Она не попрощалась, и я тоже. Мы обе были в ярости и
чувствовали себя обманутыми. Только я, в отличие от нее, знала, что никогда не
перестану ее любить. Что бы ни случилось, она моя мать. Я сумею простить ей
даже это.
— Так мать сказала вам, что информировала нас о ваших…
отношениях с вампиром? Она считает, что он околдовал вас. Это так? Вы во власти
его чар?
— Только если говорить о сексе, — не моргнув
глазом, бросила я.
Пусть думают, что, кроме секса, между нами ничего нет.
Бредли смотрел на меня с плохо скрытым отвращением. Я не выдержала:
— Да забей свои чувства себе в задницу, тупица, и вояка
из тебя, как из дерьма пуля!
Осуждение матери я не могла отвергнуть, но этот со своим
отвращением мог катиться куда подальше. Парень даже покраснел от обиды. Дон
закашлялся, скрывая смешок:
— Как бы то ни было, мне кажется достойным внимания,
что вы до сих пор не упоминали о сотрудничестве с вампиром? Возможно, вы
склоняетесь на их сторону больше, чем можно предположить на первый взгляд?
— Слушайте, Дон, с кем мне нравится спать — мое дело и
никого больше не касается. У нас с ним общие цели. Мать вам не сказала, что он
тоже убивает вампиров? Возможно, она упустила эту подробность — слишком спешила
натравить вас на его след. Мы сотрудничали, что и привело к некоторой близости.
Ничего серьезного, просто мимолетная связь.
— Мимолетная? — с сомнением повторил он. —
Это не тот ли вампир, что в ноябре раздробил руку Дэнни Мильтону в баре?
Полиция, понятно, не считает возможным раздробить человеку кости простым
рукопожатием, но им ведь не приходилось прежде сталкиваться с работой вампиров.
— Ну вы и умник. На случай, если вам уже не нашептали в
ушко, этот самый слизняк Дэнни соблазнил и отымел меня, когда мне было
шестнадцать. Я попросила друга преподать ему урок. Теперь он не скоро будет
этой рукой задирать юбки школьницам. — И новая ложь легко скатилась у меня
с языка. — Кстати, если вы не знаете, для вампиров мимолетная связь — это
несколько месяцев. У них другой счет времени.
— Значит, вы сообщите нам, где его искать? —
вмешался Бредли, у которого от моих недавних словечек еще горели уши.
Я со смехом покачала головой:
— А как же! Гениальная мысль! Натравить вас на вампира,
который пока что ничего против меня не имеет, взбесить его, когда я даже не
знаю, сможете ли вы меня потом защитить. Я получеловек, но не полоумная!
— Знаете, что я думаю, Кэтрин? Я думаю, вы очень
неглупы. — Дон говорил тихо, с той же приятной полуулыбкой. — Нет, я
думаю, вы очень, очень умны. Как иначе вам удавалось бы скрывать свою суть все
эти годы и шастать по ночам, убивая живых мертвецов? Господи, вам всего-то
двадцать два, а сражаться вам приходилось больше, чем большинству настоящих
солдат. Я думаю, вы постараетесь сбежать. Захватив мать, с вампиром-любовником
или без него. Впрочем, вы уже видели, что тут возникнет небольшая проблема. Она
с вами не пойдет. Видите ли, она и раньше не могла принять вас как есть. А
известие о вашей необычной любовной связи еще больше расстроило ее. Чтобы
скрыться, вам пришлось бы оставить ее, а после этого, как по-вашему, сколько
тварей выползет из-под земли, чтобы через нее добраться до вас? Сколько
вампиров вы поубивали? Ручаюсь, у них остались друзья. И у Оливера тоже. И
никакие уговоры ее не переубедят. Она теперь видит в вас вампира, а с вампиром
она никуда не пойдет. Если уж решите уйти, лучше убейте ее сразу. Так будет милосердней.
— Ублюдок!
Я бросилась на него, врезав по голове Бредли, пытавшемуся
меня перехватить. Схватила Дона за шкирку и выдернула из каталки, так что ноги
у него повисли в воздухе.
— Вы можете убить нас обоих, Кэтрин, — с трудом
выдохнул он. — Мы не в силах вам помешать. Возможно, вы пробьетесь к окну,
не поймав пулю. Может быть, доберетесь до ее палаты, перекинете ее через плечо
и утащите, не обращая внимания, как она отбивается и зовет на помощь. Возможно,
вы сумеете раздобыть машину и подложный паспорт, найдете своего любовника и
попытаетесь покинуть страну. Возможно, все это вам удастся. Но сколько вы
сумеете удержать ее при себе? Как скоро она сбежит в страхе перед собственной
дочерью? И как скоро после этого ее найдут и заставят заплатить за все, что вы
сделали?
Дон удерживал мой взгляд так же крепко, как я — ворот его
рубахи. И в его глазах я видела правду. Видела, как мама сопротивляется при
побеге, может быть, в отчаянии пытается покончить с собой, как ее снова
похищают — из-за меня и из-за Кости. Конечно, мы постараемся ее спасти, но что,
если она погибнет и Кости тоже? Одно дело — рискнуть, что она отвернется от
меня, потому что не принимает человека, которого я полюбила. Но я не могу ради
своего счастья рисковать ее жизнью, и рисковать его жизнью тоже не могу. Даже
сбежав на край света, мы не скроемся от того, что внутри нас, и в конечном
счете это нас погубит.
Я выпустила Дона. Он осел на пол — разбитые колени его не
держали. Способ обеспечить безопасность и матери, и Кости существовал, и для этого
нужна была всего одна жертва. Моя.
Я понимала, что должна принять предложение Дона. Все во мне
восставало против него, но отказ означал бы приговор матери и Кости. Она так
жестоко ненавидит вампиров, что, если мы попробуем сбежать, добьется своей или его
смерти, а остаться нам будет нельзя — слишком многие станут теперь на нас
охотиться. Уцелевшие дружки Хеннесси и Оливера, полиция плюс секретное
правительственное агентство! Кто-нибудь да поймает, это только вопрос времени.
Сговорившись с Доном, я устраняю две из трех угроз, так что шансы для Кости и
моей матери увеличиваются больше чем вдвое. Как же я могу отказаться, если
действительно их люблю? Любить — это не значит выбирать то, что тебе хочется.
Это значит выбирать то, что лучше для них.
— Договорились, — скрепя сердце обратилась я к
Дону, — если вы примете мои условия.
— Назовите их. Если это невозможно, я скажу сразу.
Он с великим трудом пытался забраться обратно в кресло, но я
смотрела на него без жалости.
— Первое: какая бы команда ни охотилась на вампиров,
командую я. Я не собираюсь, когда дойдет до дела, слушаться какого-нибудь дурня
с медными пуговицами и нашивками. Я буду начальницей над всеми вашими людьми, и
неважно, что я младше. Действуем так, как решу я, и выбирать людей для своей
команды я буду сама. Если они мне не подходят, могут сидеть дома. — Я
смотрела не мигая и говорила гранитным голосом. — Второе: мы сейчас же
уезжаем и больше сюда не возвращаемся. О моем неумершем друге забудьте. Я не
стану бить в спину того, кто помогал спасти мою мать и не сделал мне ничего
плохого. Если вам это не подходит, разговор окончен, а если я услышу, что вышло
иначе, вы пожалеете, что родились на свет, больше, чем моя мать теперь жалеет,
что родила меня. Поверьте, вы получите от меня вдоволь других мертвых вампиров,
хватит вам наиграться.
Дон помедлил совсем немного и кивнул:
