаты, уставившись сквозь очки в пустое пространство. Потом она медленно повернулась, и взгляд ее упал на взрослых, неотрывно следивших за ней глазами. Вдруг она увидела, что всех троих окутывает светящийся, серебряный с золотом, ореол. И она все поняла. Самое невозможное вдруг стало легким и простым.
Уиллоу сняла очки все тем же небрежным жестом.
— Спасибо, — проговорила она. — Спасибо вам, папа и мама. Спасибо, бабуля. Спасибо, деда.
«Не за что», — без слов ответили все четверо.
Уиллоу кивнула.
— Я — Учитель, — вымолвила она тоненьким голоском. — Могу я быть Учителем, мама?
Тишина.
— Конечно, можешь, малышка моя, — наконец ответила Скай. — Если тебя изберут, если ты будешь доброй и любящей, если ты научишься…
— Я — Учитель, — повторила Уиллоу и бросилась в свою комнату. Волчья шапка осталась валяться на полу. Больше Уиллоу не надевала ее ни разу.
Глава 10
Высоко над Манхэттеном, в своем офисе на верхнем этаже небоскреба компании «Пуш-ТВ», самый богатый в мире хорек качнулся в кресле и неторопливо развернул его, чтобы взглянуть на раскинувшийся за окном огромный мир.
