— Я собирался взорвать твою машину еще на подъездной
аллее, — искренне признался Макс, кивая на ракетную установку. — Но
потом увидел, что ты одна. Какой отец откажется немного поболтать со своей
малюткой?
Если не удается с первого раза, пытайся снова и
снова, — так сказал мне Макс, когда несколько месяцев назад провалился его
план избавить меня от страданий с помощью двух наемных убийц. Не думала, что он
возобновит свои дерзкие выходки, после того как Кости женился на мне по обычаям
вампиров. Как оказалось, совершенно напрасно.
— А где твой повелитель, Макс? — равнодушным тоном
спросила я. — Джэн запаздывает? Или он до сих пор сердится за то, что я
ускользнула от него несколько месяцев назад?
— Джэн? — со смехом повторил Макс. — Плевать
на него! У меня появились новые покровители, милая, и они тоже хотят твоей
смерти.
Я все-таки решила воспользоваться кинжалами. Ледяная
усмешка, игравшая на губах Макса, была ярким доказательством нашего близкого
родства.
— Надеешься метнуть ножи раньше, чем я выстрелю? Может,
и успеешь. Но прежде ракета прошьет насквозь тело твоей матери. Вряд ли тебе
это понравится.
Я стиснула зубы. Макс и второй вампир стояли точно друг
напротив друга: даже если я смогу уничтожить одного, второму хватит времени,
чтобы убить маму.
— Почему бы нам не пройти в дом? Семейный разговор
может затянуться, — предложил Макс, подкрепляя свои слова красноречивым
жестом руки, в которой он держал ружье.
Я все равно ничего не могла предпринять, пока они находились
так далеко друг от друга, — пришлось подчиниться. Мой первый шаг в сторону
двери сопровождался смехом Макса:
— Сначала брось свою сумочку и подтолкни ее ногой ко
мне. Медленно!
В голове пронеслись десятки вариантов атак, но страх за
жизнь матери заставил отказаться от них. Если бы Макс явился один… Если бы я
догадалась спрятать часть оружия под одеждой… И если бы у меня были часы с
тревожной кнопкой, чтобы известить Кости… В каком дерьме мы оказались вместе с
матерью!
Я кинула сумку на землю и пинком отправила ее в сторону
Макса. Он довольно хмыкнул и подошел ближе, но не опустил оружие.
— Это заставит тебя быть немного вежливее, —
произнес он и нажал на курок.
Пуля ударила в живот и я согнулась пополам. Боль появилась
спустя несколько мгновений и была безжалостной.
За спиной послышался негромкий, как выстрел (оружие Макса
имело глушитель), смешок второго вампира.
— Внутрь! — приказал он и снова махнул
дулом. — Иначе вторая пуля угодит в ногу.
Зажав ладонями обильно кровоточащую рану, я поплелась в дом.
Заперев за мной дверь, Макс выстрелил еще раз и пробил бедро. Второй выстрел
развернул меня и швырнул на пол. На этот раз я вскрикнула.
— Не мог удержаться! — ухмыльнулся Макс и навел
ружье на мать. — Еще один звук, и следующую пулю получит она.
Отец бы с удовольствием выстрелил в мать. Неподвижный взгляд
ее остекленевших глаз говорил о том, что, желая добиться повиновения, Макс
использовал силу своих зеленых глаз. Мысль о том, как напугана была мама,
когда, открыв дверь, увидела отца, вызвала бешеную ярость, которая почти
заглушила боль. Но не надолго. В следующий миг волны боли, тошноты и
головокружения обрушились на мой мозг. Хоть Макс и не задел артерии и жизненно
важные органы, в таком состоянии я не могла сражаться против него и второго
вампира да еще спасать мать. Только примесь вампирской крови помогла мне не
потерять сознание.
Кости! Я частенько подшучивала над его паранойей по поводу
моей безопасности, но смех оказался напрасным. Конечно, если я не появлюсь на
базе к вечеру, он встревожится. Вероятно, даже заявится сюда, но, судя по выражению
лица Макса, будет слишком поздно.
— Следовало убить меня, когда имелась такая
возможность, — сказал он, глядя вниз, на меня. — Могу поспорить —
сейчас ты жалеешь, что вместо этого в тот вечер вышла замуж за Кости.
Хоть он и прочел мои мысли — его правоту было трудно не
признать, — я не могла заставить себя согласиться.
— Я никогда не говорила, как сильно тебя ненавижу,
Макс? — процедила я сквозь стиснутые зубы.
Может, удастся его отвлечь. Надо разозлить его как следует и
вовлечь в перебранку, чтобы он не спешил меня убивать.
Второй вампир рассмеялся.
— А у нее есть характер, — сказал он, оглядывая
меня с ног до головы и одновременно поглаживая мамины волосы. — Какая
жалость!
Наконец я вспомнила, где видела его раньше: именно он сбежал
из «Чак И. Чиз»!
— Это ты, — вырвалось у меня.
— Я тоже рад тебя снова видеть, — ухмыльнулся он.
Макс снял с плеча ракетную установку, но в данный момент это
уже ничего не значило.
— Калибос, — сказал он, — если моя дочь
шевельнется, убей ее мать.
Отдав мрачный приказ, Макс скрылся на кухне. Я все еще
зажимала рану в животе, поскольку она кровоточила сильнее, чем нога. «Будь ты
проклят, Макс, — думала я сквозь боль. — Я дождусь твоей смерти, даже
если это будет последнее, что мне доведется увидеть».
Судя по всему, так оно и будет.
Мама все так же безучастно смотрела перед собой невидящим
взглядом. Я с облегчением отметила, что, кроме этого, у нее нет никаких
повреждений. Калибос, как Макс называл второго вампира, просунул руку в вырез
ее блузки и сжал грудь. Вырвавшееся у меня хриплое рычание вызвало у него
усмешку.
— Спокойнее, спокойнее, — промурлыкал он, запуская
руку еще глубже.
Макс вернулся с кухни и взглянул на Калибоса.
— Не ее, — коротко бросил он. — Если
останется время, можешь развлечься с Кэт. Джастин принадлежит мне.
Господи милосердный! Во мне опять вспыхнула решимость.
Нельзя отпускать Макса живым, даже если это будет стоить жизни мне и матери. Я
хорошо ее знала: мама скорее предпочтет смерть, чем повторное насилие вампира,
тем более — Макса.
— Я думаю, ее пора разбудить, согласна? —
бодреньким тоном спросил меня отец.
Он передал ружье Калибосу, наказав пристрелить меня, если я
дернусь, а сам направился к матери. Одним из пяти ножей, принесенных с кухни,
Макс рассек себе палец и прижал к маминым губам.
— Проснись и пой Джастин, — сказал он, проталкивая
окровавленный палец ей в рот.
Мама сделала глоток, моргнула и закричала. Рука Макса тотчас
зажала рот. Я старалась не думать о боли и сосредоточиться на плане спасения.
Давай, Кэт, думай! Должен быть какой-нибудь выход!
— Привет, красавица, — произнес Макс, наклонившись
к лицу матери. — Я сейчас уберу руку, но всякий раз, как ты примешься
кричать, я буду отрезать по кусочку от тела твоей дочери. Понятно?
