С учетом этих различий едва ли удивительно, что большинство оформленных и организованных религий, как правило, с беспокойством относятся к своим собственным мистическим традициям, к мистикам среди своих прихожан. Мистик всегда остается потенциальным инакомыслящим, потенциальным диссидентом, потенциальным вероотступником или апостатом, потенциальным еретиком, а следовательно, потенциальной мишенью для преследования. Вследствие своего настойчивого стремления к непосредственному опыту он не нуждается в священнике-интерпретаторе и даже не обязательно испытывает в нем потребность. Фактически мистик делает существование священника и всей церковной иерархии излишним и ненужным. И мистики различных религиозных традиций мира обычно будут иметь больше общего друг с другом, чем любой из них – со своим официальным духовенством. Эзотерическое переживание мистического задействует общий знаменатель, общий психологический механизм. Экзотерическая теология духовенства будет неизменно разниться от теологии других, конкурирующих религиозных традиций, а это различие будет зачастую выливаться в насилие. На протяжении всей человеческой истории верующие вели друг против друга войны. Гностики или мистики никогда. Люди с такой готовностью расположены убивать только во имя теологии или веры. Во имя знания они менее склонны это делать. Потому готовые убивать ради веры будут заинтересованы в удушении голоса знания.
Таким образом, христианские мистики, даже те, что пребывали в лоне Церкви, неизбежно должны были оказаться на подозрении. И вследствие этого по крайней мере некоторые из них – те, кто порождали заметный публичный интерес к своим мистическим переживаниям, – неизбежно должны были подпадать под пристальное внимание со стороны Церкви и подвергаться преследованию. Такая судьба постигла Иоганна Экхарта – того, кого многие сочли бы величайшим мистиком Средневековья. Экхарт – известный в наше время обычно как Майстер Экхарт – родился в Германии около 1260 года. Вступив в орден доминиканцев, он получил степень магистра в Парижском университете в 1302 году, а двумя годами позже был назначен первым приором Саксонии. В 1307 году сделался главой доминиканского ордена в Богемии. В 1311 году преподавал теологию в Парижском университете. В 1313 году вернулся в Германию и преподавал там вплоть до своей смерти в 1327 году.
Представления Экхарта были типично мистическими. Несмотря на то что он преподавал теологию, его собственные мистические переживания убедили его в том, что ничто в конечном счете не отделимо от Бога. Бог включает в себя, охватывает и заполняет собой всю целостность творения, включая человечество. Другими словами, между Богом и человеком нет различия. Для передачи своего ощущения вездесущности божественного Экхарт изобрел знаменитое понятие «Istigkeit», которое точнее всего переводится словом «бытийствование». Превознося примат такой лично переживаемой имманентности, он недвусмысленно отвергал всякий «внешний культ». Инквизиторам среди его собратьев доминиканцев, а также архиепископу Кельна утверждения Экхарта показались опасно близкими к пантеизму, который почитался ересью. Действительно, Экхарта подозревали в тайном сочувствии некоторым еретическим сектам, осужденным как раз за свои пантеистические воззрения. В 1326 году папе были направлены жалобы, в которых утверждалось, что Экхарт проповедует ошибочную доктрину, и для расследования этих обвинений был назначен специальный инквизитор. Как выяснилось впоследствии, инквизитор и сам оказался мистически ориентированным и сочувственно настроенным к взглядам Экхарта. Между критиками Экхарта и его сторонниками разгорелась длительная дискуссия, и его дело тянулось почти целый год. Не дождавшись решения, сам Экхарт умер, но судебные разбирательства длились еще в продолжение двух лет после его смерти. Наконец, в 1329 году было официально объявлено, что в его трудах содержится семнадцать примеров ереси и одиннадцать положений, вызывающих подозрение в ереси. Только с помощью длительной судебной тяжбы удалось избавить его от посмертного унижения и не позволить эксгумировать и сжечь его останки.
