Первым туда влетел Дженкс, почти сразу рванул обратно
каким-то неровным полетом и приземлился на перила. Гленн сунулся внутрь, потом
выглянул из прямоугольного проема.
– Маску мне, – послышался его негромкий голос на
фоне тишины.
Я задышала быстрее. Он что-то нашел. И это не собака.
Женщина из ФВБ, зажимая рот рукой, протянул Гленну
хирургическую маску. Поверх приятного аромата навоза и сена поплыла мерзкая
вонь. Я наморщила нос, посмотрела на Трен-та – он стоял с пустым лицом. На
стоянке стало тихо. Заверещало какое-то насекомое, ответило ему другое. Соке
возле двери наверху повизгивала и лапой трогала за ногу свого проводника, ища
ободрения. Мне стало нехорошо. Как они раньше могли не услышать этого запаха?
Значит, я была права: он был заговорен, чтобы не выходил за пределы комнаты.
Гленн шагнул внутрь. На миг его спину ярко осветило солнце,
на следующем шаге он исчез внутри, оставив черный прямоугольник двери пустым.
Сотрудник ФВБ в форме подал ему через порог фонарь, тоже зажимая рот и нос.
Дженкс на меня не смотрел. Он стоял на перилах спиной к двери, свесив
неподвижные крылья.
У меня сердце колотилось молотом, и я задержала дыхание,
когда женщина в дверях попятилась, и вышел Гленн.
– Там тело, – сказал он второй сотруднице, и голос
нам был отчетливо слышен. – Задержите мистера Каламака для допроса. –
Он перевел дыхание. – И миз Граденко тоже.
Ответ сотрудницы нам слышен не был, но она направилась вниз
по лестнице искать Трента. Я на Трента взглянула торжествующе, но радость тут
же померкла, когда я представила себе докто'а Андерс мертвой на полу. Тут же
наложилось воспоминание, как Трент убил своего ведущего исследователя – быстро,
чисто и с готовым алиби. На этот раз я его поймала – слишком быстро
действовала, и он не успел себе задницу прикрыть.
Сара-Джейн цеплялась за Трента. Страх, настоящий
всепоглощающий страх смотрел из ее расширенных глаз, вызывал краску на бледных
щеках. Трент будто не замечал ее хватки. С серьезным и непроницаемым лицом он
смотрел на Квена. И я смотрела с подгибающимися коленями, как Трент медленно
вздохнул, будто стараясь овладеть собой.
– Мистер Каламак? – обратился к нему молодой
офицер жестом показывая Тренту следовать за ним.
Тень эмоции мелькнула на лице Трента при этом обраще нии.
Если бы я думала, что его хоть что-то может потрясти, бы сказала, что это
страх.
– Будьте здоровы, миз Морган, – сказал мне Трент
на прощание, уводя с собой Сару-Джейн.
Эдден и Квен пошли с ними, и на круглом лице капитана сияло
облегчение. Наверное, он сильнее рискнул своей репутацией, чем я думала.
Сара-Джейн оторвалась от Трента и повернулась ко мне.
– Сволочь ты! – бросила она мне высоким, почти
детским от ненависти и страха голосом. – Ты понятия не имеешь, что ты
натворила!
Я опешила и ничего не сказала, а Трент крепко взял ее за
локоть – как мне показалось, предупреждая. У меня затряслись руки, живот свело
судорогой.
Гленн стоял на лестнице. У него в руках была одноразовая
салфетка, и он все вытирал ею пальцы, пока шел ко мне. Сперва он показал рукой
на фургон следственной бригады, потом на черный прямоугольник двери. Двое из
фургона тут же задвигались – со спокойным усилием они выкатили большой черный
чемодан на колесах.
Я хотела ареста Трента Каламака. А смогу ли я после этого
остаться в живых?
– Там тело, – сказал Гленн, остановившись передо
мной с прищуренными глазами, вытирая руки уже новой салфеткой. – Ты была
права.
Он увидел мое лицо, и я поняла, что вид у меня озабоченный,
когда он проследил мой взгляд на Трента, стоящего с Кве-ном и Эдденом.
– Брось, он всего лишь человек.
Трент был уверен и невозмутим – просто портрет идеального
гражданина, помогающего полиции, в отличие от Сары-Джейн, гневной и истеричной.
– Действительно? – выдохнула я.
– Тебе еще не сразу можно будет туда войти, –
сказал он, беря третье бумажное полотенце и промокая сзади шею. Лицо у него
слегка посерело. – Может быть, даже завтра. Подвезти тебя домой?
– Я останусь.
Какую-то легкость ощущала я в животе. Мне пришло в голову,
что надо бы позвонить Айви и сказать ей, что происходит. Если она захочет
разговаривать.
– Плохо там? – спросила я. Возле двери те двое
переговаривались с еще одним, распаковывая из чемодана пылесос и надевая на
ботинки бумажные бахилы.
Гленн не ответил – он глядел куда угодно, только не на меня
и не на черный дверной проем.
– Если останешься, тебе понадобится вот это.
Он протянул мне значок ФВБ с надписью «разовый». Наверху уже
натягивали желтую ленту, огораживающую место преступления, и вроде бы все шло
своим чередом. Рация взрывалась короткими резкими вопросами, все, кроме меня и
собак, вполне были довольны ходом событий. А мне надо было попасть наверх.
Увидеть, что сделал Трент с доктором Андерс.
– Спасибо, – сказала я шепотом, накидывая веревку
значка через голову.
– Пойди кофе выпей, – сказал он, глядя в сторону
одного из приехавших с нами фургонов. Офицеры ФВБ, которым нечего было делать,
там уже столпились. Я кивнула, и Гленн пошел вверх лестнице, перешагивая через
две ступеньки.
Только раз я оглянулась на Трента – в открытой комнате между
стойлами. Он говорил с каким-то офицером, очевидно, отказавшись от права на
адвоката. Чтобы создать впечатление невиновности? Или считает себя таким умным,
что ему адвокат не нужен?
В некотором отупении я подошла к столпившимся у фургона
людям из ФВБ. Кто-то мне сунул банку газировки, и когда я не захотела ни с кем
встречаться глазами, на меня любезно перестали обращать внимание. Я не особенно
рвалась заводить друзей, и светскую болтовню вести не особенно умела. А вот
Дженкс успел у каждого глотнуть сахару с кофеином, передразнивая капитана
Эддена, отчего все весело смеялись.
Наконец я оказалась в стороне, слушая сразу три разговора, а
солнце снижалось, и в воздухе повеяло прохладой. От звука далекого пылесоса –
он то включался, то выключался, то включался снова, – я иногда
вздрагивала. Наконец он замолчал и больше уже не гудел. Никто вроде бы этого не
заметил. Я подняла глаза к верхним помещениям и туже завернулась в жакет. Гленн
спустился вниз и тут же исчез в фургоне следственной бригады. Я с облегчением
вдохнула и выдохнула – так же легко, как в день, когда я родилась. И оказалось,
что я уже иду к лестнице.
Тут же у меня на плече материализовался Дженкс – наверное,
посматривал в мою сторону.
– Рейч, – предупредил он, – не надо тебе
туда.
– Я должна увидеть.
Какое-то было чувство нереальности. И шероховатые перила под
рукой, еще теплые от солнца.
