Мы миновали сквер и вошли в просторный вестибюль дома. Нас не встречали ни швейцар, ни консьерж, зато бдительные видеокамеры зафиксировали во всех деталях нашу внешность.
К вестибюлю примыкали небольшой ресторан самообслуживания, бар и игровой салон, а вдоль левой стены стояли автоматы по продаже всякой всячины. Недалеко от лифтов находился справочный терминал — к нему-то мы и направились.
— К сожалению, — сказал Патрик, — я не знаю, какая у Амалии фамилия. Но это не беда. Дамогран населён главным образом потомками выходцев из Восточной Европы, и вряд ли это имя здесь слишком распространено.
Он оказался прав. В ответ на наш запрос компьютер сообщил, что в этом доме живёт только одна Амалия — по фамилии Полякова, со средним инициалом «Ю». Её квартира находилась на самом верхнем, сорок четвёртом этаже, и занимала весь пентхаус.
— Неслабо, — заметил Патрик. — По замашкам Амалии я всегда подозревал, что её семья далеко не среднего достатка. Чтобы жить в пентхаусе, да ещё в историческом центре столицы, нужно иметь кучу денег.
Он сделал следующий запрос, и мы выяснили, что вместе с Амалией в квартире живут ещё четверо человек — три мужских имени и одно женское.
— Ну что, позвоним? — предложил я.
Патрик медленно покачал головой:
— Плохая идея. Скорее всего, Амалии здесь нет, она где-то с Ричи. Если мы позвоним отсюда, её родные наверняка скажут, что она улетела на другую планету — и всё. А если поднимемся наверх и представимся её друзьями, им будет неловко сразу нас прогонять. Мы поговорим и, может, сумеем выведать дополнительные подробности.
— Твоя правда, — согласился я.
Мы вошли в единственный лифт, идущий на сорок четвёртый этаж, и Патрик нажал соответствующую кнопку. Лифт не сдвинулся с места, зато включилась аудиозапись, и из динамика раздался хорошо поставленный мужской баритон, который вежливо предупредил, что на данном этаже проживает только семья Поляковых, и попросил подтвердить наше намерение посетить их повторным нажатием кнопки. Патрик подтвердил, и только после этого лифт устремился вверх.
— Есть у меня подозрение, — произнёс я, указывая на крошечные объективы камер под потолком кабины, — что о нашем визите уже знают. Думаю, повторное нажатие кнопки для того и предназначено, чтобы дать хозяевам квартиры сигнал.
— Да, безусловно, — кивнул Патрик. — Есть две вещи, которые сильно раздражают меня в этом мире. Одна из них — обилие средств наблюдения во всех общественных местах, минимум приватности. А о другой ты сам знаешь.
Конечно, я знал. Одиннадцать лет назад Кевин по просьбе сына разрешил нам выступить с концертами на Земле и Астурии. Эти гастроли закончились полным провалом. Если в колдовских Домах нашу музыку считали чересчур модерной и нетрадиционной, то в космическом мире классический рок был глубоким-глубоким ретро. Здесь отдавали предпочтение либо чему-нибудь ультрасовременному, стопроцентно синтетическому, либо совсем уж древней архаике времён Моцарта, Шуберта и Бетховена. Словом, это был не рок-н-ролльный мир.
Лифт быстро довёз нас до сорок четвёртого этажа. Едва мы вышли в небольшой вестибюль, как дверь квартиры распахнулась, и на пороге возникла невысокая худенькая девушка в коротком голубом платье. У неё были ясные зелёные глаза, светлые волосы, стянутые на затылке в хвостик, немного курносый нос и пухлые губки, придававшие по-детски круглому лицу слегка капризное выражение. Наконец-то я её вспомнил — мы действительно пару раз встречались в Авалоне. С тех пор, как мне показалось, она почти не изменилась и выглядела не старше двадцати лет.
— Привет, Пэт, — поздоровалась она с Патриком так беззаботно, словно они только вчера расстались. Затем посмотрела на меня: — А ты Феб, верно?
— Да, — ответил я. — Здравствуй.
— Проходите, — пригласила Амалия. — Дома больше никого нет. Родители с братьями улетели отдыхать на Эль-Парайсо.
— А Ричи? — спросил Патрик.
— Его тоже нет, — как ни в чём не бывало, ответила она.
Мы прошли через большой холл в роскошно обставленную гостиную, и Амалия предложила нам выпить. Патрик охотно угостился рюмочкой коньяку, а я по своему обыкновению предпочёл безалкогольный сок.
Мы устроились на диване, а Амалия села в кресло напротив нас и закинула ногу на ногу. Я машинально отметил, что ноги у неё очень красивые.
— Ты проходила омоложение? — начал разговор Патрик.
— Да, недавно.
— Зачем было тратиться? Тебе же только тридцать.
— Двадцать девять, — уточнила Амалия. — Но в любом случае, это уже не юность. А я хочу выглядеть, как ваши ведьмы. Да и тратиться не пришлось — всё устроил Ричи. Наша биохимия в сочетании с вашей магией сделали процесс быстрым и почти безболезненным.
Я подумал, что на месте Амалии не стал бы доверять своё здоровье Ричи. Даже будучи адептом Источника, он не отличался особым мастерством, хоть и обладал огромным могуществом. А теперь, вынужденный довольствоваться только Формирующими, он тем более мог наломать дров.
— Стало быть, Ричи, — значительно произнёс Патрик. — Ты с ним опять… ну, вы снова вместе?
— Нет, — решительно ответила Амалия. — Всё осталось в прошлом. Просто Ричи предложил дружеский обмен: он поможет мне сбросить лишние десять лет, а я отправлюсь с ним в Вавилон и приму там участие в одном колдовском ритуале.
— В каком?
— Я так и не узнала. Ритуал не состоялся из-за Шейна… Он ведь рассказал о нашей встрече?
— Да. Поэтому я здесь.
Амалия кивнула:
— Я так и поняла, когда увидела тебя в лифте. Другой причины навестить меня ты за все эти годы не нашёл.
— Ну… я… — растерянно пробормотал Патрик с очень виноватым видом. — Уже давно собирался…
Между ними повисло молчание. Они смотрели друг на друга и, казалось, совсем забыли обо мне. Я деликатно прокашлялся, напоминая о своём существовании. Амалия и Патрик мигом встрепенулись, им обоим стало неловко.
— Так насчёт Ричи, — торопливо заговорил Патрик. — Он совсем ничего не говорил тебе по поводу того ритуала?
— Ничего конкретного. Сказал, что я должна выступить в роли медиума, и если буду знать о его целях, то это может помешать достижению результата. Однако клятвенно заверил, что мне ничего не угрожает.
— И для проведения ритуала, — присоединился я к разговору, — вы отправились в Вавилон?
— Да. По словам Ричи, этот ритуал можно провести только там. Но из-за моей встречи с Шейном он всё отменил.
— Почему?
— Толком не объяснил. Был очень зол и расстроен… а ещё смертельно напуган. Ругал меня, что я не успела спрятаться, как он, в толпе. Ну, я тоже на него накричала — ведь он не предупредил, что я должна прятаться от знакомых. И, разумеется, я спросила, с какой это стати случайная встреча с Шейном испортила его планы. А Ричи ответил… — Амалия умолкла, нахмурилась и посмотрела сначала на Патрика, потом на меня. — Его ответ был очень странным. И страшным. Он сказал, что теперь ему пришлось бы убить меня, а он этого не хочет.
