Строго говоря, мы поторопились на 1059 лет! Как бы то ни было, все это продемонстрировало мне, как в преддверии новой астрономической эры людей может охватывать странное возбуждение. Можно себе представить, с каким нетерпением в 1321 году до н. э. египтяне ждали начала нового сотического цикла.
В 1995 году астроном Александр Гурштейн представил на рассмотрение Российской академии наук работу с необычным названием: "Великие пирамиды Египта как святилища, увековечившие происхождение Зодиака: анализ астрономических доказательств". В этой работе Гурштейн анализирует сотический цикл длительностью 1460 лет и введение светского календаря в 2781 году до н. э. Далее он приходит к интересным выводам:
"Через 1460 лет после введения в Египте солнечного календаря обнаружилось, что его плавающее начало возвращается к исходной точке, совпадающей как с гелиакическим восходом Сириуса, так и с разливом Нила. Возвращение приходится на 1321 год до н. э. Эта дата ассоциируется с двумя событиями: (1) в 1366 году до н. э. фараон Эхнатон перенес столицу в Ахетатон…"
В статье под названием "Эволюция Зодиака в контексте древней истории Востока", опубликованной в британском журнале "Vista in Astronomy", Гурштейн пишет следующее:
"В одной из своих первых публикаций, посвященных зодиаку, я высказал предположение, что появление Аменхотепа IV (Эхнатона) как истинного почитателя Солнца могло быть обусловлено астрономическими причинами… В восьмой год своего царствования этот фараон-еретик перенес столицу в центральную часть Египта, в окрестности современного местечка Телль-эль-Амарна… Историкам неизвестны мотивы Эхнатона, но, возможно, мы получим представление о них, если вспомним, что Эхнатон взошел на престол незадолго до окончания Великого (сотического) цикла египетского календаря, что, по свидетельству Цензорина, произошло в 1321 году до н. э. - этот момент потенциально приходился на период жизни царя… Позвольте предположить, что Эхнатон знал - а это входило в его обязанности - об обстоятельствах, связанных с введением светского египетского календаря… его правление началось незадолго до первого возвращения Нового года в исходную точку. Это явление торжественно праздновалось полтора тысячелетия спустя римским императором и, вне всякого сомнения, имело огромное значение во времена Эхнатона…"
Конфликт
В 1353 году до н. э., когда взошел на престол Эхнатон, Рождение Ра-Хорахти, то есть Новый год, или первый день месяца Тот, приближалось к дню летнего солнцестояния. Мы уже видели, что семью веками раньше Рождение Ра-Хорахти совпадало с зимним солнцестоянием, что могло стать побудительной причиной для Ментухо-тепа II, который перенес столицу в Фивы и, что еще важнее, основал новый религиозный центр в Карнаке.
Теперь, во времена Эхнатона, по прошествии семи столетий, Рождение Ра-Хорахти медленно возвращалось к дню летнего солнцестояния, когда солнце достигает крайнего северного положения, то есть символически возвращается в Гелиополь. Может быть, именно это возвращение к истокам стало причиной желания молодого Эхнатона вновь перенести религиозный центр в Гелиополь? Как отметил испанский археоастроном Хуан Бельмонте, праздник Рождения Ра-Хорахти праздновался в период зимнего солнцестояния в Карнаке и в Фивах и, более того, "именно в тот момент, когда действительное Рождение Ра в период зимнего солнцестояния совпало с днем I Ахет 1, праздник остался привязанным к этой дате на протяжении всей остальной истории Египта". Если остроумная догадка Бельмонте верна - в чем я почти уверен, - это значит, что жрецы Амона-Ра в Карнаке вступали в прямой конфликт с Маат, космическим законом, требовавшим возвращения Рождения Ра-Хорахти к дню летнего солнцестояния и, значит, возвращение высшей религиозной власти к жрецам Гелиополя. Вполне понятно, что жрецы юга не желали уступать власть и богатство жрецам севера. Однако, к их ужасу и неудовольствию, юный Эхнатон, похоже, поддерживал идею такого переноса, утверждая, что обязан следовать Маат. Таким образом, постепенно созревали условия для религиозной войны.
Однако в действительности медленный процесс передачи религиозной власти жрецам Гелиополя начался гораздо раньше. Еще в 1420 году до н. э. имелись признаки того, что перенос религиозной столицы серьезно обдумывался Аменхотепом II, дедом Эхнатона, который поддержал жрецов севера, построив рядом с Великим сфинксом в Гизе великолепный храм, посвященный их богу, Ра-Хорахти из Гелиополя. Надпись на стеле (каменная памятная табличка), найденной рядом с Великим сфинксом, представляет Аменхотепа II как "божественного правителя Гелиополя" и "отпрыска Хорахти", что служит прямым подтверждением симпатий и верности фараона древнему богу солнца из Гелиополя. Сын Аменхотепа II Тутмос IV пошел еще дальше. Будучи еще юным принцем, он утверждал, что Ра-Хорахти явился ему в образе Великого сфинкса и пообещал трон владыки Египта. Как писал египтолог Дональд Редфорд, "царю, по его собственному признанию, помог занять трон бог солнца Ра-Хорахти, который явился ему во сне, когда он был еще юным принцем". В благодарность Ра-Хорахти Тутмос IV приказал очистить Великого сфинкса от песка, восстановив былое величие монумента. Эта новая тенденция верности Ра-Хорахти и его жрецам из Гелиополя усилилась при сыне Тутмоса IV, великом Аменхотепе III. Все это время жрецы Карнака хранили молчание. Открытый конфликт разгорелся после того, как египетский престол занял мечтательный сын Аменхотепа II Эхнатон.
Разрыв с Карнаком
Эхнатон знаменит тем, что запретил поклоняться всем египетским богам, за исключением Атона, нового бога солнца, символизировавшегося солнечным диском с отходящими вниз золотыми лучами. Другими словами: одна религия, один бог солнца, один символ. Неудивительно, что его часто называют предтечей монотеизма, а некоторые исследователи даже утверждают что Эхнатон не кто иной, как исторический патриарх Моисей. Кем бы ни был Эхнатон, страстные указы и декреты свидетельствуют об одной неоспоримой черте этого загадочного фараона: об абсолютной преданности космическому порядку, или Маат. Раз за разом древние тексты подчеркивают, что Эхнатон "живет в Маат".
Как отмечал британский египтолог Сирил Олдред: "Царь был олицетворением Маат; это слово переводится как "истина" или "справедливость", но также имеет значение совершенного космического порядка в момент сотворения мира Создателем… В учении Эхнатона постоянно подчеркивается верность Маат… что не встречалось ни до, ни после него".
Когда Аменхотеп IV (по всей видимости, в возрасте шестнадцати лет) взошел на трон в 1353 году до н. э., он был соправителем своего престарелого отца, Аменхотепа III.
Специалисты спорят относительно длительности этого совместного правления, но оно продолжалось скорее всего лишь несколько лет. Как бы то ни было, Эхнатон не медлил со своей великой религиозной реформой, построив в Карнаке храм Атона - по-видимому, к неудовольствию могущественных жрецов Амона-Ра. В этом-то вся загвоздка. Как указывает египтолог Розали Дэвид из Манчестерского университета:
"Вероятно, Эхнатон первым представлял культ как институт, тесно связанный с древней религией солнца; об этом свидетельствует надпись первых лет его правления, найденная в каменоломне Гебел-эль-Силселех, где он описывает себя как "Первого Пророка Ра-Хорахти, Ликующего-на-его-Горизонте, именем Солнечного Света, который есть Атон".
