Потом, не оборачиваясь, решительно зашагал к конюшням.
Опилки глушили звук его шагов.
Я уставилась в пространство, не очень понимая, что делать.
Мое внимание привлек Трент, шагающий к машине ФВБ, но из-за дорогого костюма
это смотрелось как-то неправильно. Он посмотрел на меня непроницаемым взглядом,
потом дверца за ним с металлическим щелчком захлопнулась. Две машины медленно,
не включая огней, отъехали от стоянки.
У меня гудела кровь в ушах, в голове стучало. Нет, Тренту
это с рук не сойдет. В конце концов я свяжу с ним эти убийства, все и каждое.
Нахождение тела Дэна на его земле даст капитану Эддену рычаг на получение
любого ордера, что мне будет нужен. Трент сядет на электрический стул, я могу
не торопиться. Я – полевой агент, я умею скрадывать дичь.
В отвращении я отвернулась. Терпеть не могу закон, даже
когда на него полагаюсь. И мне лучше схватиться с целым ко-веном черных ведьм,
чем с адвокатом в зале суда. Ведьминс-кая мораль мне куда понятней адвокатской.
По крайней мере, ведьмы своей пользуются.
– Дженкс! – крикнула я, когда из конюшен вышел
капитан Эдден, помахивая ключами. Ну-ну. Сейчас мне предстоит до самого дома
слушать лекцию мудрого старца. Самое время заорать, и я набрала еще воздуху,
чтобы рявкнуть Дженксу, но тут пикси подлетел прямо к моему лицу. Он в
буквальном смысле светился от радости, и слетевшая с него пыльца еще плыла ко
мне по инерции.
– Да, Рейч? Ага, я слышал, как Гленн тебя выставил. Я
же тебе говорил, чтобы ты туда не лазила. Но ты разве когда меня слушаешь? Да
ни в жисть! Никто меня никогда не слушает. У меня детей с тридцать штук с
чем-то, а слушает меня только моя стрекоза.
На миг отвлекшись от злости, я подумала, действительно ли у
него есть ручная стрекоза, но тут же встряхнулась, думая о том, как что-нибудь
все же спасти из этой катастрофы.
– Дженкс, – сказала я, – ты сможешь сам
отсюда добраться до дома?
– Легко. Поеду с Тленном или с собаками. Без проблем.
– Отлично. – Я посмотрела на идущего ко мне
Эддена. – Ты мне расскажи, что тут будет, ладно?
– Договорились. Ну, и хоть это без толку говорить, но
мне жаль, что так вышло. Пора тебе научиться держать язык за зубами и руки при
себе. Ладно, пока.
Это такие слова я должна слышать от пикси?
– Я ничего не трогала! – возмутилась я, но он уже
летел во временный офис Гленна, оставив за собой медленно расплывающийся след
пыльцы.
Эдден даже не глянул в мою сторону, проходя мимо.
Нахмурившись, я пошла за ним к машине, резко дернула свою дверцу. Машина
завелась, я села и захлопнула дверь. Пристегнувшись, я положила руку на
открытое окно и уставилась на пустой луг.
– В чем дело? – спросила я ехидно. – Гленн и
тебя тоже выгнал?
– Нет. – Эдден включил задний ход. – Мне
нужно с тобой поговорить.
– Всегда пожалуйста, – ответила я за неимением
иных ответов.
Я случайно глянула на Квена, и у меня вырвался вздох досады.
Он стоял недвижно в тени большого дуба, и лицо его ничего не выражало.
Наверняка он слышал весь мой разговор с Гленном о Тренте. Меня продрало
ознобом, и я подумала, не занесла ли себя в список Квена «Для особого
отношения».
Зеленые глаза взглянули на меня необычайно пристально, потом
Квен поднял руку, взялся за низкую ветвь, резко подтянулся с такой легкостью,
будто цветок сорвал – и исчез в листве старого дуба, будто его здесь и не было.
Глава 22
Эдден зарулил на заросшую бурьяном крошечную парковку у
церкви. По дороге он говорил мало, но сжатые добела пальцы на руле и
покрасневшая шея ясно давали мне понять, какого он мнения о моем потоке
сознания – как только он сознался, почему согласился быть моим шофером, я выдавала
этот поток без перерыва.
Вскоре после того, как было найдено тело, пришла весть по
рации, что меня надо «вычеркнуть из платежной ведомости ФВБ». Похоже, стало
известно, что ФВБ помогает ведьма, и тогда ОВ завопила о нарушении правил. Еще
можно было бы покачать права, если бы Гленн дал себе труд объяснить, что я
всего лишь консультант, но он не сказал ни слова – все еще дулся на меня, что я
испохабила своим присутствием его драгоценное место преступления. И плевать ему
было, что у него бы вообще места преступления не было, если бы не я.
Поставив машину наручной тормоз, Эдден уставился в ветровое
стекло, ожидая, пока я выйду. Надо отдать ему должное: не каждый сможет сидеть
и спокойно слушать, как его сына в одной фразе сравнивают с присоской кальмара и
дерьмом летучей мыши.
Я ссутулилась и так и сидела, не шевелясь. Если я сейчас
выйду – это будет значить, что все кончено, а так не должно быть. Кроме того,
произнесение двадцатиминутной тирады утомляет, а еще я, наверное, хотя бы
извиниться должна была.
Моя рука свесилась из открытого окна машины, и я слышала,
как играют вдали на пианино какую-то сложную пьесу, в которой композитора
больше интересовала беглость пальцев, чем выражение чувства. Я набрала воздуху
в легкие:
– Если бы мне только поговорить с Трентом…
– Нет.
– Но хотя бы послушать запись его допроса?
– Нет.
Я потерла виски, выбившийся локон пощекотал мне шею.
– И как мне делать свою работу, если мне не дают ее
делать?
– Это уже не твоя работа, – ответил Эдден, и намек
на злость заставил меня поднять голову. Я проследила за его взглядом – он
смотрел, как детеныши пикси съезжают по колокольне на квадратиках из вощеной
бумаги, которые я им вчера нарезала. Не поворачивая шеи, Эдден наклонился на
сиденье вынуть из заднего кармана бумажник. Раскрыв его, он протянул мне
несколько банкнот. – Мне было сказано расплатиться с тобой наличными. Не
указывай в налоговой декларации, – сказал он тем же ровным голосом.
Я сжала губы, взяла бумажки, пересчитала. Уплатить мне
наличными? Из капитанского кармана? Кто-то глубоко вошел в режим «прикрыть себе
задницу». У меня живот стянуло судорогой, когда я увидела, что здесь куда
меньше, чем мы договаривались. Я же занималась этим почти целую неделю.
– А остаток я получу потом? – спросила я, засовывая
деньги в сумочку.
– За отмененные занятия у доктора Андерс руководство
тебе не заплатит, – ответил он, не глядя на меня.
Опять надули. Не думая, как я скажу Айви, что у меня опять
нет денег на плату за жилье, я открыла дверцу и вышла. Если бы я не знала, то
решила бы, что пианино играет в церкви.
– Вот что я вам скажу, Эдден. – Я с шумом
захлопнула дверь. – Больше меня никогда не зовите.
– Пора тебе повзрослеть, Рэйчел! – сказал он,
заставив меня обернуться. Круглое лицо напряглось – он наклонился на сиденье, к
моему окну. – Будь моля воля, я бы тебя арестовал и передал в ОВ, пусть бы
они с тобой разбирались. Тебе было велено ждать, а ты преступила его власть.
Снова я поддернула сумку выше на плечо, и хмурое выражение стало задумчивым. С
этой точки зрения я об этом не подумала.
