Джэн тоже принарядился: на нем была старомодная свободная
рубаха с оборками из шелка. Насколько я понимала, такие носили в конце
восемнадцатого века. Жемчужного цвета, почти как его кожа. Каштановые волосы
тщательно уложены. В устремленных на меня бирюзовых глазах блестело
предвкушение удовольствия.
— Тот ханжеский брючный костюм тебя портил, Катрин. Ты
просто ослепительна!
— Раз и навсегда, при всем народе, чтобы не пришлось
повторять, — меня зовут Кэт.
Все равно все они меня видели, так что не стоило скрывать
свой рабочий псевдоним.
— Я притащилась сюда по делу, а не для того, чтобы
выслушивать похвалы в адрес своего платья. Где мои люди? И что тебе надо? Ты,
верно, немало усилий потратил на то, чтобы выследить меня и шантажировать.
Джэн расплылся в ухмылке. Он полагал, что я целиком в его
власти.
— За помощь в поисках можешь поблагодарить старого
друга, Кэт. Думается, ты его не забыла. Криспин, поздоровайся со своей протеже!
— Привет, милая. Давненько тебя не пробовал, —
долетел до меня голос сверху.
Я спрятала усмешку и повернулась в его сторону.
Кости, на мой пристрастный взгляд, выглядел лучше Джэна. Я
не сумела скрыть легкой улыбки при виде его прически. За время, пока мы не
виделись, он успел перекрасить волосы в тот же цвет блестящей платины, что при
нашей первой встрече. И подстричься. Рубаха на нем была ярко-алая —
современная, в отличие от наряда Джэна, — и его кожа рядом с этой тканью
светилась, как молочный бриллиант. Пора мне было отвести взгляд. И побыстрее.
Пока слюнки не потекли.
— Кости, какой неприятный сюрприз! — громко
отозвалась я. — Ты еще не помер? А я столько лет надеялась, что больше
тебя не увижу. Ты все еще страдаешь преждевременной эякуляцией?
Джэн расхохотался. Остальные в его секции тоже. Они
расселись согласно рангу в линии — младшие теснились на самом верху. Кости
занимал кресло на краю нижнего ряда в группе Джэна. Его ответ вызвал сдавленные
смешки:
— Не храпела бы так оглушительно в паузах, мне было бы
легче сосредоточиться.
Туше! Я повернулась к нему спиной.
— Ладно, Джэн. Хватит валять дурака. Меня вырядили в
это платьице, и здесь явно готовится вечеринка. По какому случаю?
Джэн мгновенно сменил тон на мелодраматический:
— Я на весь свет заявил, что грозная живая по прозвищу
Рыжая Смерть — на самом деле вампир, скрытый за бьющимся сердцем и теплой
плотью. Мир не знает других полукровок. Попросту говоря, я хочу, чтобы ты была
со мной, Кэт, принадлежала моему народу. Так как после нашей последней встречи
я не надеялся, что тебе понравится моя идея, то захватил четверых твоих людей,
чтобы помочь шире взглянуть на мое… предложение.
Джэн не знал, что я уже вернула троих из четверых. И
вдобавок прихватила шестерых его людей. Он, надо полагать, думал, что Франсуа с
компанией просто задержался.
— Угу, — цинично отозвалась я. — Догадываюсь,
что «принадлежать твоему народу» означает много времени проводить с тобой?
В улыбке Джэна сквозило ехидство.
— Надо же будет поначалу за тобой приглядеть.
— А если я откажусь, ты, надо полагать, убьешь моих
людей?
Он пожал плечами:
— Право, куколка, неужели мне придется перебить всех,
чтобы ты усвоила, что мое предложение не так уж неприемлемо? Думаю, достаточно
будет одного, самое большее — двоих.
«Холодный ублюдок», — думала я, разглядывая Джэна. Он
был настроен по-деловому, и это многое о нем говорило. Он не маньяк, убийство
не доставит ему особенной радости, однако он способен выполнить свою угрозу.
Такую же холодность я знала за Кости. И за собой тоже, если быть честной.
— Ты рассказывал обо мне, — заговорила я, резко
меняя тактику, — но ручаюсь, тебе не очень-то верили. Хочешь, устрою для
них демонстрацию своих способностей? Я к тому, что ты пригласил уйму гостей, но
пока что не показал им ничего любопытного.
Джэн явно заинтересовался. Кости говорил, что он любит
показуху. По-видимому, Кости не ошибся.
— И что же ты можешь нам продемонстрировать, моя
очаровательная Рыжая Смерть?
— Выставляй своего самого сильного бойца. Я побью его
или ее, но с тем, что есть при мне.
Я раскинула руки и повернулась на каблуках, показывая, что
при мне нет никакого оружия. Джэн, конечно, знал, что меня должны были
обыскать. Не моя вина, если никто не обратил внимания на мои туфельки.
— А что ты хочешь получить за победу? — спросил
Джэн.
— Ты целым и невредимым вернешь одного из моих людей.
По моему выбору.
Джэн бросил на меня долгий взгляд. Я встретила его с самым
невинным видом.
— Согласен, — наконец решился он.
— Отлично, — тут же отозвалась я. — Я возьму
Ноя.
Проклятие, если я сумею сама отбить Ноя, это снимет тяжкий
груз с моей души. А уж как удивится Джэн, когда обнаружит, что продал мне
своего единственного заложника!
В этот момент Кости встал:
— Джэн, до начала циркового преставления я хочу решить
одно дело. Честно говоря, я бы вообще не пришел на этот вечер, если бы не твой
приказ. Все просто: я желаю быть хозяином самому себе. Пора! Освободи меня от
своего покровительства.
Джэна будто в живот лягнули, но он мгновенно овладел собой.
— Поговорим об этом позже, Криспин, в более спокойной
обстановке, — предложил он, стараясь выиграть время и не выказывая слабости.
Кости указал рукой на собравшихся:
— Лучшего времени не придумаешь. Все смогут
засвидетельствовать, что обычай соблюден. Я уйду только с тем, что мое по
праву: с вампирами, которых я создал, их имуществом и всеми принадлежащими мне
живыми. Я слишком долго ждал, Джэн, и больше не хочу откладывать.
В последней фразе прозвучала бескомпромиссная жесткость,
очевидная для каждого присутствующего. Джэн больше не пытался уговаривать. Он
резко спросил:
— А если я откажу? Ты грозишься бросить мне вызов, чтобы
отвоевать свободу?
— Да, — прямо ответил Кости. — Но к чему это?
Мы были вместе еще людьми. Почему бы нам не расстаться по-доброму? Неужели один
из нас должен уничтожить другого из-за пустого упрямства? Освободи меня по
доброй воле, а не по принуждению. Вот чего я хочу.
Мне даже представить было трудно, что такое века дружбы,
буквально — до гроба и за гробом, как у Кости и Джэна. Мне Джэн не казался
особенно привлекательным, но в нем было что-то, раз Кости так упорно не хотел
его убивать. Я знала, что верность вампира своему создателю имеет предел.
Вероятно, Джэн чем-то походил на Дона: жестко и беспощадно добивался своего, но
в душе не был злым. Иначе Кости не стал бы выпрашивать у него свободу. Он ведь
мог вызвать Джэна на дуэль и убить. Кости знал, что сумеет побить Джэна, если
дойдет до драки. Вопрос в том, знал ли Джэн.
