– Все жертвы – колдуны, – сказала я. – Все
одинокие, кроме первых двух, и все – специалисты по лей-линейной магии.
Я чуть поморщилась – не люблю лей-линий, и всячески избегаю
их как только могу. Они – ворота в безвременье и к демонам. Одна из популярных
теорий гласила, что жертвы баловались с темными искусствами и просто не
справились с ситуацией. Я в это не верила. Нет такого глупца, что решился бы
привязать демона – кроме моего бойфренда Ника, да и тот на это пошел только
чтобы спасти мне жизнь.
Эдден кивнул, показав заросшую жесткими волосами макушку.
– Про что не сообщалось – так это что все они, в то или
иное время, учились у доктора Андерс.
Я потерла поцарапанные ладони.
– Андерс, – пробормотала я, вытаскивая из памяти
узколицую хмурую женщину со слишком короткими волосами и слишком пронзительным
голосом. – Я у нее тоже училась. – Глянув на Эддена, я озадаченно
повернулась к одностороннему стеклу. – Она у нас была приглашенным
профессором, когда один наш преподаватель уходил в годичный отпуск. Читала курс
лей-линейщины для колдуний земли. Этакая снисходительная жаба. Выкинула меня с
третьего занятия, поскольку я не заводила себе фамилиара.
Он хмыкнул:
– Постарайтесь на этот раз хотя бы «Б» получить, чтобы
мне оплатили расходы на обучение.
– Стоп! – взвизгнул Дженкс, возвысив и без того
пискливый голос. – Вы, Эдден, свои подсолнухи в другом саду сажайте.
Рэйчел близко не подойдет к Саре-Джейн. Это Каламак тянет к ней свои
наманикюренные пальчики.
Эдден нахмурился, отвалился от стены.
– Мистер Каламак здесь даже не подразумевается. А если
ты, Рэйчел, это расследование используешь как предлог взяться за него, я твою
лилейную ведьмовскую задницу выкину через реку прямо в Низины. Наша
подозреваемая – доктор Андерс. Если берешься за эту работу, то про мистера
Каламака забудь.
Крылья Дженкса зажужжали, как у рассерженного шершня.
– Вы себе все антифризу в кофе сегодня плюхнули? –
взвизгнул он. – Это же подстава! Ничего общего с делами того охотника на
ведьм. Рэйчел, скажи ему, что ничего общего!
– Ничего общего с делами того охотника на ведьм, –
повторила я послушно. – Я берусь за эту работу.
– Рэйчел! – возмущенно воскликнул Дженкс.
Я медленно перевела дыхание, понимая, что все равно не смогу
объяснить. Сара-Джейн честнее половины агентов ОВ, с которыми мне приходилось
работать: сельская девушка, изо всех сил пытающаяся пробиться в городе и помочь
своей закабаленной семье. Хотя она меня бы в упор не узнала, я была у нее в долгу.
Только она как-то проявляла ко мне доброту в те три адских дня, когда я прошлой
весной была заперта в офисе Трента Каламака в образе норки.
Физически мы были непохожи, как только могут быть непохожи
люди друг на друга. Сара-Джейн сидела, чопорно выпрямившись, в безупречном
деловом костюме, с макияжем настолько классным, что его и видно не было, а я
стояла в потертых кожаных джинсах и на голове у меня черт-те что творилось. Она
была миниатюрная, личико как у фарфоровой куклы, прозрачной кожей и тонкими чертами,
а я – высокая, атлетически сложена (и это спасало меня больше раз, чем у меня
на носу веснушек). Она с округлостями и выпуклостями, где надо, а у меня грудь
разве что намеком обозначена. Но что-то родственное я ощущала в ней. Мы обе
были в капкане у Трента Каламака. И сейчас она, наверное, это уже знала.
Дженкс завис рядом со мной.
– Не надо! Каламак ее использует, чтобы до тебя
добраться.
Я раздраженно от него отмахнулась:
– Руки коротки у Трента. Эдден, у вас еще осталась та
розовая папка, которую я вам оставляла прошлой весной?
– С диском и книгой данных, содержащими доказательства,
что Трент Каламак изготовляет и распространяет незаконные генетические
продукты? – улыбнулся он. – Ага. Я ее беру с собой в кровать по
ночам, когда не могу заснуть. У меня отвалилась челюсть:
– Но вы должны были ее открыть, только если я исчезну!
– Я рождественские подарки тоже раньше рождества
открываю, – ответил он. – Расслабься, я ничего делать не буду, если
Каламак тебя не убьет. Но я все равно считаю, что шантажировать его рискованно…
– Это единственное, что сохраняет мне жизнь! –
крикнула я запальчиво и вздрогнула, подумав, не слышит ли меня Сара-Джейн
сквозь стекло.
– …но менее рискованно, чем пытаться отдать его в руки
закона – в данный момент. Но вот это? – Он махнул рукой в сторону
Сары-Джейн. – Не такой он дурак.
Будь это кто угодно, кроме Трента, я бы согласилась. Трент
Каламак идеален на страницах газет, очарователен и обаятелен на публике – и
холодно беспощаден за закрытыми дверями. На моих глазах он у себя в офисе убил
человека, тут же на месте обставив это как несчастный случай. Но пока Эдден не
пустит в ход мой шантаж, этот неприкосновенный меня не тронет.
Дженкс метнулся между мной и зеркалом, застыл неподвижно,
личико искажено тревогой.
– Это дело воняет хуже той рыбы. Уйди, Рэйчел, не лезь
в него.
Я смотрела мимо Дженкса, на Сару-Джейн. Она недавно плакала.
– Я у нее в долгу, Дженкс, – шепнула я. –
Пусть даже она об этом не знает.
Эдден подошел и встал рядом, и мы вместе смотрели на
Сару-Джейн.
– Морган?
Дженкс был прав. Счастливых совпадений – кроме оплаченных
заранее – не бывает, а вокруг Трента вообще ничего не происходит без причины.
Но я не сводила глаз с Сары-Джейн.
– Да, я берусь за эту работу.
Глава 3
Я то и дело косилась на ногти сидящей напротив Сары-Джейн –
она ими постукивала по столу. В прошлый раз, когда я ее видела, они были
чистыми, но стертыми чуть не до мяса. Сейчас – длинные, ухоженные, покрытые со
вкусом выбранным красным лаком.
– Итак, – начала я, переводя взгляд с
поблескивающего лака на ее глаза. Они оказались голубыми – я тогда не
разглядела точно. – В последний раз вы говорили с Дэном в пятницу?
Сара-Джейн кивнула. Когда Эдден нас представил, узнавание у
нее в глазах не мелькнуло. Отчасти я испытала облегчение, отчасти –
разочарование. Аромат сирени от ее духов вызвал неприятные воспоминания о
беспомощности, испытанной мною в клетке в офисе Трента.
В руке Сара-Джейн сжимала платок, скомканный в шарик
размером с грецкий орех.
– Дэн позвонил мне, когда пришел с работы, –
ответила она с дрожью в голосе. Посмотрела на Эддена – он стоял у открытой
двери в белой рубашке с закатанными рукавами, скрестив руки на груди. –
Потом он оставил мне сообщение им автоответчике – в четыре утра. Сказал, что
приглашает меня поужинать, у него есть ко мне разговор. И больше не появился.
Вот почему, офицер Морган, я знаю, что что-то случилось.