В Англии инквизиция не действовала и не имела постоянных трибуналов. Во время судов над тамплиерами, совпавших по времени с карьерой Майстера Экхарта, инквизиторам приходилось приезжать в страну из-за границы, при этом они сталкивались с откровенно холодным приемом и в лучшем случае с неохотным сотрудничеством. Вследствие этого английская мистическая традиция смогла пустить глубокие корни, а мистики, такие, как мать Юлиана (или Юлиан) из Нориджа, остались нетронутыми. Тем не менее даже английские мистики сознавали опасный менталитет инквизиции. Среди наиболее значимых английских мистических текстов анонимный труд четырнадцатого столетия под названием «Покров неведения», в котором содержатся утверждения, практически дословно перекликающиеся с положениями Майстера Экхарта. Как и Экхарт, «Покров неведения» поучает читателя, что «вы и Бог в действительности составляете до такой степени единое существо, что в некотором смысле… вас и вправду можно назвать божественными». И далее:
«Смирение, рождаемое этим эмпирическим знанием божьей доброты и любви, я называю совершенным… Ибо иногда люди, далеко продвинувшиеся в созерцательной жизни, будут получать такую милость от Бога, что будут внезапно и полностью вырываться из себя и не будут ни помнить, ни заботиться о том, святые они или грешные».
Но под защитой свободной от инквизиции Англии «Покров неведения» мог осмелиться выражать явное осуждение инквизиторам, даже заходить так далеко, что клеймить их как приспешников инфернальных сил:
«Опять же дьявол будет обманывать некоторых людей с помощью еще одного коварного замысла. Он будет воспламенять их огнем усердного служения закону Божию путем искоренения грехов из сердца других… он подстрекает их принимать на себя роль усердного прелата, надзирающего за каждой стороной христианской жизни… он утверждает, что им движет любовь Бога и огонь братского сострадания. Но в действительности он лжет, ибо воспламеняет его огонь ада в его мозгу и воображении».
Если английские мистики избежали преследований и остались невредимыми, то мистики в Испании пользовались особо пристальным вниманием со стороны тамошней инквизиции. Несмотря на это, однако, Испания стала колыбелью мистицизма такого масштаба, который не встречался, судя по всему, нигде в остальной Западной Европе. В самом деле, в XVI-XVII столетиях Испанию поразила в буквальном смысле эпидемия мистицизма. Ставшие якобы жертвами этой «заразы» были известны под общим названием «алумбрадос», которое переводится как «иллюминаты». Нужно признать, что испанские алумбрадос довольно сильно отличались от позднейших баварских иллюминатов восемнадцатого столетия. В отличие от своих более поздних немецких соименников, испанские алумбрадос не являлись организованным и иерархически структурированным тайным обществом, исповедующим идею социальной или политической революции. Напротив, они представляли собой всего-навсего разрозненные группы людей, большинство из которых не имели никакого контакта друг с другом в рамках общего движения, равно и никакой общей программы. Некоторые из них безусловно испытали «состояние измененного сознания», которое включает в себя мистическое переживание. Другие, не пережив его сами, просто уверовали в примат мистического опыта над традиционным актом веры, – а уверовав, совершили свой собственный, не столь традиционный, акт веры. Во всяком случае, – и каковы бы ни были их изначальный мистический опыт или его отсутствие, – алумбрадос характерным образом говорили о внутреннем свете, о единстве всего творения, о неразделимости человека с Богом, о необходимости отдаваться всем импульсам и порывам, почитавшимся божественными в своем истоке. Во многих отношениях их утверждения являются отражением гораздо более древней и более организованной ереси братьев Свободного Духа, которая со Средних веков господствовала в Германии, Фландрии и Голландии. В то время Голландия была, естественно, испанскими Нидерландами. В шестнадцатом столетии она была оккупирована и разграблена испанскими войсками. Не лишено вероятности, что принципы, изначально проповедовавшиеся братьями Свободного Духа, снова проникли в Испанию вместе с возвращавшимися солдатами. Испанская инквизиция обошлась с алумбрадос особенно сурово. Все труды алумбрадос были внесены в Индекс.
