Пульс у меня стал спокойнее, зато начали подкашиваться
колени. Мне хотелось сесть, но я не решалась.
– Как ты можешь здесь находиться? – спросила
я. – Здесь же освященная земля.
Воплощение британского изящества открыло мой холодильник.
Укоризненно цокая языком, оно перебрало остатки и вытащило наполовину пустую
коробку со сливочной помадкой в глазури.
– О да, – продолжал демон. – Вот такое
положение, мне очень нравится. Быть снаружи – это куда как более интересно. Я
думаю, я тебе и на этот вопрос отвечу бесплатно.
Излучая все обаяние старого света, он потянул на себя крышку
коробки. Синий пластик исчез в мазке безвременья, и демон погрузил в коробку
сменившую его золотую ложечку.
– Это не освященная земля, – сказал он, стоя
посреди моей кухни во фраке джентльмена и поедая глазурь. – Кухню добавили
уже после освящения. Даже если бы ты освятила всю территорию, но потом
подключила свою комнату к лей-линии на кладбище… О-о, это было бы
восхитительно.
Меня слегка затошнило, когда я себе представила, что это
могло бы значить. Приподняв брови, демон смотрел на меня поверх дымчатых очков,
и в красных глазах вдруг сверкнул невероятный гнев.
– И если ты не скажешь ничего, что стоило бы слышать, я
буду очень, очень зол.
Я выпрямилась, поняв. Он решил, что я вызвала его, чтобы
предложить информацию в уплату по моему долговому обязательству. У меня пульс
снова заколотился на полном галопе – из руки демона исчезла коробка с помадкой,
и он приблизился к кругу.
– Не смей! – крикнула я, когда он потрогал
разделяющий НВС пласт безвременья.
С лица демона исчезло веселье, оно стало смертельно
серьезным, и взгляд пробежал вдоль границы круга на полу. Я вцепилась в руку
Ника, пока демон что-то бормотал насчет разрывания на части всяких там
духопризывателей, о недопитом чае и о том, как вообще невежливо отрывать кого
бы то ни было от ужина или от вечернего телевизора. Меня тряхнуло выбросом
адреналина, когда демон растворился красным туманом и ушел в половицы.
Я цеплялась за Ника, колени готовы были подогнуться.
– Ищет трубы, – сказала я. – Их там нет. Я
проверяла. От страха у меня плечи ныли – я все ждала, что демон вылезет сейчас
у моих ног и убьет меня.
– Я проверяла! – повторила я еще раз, убеждая
больше себя, чем Ника.
Я знала, что круг пересекает камни и корни, и купол его
уходит в чердак, но пока в нем нет открытого пути вроде телефонного провода или
газовой трубы, он непроницаем. Но даже ноутбук может разорвать круг, если он
подключен к сети и на него придет почта.
– Он вернулся, – выдохнул Ник. – Хорошо.
Демон появился снова – вне круга, и я подавила нервный смех
облегчения, зная, что он прозвучал бы истерически. Что же за такая жизнь у
меня, если увидеть демона – это хороший признак?
Демон стоял перед нами, держа в руках табакерку, которая
вряд ли была вытащена из крохотного жилетного кармана, и закладывая в каждую
ноздрю щепотку черного порошка.
– Отлично сделанный круг ты ставишь, – сказал он в
перерыве между двумя сдержанными чиханиями. – Не хуже чем ставил твой
отец.
У меня глаза раскрылись шире, я шагнула к самой границе
круга.
– Что ты знаешь о моем отце?
– Его репутацию, Рэйчел Мариана Морган, – произнес
он с фальшивой улыбкой. – Только репутацию. Он не был объектом моего
профессионального интереса, пока был жив. Сейчас я интересуюсь. Я
специализируюсь на секретах. Как, мне кажется, и Ник Спарагмос. – Он убрал
табакерку и вытащил из-за компьютера стул Айви. – Итак, – лениво
протянул он, шевеля мышь и вызывая Интернет, – как бы ни было все это
забавно, будем продолжать? Круг твой хорошо закрыт, я не буду тебя сейчас
убивать. – Красные глаза стали хитрыми. – Позже, быть может.
Я проследила его взгляд к часам над раковиной. Час сорок. Я
надеялась, что Айви сейчас не вернется и на него не напорется. Неживой вампир
может еще выдержать нападение демона, а у живого шансов не больше, чем у меня.
Я набрала воздуху, собираясь сказать демону, чтобы он
убрался, потому что я его не вызывала, но тут меня остановила пришедшая в
голову мысль.
Он знал фамилию Ника. И назвал ее дважды.
– Он знает твою фамилию, – обернулась я к
Нику. – Откуда?
Ник открыл рот, покосился на демона:
– Ну…
– Откуда он знает твою фамилию? – спросила я
требовательно, уперев руки в бедра. Меня достало все время быть испуганной, а
на Ника можно было отлично сорваться. – Значит, ты его вызывал!
– Ну… – Длинное лицо Ника покраснело.
– Идиот! – заорала я. – Я же тебе велела его
не вызывать! Ты обещал, что не станешь!
– Нет, – возразил он, крепко беря меня за
плечи. – Я не обещал, это ты сказала, что я этого делать не буду. И оно
как-то само случилось. В первый раз я даже не собирался его вызывать.
– В первый раз? – воскликнула я. – И сколько
всего раз было?
Ник поскреб щетину на щеке.
– Понимаешь, чертил я пентаграммы – для тренировки. И
не собирался ничего такого делать. А он появился, решив, что я пытаюсь его
вызвать ради какой-то информации, чтобы оплатить ею свой долг. – Ник
глянул на листы мокрой бумаги В серебристых штрихах. – Вот как сегодня.
Мы оба обернулись к демону, а он только пожал плечами –
приподнял их и опустил. Похоже, он просто пережидал наш спор, и его в данный
момент список избранного у Айви интересовал больше, чем интересовали мы.
– Ты мне это брось, – сказала я. – Нечего
переваливать всю вину на демона.
– Как великодушно с твоей стороны, о Рэйчел Мариана
Морган, – отозвался демон, и я недовольно скривилась.
Ник начал сердиться, а я вдруг, повинуясь импульсу, отпела у
него волосы с левого виска. И у меня дыхание перехватило – круг демонского
шрама прорезала уже не одна линия, а две.
– Ник! – взвыла я не своим голосом. – Ты
знаешь, что будет, когда ты наберешь их слишком много?
Он недовольно освободился, волосы упали и закрыли шрам.
– Он же тебя может утащить в безвременье! –
крикнула я, подавляя желание залепить ему как следует.
У меня шрам пересекает только одна линия, и то я по ночам не
сплю от тревоги.
Ник ничего не сказал, и во взгляде его не было раскаяния. Да
будь оно все проклято, он даже ничего не пытался объяснить.
– Да не молчи ты!
– Рэйчел, – начал он. – Ничего не случится. Я
веду себя осторожно.
– Но у него две твоих расписки! – возразила
я. – Если ты не возместишь, ты окажешься в его власти.
Он самоуверенно улыбнулся, и я прокляла про себя его веру в
то, что в печатном слове есть все ответы и что ему, Нику, ничего не грозит,
если он будет соблюдать правила.
