— Ради бога, скажи наконец в чем дело?! —
взорвалась я.
При умении Менчереса читать людские мысли, он не мог не
заметить моего нетерпения.
Прохладные пальцы крепче сжали мою руку.
— Я не выдержала, — призналась я, обращаясь скорее
к Кости, чем к Менчересу. — Послушай, я могу флиртовать с врагами, а потом
убивать их. Или просто убивать. Но не умею ходить вокруг да около. Менчерес
заставил нас лететь всю дорогу сюда не ради того, чтобы спросить, понравилась
ли тебе выпивка.
Кости вздохнул:
— Грандсир, если ты не возражаешь…
Его жест выразил то, что он не договорил. Пусть так.
Менчерес наклонился вперед, и его стальной взгляд уперся в
карие глаза Кости:
— Я предлагаю заключить долговременный союз между
нашими родами. Если ты согласишься, я передам тебе дар силы, каким в свое время
наградили меня.
Ого! Уверена, никто из нас этого не ожидал. Кости застучал
пальцем по подбородку, а я беспокойно заерзала на диване. Как правило, политика
вампиров меня тревожит. Поэтому идея о долговременном союзе с этим мегажутким
вампиром, не вызывала никакой радости. Должен быть какой-то подвох. Я не могла
поверить, что предложение Менчереса основывается на желании прослыть
великодушным.
У Кости, судя по всему, возникли те же опасения.
— Ты хочешь объединить два рода и повысить запас моих
сил? По-моему, ты что-то недоговариваешь.
Лицо Менчереса осталось таким же бесстрастным.
— Грядет война. Я видел ее. Твои обновленные силы и
союз двух родов дадут нам шанс победить.
— Ты видел ее? Или предвидел?
Кроме способности читать мысли каждого, в ком бьется сердце,
Менчерес был известен своими видениями. Картинки из будущего и тому подобное. Я
не уверена что это правда. Почему тогда Менчерес не играет в лотерею? Но Кости
верил в особый дар Менчереса, а они были знакомы не одно столетие.
— Война неминуема, — уже без каких-либо эмоций
повторил Менчерес.
Кости задумался. Я молчала. Это его выбор. Он знает
Менчереса всю свою жизнь после первой смерти. Не мне его отговаривать. И из-за
чего? Потому что при виде Менчереса у меня мурашки бегут по коже?
Немало времени прошло, прежде чем Кости кивнул:
— Я согласен.
Я знала, что Менчерес мог услышать, как я подумала: «Вот
дерьмо!» Но он ничего не сказал. Лишь поднялся, откинув длинные черные волосы,
и обнял Кости:
— Мы скрепим наш союз на следующей неделе. А до тех пор
не рассказывай о нем никому, кроме тех, в ком абсолютно уверен.
Затем он разжал руки и холодное улыбнулся мне:
— Теперь вы можете уехать, Кэт.
Дом, в котором Менчерес собрал гостей в честь объединения с
Кости, вызвал у меня сентиментальные воспоминания. Именно здесь состоялась наша
встреча с Джэном, и он пытался принудить меня заключить с ним брак. В итоге я
вышла замуж за Кости. На самом деле особняк принадлежал Менчересу, а в ту ночь,
похоже, был, взят напрокат.
Кстати Джэн, как предок Кости, тоже удостоился приглашения
на торжество. Кроме того, Кости привел своих кровных родичей — около двух сотен
вампиров, не считая порядка сотни подчинявшихся ему вурдалаков.
Менчересу, чтобы собрать свою родню потребовался бы целый
стадион. Поэтому он ограничился приглашением наиболее сильных и приятных ему членов
семьи. Свидетелями нового союза были несколько выдающихся глав других родов,
причем не только дружественных.
Большая часть роскошных диванов, обрамлявших центральную
часть зала несколько месяцев назад, сегодня отсутствовала — сборище получилось
крайне многолюдным. Большинству предстояло провести ночь на ногах. Только в
одном углу оставили несколько кресел и диванов для самых почетных гостей. В
центре зала не было никакой мебели.
Такого количества неумерших я никогда не видела. Исходящие
от них вибрации буквально пронизывали мою кожу. Отряд моей почетной стражи
состоял из Заступа, Тик-Тока, Раттлера, Зеро и дюжины других более или менее
знакомых мне вампиров. Их имена не задержались в моей памяти, но об уровне силы
забыть невозможно. Даже в помещении, где добрую половину составляли родичи
Кости и Менчереса, эскорт излучал безмолвное предостережение всем, кто
осмеливался подойти слишком близко. Я могла лишь порадоваться, что нахожусь
внутри этой группы, а не встретилась с ними на поле боя: их энергия меня бы
просто расплющила.
Когда мы поднялись на квадратную платформу в центре зала,
возникло ощущение, что мы вышли на ринг. В одном углу стоял Менчерес, в другом
— Кости, и никто не разговаривал. Молчали даже наблюдатели. Затем Менчерес
передвинулся в центр, и все лица повернулись в его сторону.
На нем была чисто-белая египетская туника с поясом на талии,
и, могу поклясться головой, пояс был сделан из чистого золота. Предплечья
Менчереса обвивали золотые браслеты, и даже его бледная кожа приобрела
золотистый блеск. Наверное, он использовал золотую пудру. Длинные черные волосы
свободно лежали вдоль спины и удерживались тонким венцом из лазурита. Казалось,
Менчерес сошел с древней фрески, украшавшей гробницу фараона.
Черт побери! Если не ошибаюсь, в одной из гробниц
действительно есть его изображение!
— Вы собрались здесь, чтобы засвидетельствовать мою
верность союзу, который может быть расторгнут только смертью. Начиная с этой
ночи все люди, находящиеся в подчинении у Кости, становятся моими, а все мои
принадлежат ему. В доказательство моих слов и для закрепления союза я предлагаю
свою кровь. Если я хоть в чем-то нарушу слово, кровь станет расплатой за
предательство. Криспин, ныне называющий себя Кости, согласен ли ты объединить
наши роды?
Кости сжал мою руку, потом вышел и встал рядом с Менчересом:
— Да, я принимаю предложение!
Менчерес помедлил, должно быть ради пущей торжественности.
— Что ты предлагаешь в подтверждение своих слов!
Голос Кости не дрогнул:
— Моя кровь подтвердит мои слова. И если я нарушу
соглашение, она станет расплатой.
После этого вампиры обычно разрезали ладони и пожимали друг
другу руки, совсем как на церемонии заключения брачного союза. Но нашим гостям
предстояло увидеть нечто другое. Только те, кто стоял на платформе, не выразили
удивления, когда Менчерес, вместо того чтобы рассечь ладонь, наклонил голову к
шее Кости.
Наблюдатели разразились изумленными возгласами. Они начали
догадываться, к чему все идет. Я услышала, как стоявший в третьем ряду от
помоста Джэн сплюнул и выругался. Его реакция вызвала у меня улыбку. Кому
понравится такое пренебрежение?
Поступок Менчереса пришелся не по вкусу не только Джэну. Со
стороны, где находились его родичи, раздалось еще несколько криков недовольства.
Они явно сами рассчитывали однажды заполучить этот дар. Значит, мы не зря взяли
с собой почетную стражу — пригодится, если кто-нибудь, в одиночку или с
товарищами, решит подкрепить возгласы делом.
