Он уронил руку:
– Это входит в условия пробного контракта. Я не столько
его призываю, сколько прошу аудиенции. Он может отказаться и не появиться
вообще, хотя этого не случалось с тех пор, как ты мне дала идею не его вызывать
в круг, а самому там находиться. Он теперь появляется хотя бы
посмеяться. – Ник снова протянул руку. – Заходи. Хочу проверить, что
вдвоем поместимся.
Я глянула на видную мне часть гостиной, и не хотелось мне
лезть с Ником в шкаф. По крайней мере, при таких обстоятельствах.
– Давай воспользуемся тем кругом, что в кухне, –
предложила я. – Я помогу его поставить.
– Он может подумать, что это ты его вызываешь. Ты не
боишься такого риска? – удивился Ник.
В ответ на это я взяла его за руку и вошла в шкаф. Ник тут
же выпустил мою руку и посмотрел, где наши локти. Шкаф был достаточно широк и
глубок. Сейчас все было в порядке, но добавить сюда демона, который пытается
проникнуть внутрь – и может начаться клаустрофобия.
– Может, мысль и не самая удачная, – согласилась
я.
– Все будет хорошо.
Ник быстро вышел и полез на последнюю полку у нас над
головой – ее он не стал убирать. Сняв коробку из-под обуви, где что-то
перекатывалось, он открыл ее и достал закрывающийся на молнию пакет с золой и
где-то с дюжину светло-зеленых свечей, уже обгоревших. У меня отвисла челюсть,
когда я узнала те, которые мы с ним зажигали, когда… ну, когда использовали
ванну Айви наилучшим образом. Что они тут делают в коробке с золой?
– Это ж мои свечи, – сказала я, только теперь
поняв, куда они девались.
Поставив коробку на кровать, он достал пакет и самую длинную
свечу и направился с ними в гостиную. Я услышала глухой стук, и вскоре он
появился, таща за собой скамейку для ног, на которую я в свое время поставила
полагающийся каждому дому цветок, подаренный на новоселье, все еще не говоря ни
слова, он поставил свечу на место спатифиллюма.
– Сам себе свечи покупай демонов вызывать! –
сказала я возмущенно.
Он нахмурился и открыл ящичек под сиденьем табуретки,
вытащил коробку спичек.
– Они должны быть впервые зажжены на освященной земле,
иначе ничего не получится.
– Смотри ты, все предусмотрел. – Я мрачно
подумала, не была ли вся та ночь поводом, чтобы добыть свечи. И сколько же
времени он уже вызывает демона? Поджав губы, я смотрела, как он зажигает свечу
и гасит спичку, мотая ею в воздухе. Но нервничать я начала, лишь когда он взял
из мешка пригоршню серой пыли.
– А это что еще? – спросила я встревоженно.
– Это тебе лучше не знать.
К моему удивлению, он это сказал очень предупреждающим
тоном.
У меня жар бросился в лицо, когда я вспомнила, что я
применяла, чтобы поймать ему подобных грабителей могил.
– А я хочу знать.
Он поднял голову, нахмурившись раздраженно.
– Это фокусирующий объект, чтобы Алгалиарепт
материализовался вне круга, а не внутри с нами. А свеча гарантирует, что он будет
фокусироваться на пепле, а не на чем-нибудь другом. И я это купил, так что не
надо.
Буркнув: «Извини», я сдалась. Кажется, я нашла у Ника
единственную больную мозоль и на нее наступила. Я не очень хорошо знала правила
вызова демонов, а он, видимо, знал.
– Я думала, нужно только круг начертить да вызвать
его, – сказала я, хотя меня немножко мутило. Кто-то продал прах своей
бабушки, чтобы Ник вызывал демонов на ее останки.
Ник отряхнул ладони и запечатал мешок.
– У тебя бы могло получиться, у меня – нет. Продавец в
лавке все пытался продать мне возмутительно дорогой амулет для создания
связывающих кругов, не веря, что человек может сам замкнуть круг. И дал мне на
все десятипроцентную скидку, когда я построил круг, который он не мог
разорвать. Наверное, решил, что мне хватает квалификации, чтобы остаться в
живых и прийти купить еще что-нибудь.
Раздражение его прошло сразу, как только я перестала на него
гавкать. Я поняла, что это первый раз… ну, второй, когда он может показать мне
свое искусство – чем он явно очень гордился. Людям приходится лезть вон из
кожи, чтобы научиться работать с лей-линиями не хуже колдунов – вот отчего люди
связываются с демонами: от колдунов не отстать. Конечно, это быстро кончается –
они в конце концов делают ошибку, и демоны их затягивают в безвременье.
Чертовски это небезопасно. А я еще Ника сама к этому толкаю.
Увидев мое лицо, он подошел и положил руки мне на плечи.
Между его руками и моей кожей царапались зернышки золы.
– Все нормально, – успокоил он меня. – Я уже
такое делал.
– Это-то меня и пугает, – ответила я, отступая и
давая ему место.
Ник забросил пакет с обувной коробкой на полку. Я попыталась
стереть золу с плеч. Ник вошел со мной в шкаф, похмыкал, вспоминая, и заклинил
дверь дощечкой.
– Он однажды меня здесь закрыл, – сказал он, пожав
плечами.
Нехорошо, подумала я и почувствовала на пояснице испарину.
– Готова?
Я посмотрела на зажженную свечу, на холмик золы.
– Нет.
У меня закололо пальцы, когда Ник закрыл глаза, открывая
второе зрение. Неприятное чувство возникло в животе, будто внутренности
меняются местами, поднялось к горлу. Глаза широко открылись.
– Эй, стой! – заорала я, когда ощущение перешло в
неприятную тягу. – Что это такое?
Ник открыл глаза. Они остекленели – он видел сейчас перед
собой неразбериху из реальности и безвременья.
– Это то, что я тебе говорил, – сказал он слегка
сдавленным голосом. – От связывающего заклинания. Правда, симпатично?
Я переступила с ноги на ногу, следя при этом, чтобы остаться
в круге.
– Жуть, – призналась я. – Извини. Отчего ты
не сказал, что будет так плохо?
Он пожал плечами, закрыл глаза.
Тяга усилилась, я пыталась как-то к ней приспособиться.
Чувствовалось, как в Нике постепенно нарастает энергия безвременья, и это
соответствовало моим ощущениям при черпании энергии из лей-линии. Сила
нарастала, и хотя это была лишь доля того, что я каналировала в офисе Трента,
она побуждала меня реагировать.
Мучительно медленно уровень нарастал, пока не стал пригодным
к работе. У меня вспотели ладони, мышцы живота свело напряжением. Мне хотелось,
чтобы Ник поторопился и поскорее закрыл круг. Вихри силы бродили у меня глубоко
внутри, росла необходимость что-нибудь сделать.
– Могу чем-нибудь помочь? – спросила я наконец,
стискивая руки, чтобы их не сводило.
– Нет.
Покалывание в ладонях перешло в зуд.
– Ты извини, – сказала я, – я не знала, что
ты все это ощущаешь. Потому-то ты и не спал? Я тебя будила?
