У меня отвалилась челюсть, я убрала руку, которой обнимала
его.
– Ты бы ушел прочь и дал бы ей превратить меня в свою
игрушку?
В карих глазах мелькнула злость.
– В наследника, Рэйчел. Не тень и не игрушку, и даже не
в раба. Разница в целый мир.
– Ты бы просто ушел? – воскликнула я, не желая
вставать с его колен из страха, что гордость заставит меня уйти из его
дома. – Ты бы ничего не сделал?
Он стиснул зубы, но не сделал попытки сбросить меня на пол.
– Это ведь не я живу в церкви с вампиром! –
раздраженно сказал он. – Я не знаю, чего ты хочешь. Могу исходить только
из того, что ты мне говоришь и что я сам вижу. Ты живешь с ней. Ты встречаешься
со мной. Что я должен думать?
Я ничего не сказала, и он добавил уже тише:
– То, чего хочет Айви – ничего в этом нет неправильного
или необычного, это просто холодный и пугающий факт. Ей лет через сорок или
около того понадобится надежный наследник, и ты ей нравишься. Честно говоря,
это отличное предложение. Но ты бы лучше решила сама, пока вампирские феромоны
не приняли решение за тебя.
С запинкой, нехотя, он продолжил:
– Ты бы не стала игрушкой. У Айви – не стала бы. И ты
была бы с ней в полной безопасности, неприкосновенная для каждой мерзкой твари
во всем Цинциннати.
Моя мысль выхватила из туманной дымки мелкие, вроде бы не
связанные между собой случаи трений между Айви и Ником, представив их теперь в
новом свете.
– Она все это время за мной охотилась, –
прошептала я, ощутив первые прикосновения настоящего страха.
Морщинки у глаз Ника стали резче.
– Нет. Ей не просто кровь нужна, хотя и это важно. Но я
должен быть честным: вы дополняете друг друга, как ни один вампир с
наследником, которых мне случалось видеть. – Какая-то неизвестная эмоция
вспыхнула в его глазах и погасла. – Это шанс достичь величия – если ты
захочешь расстаться со своими мечтами и жить ее мечтами. Ты всегда будешь
второй. Но второй после вампира, которому суждено править в Цинциннати.
Рука, гладившая мне волосы, остановилась.
– Если я ошибся, – сказал он, тщательно подбирая
слова и не глядя мне в глаза, – и ты хочешь быть ее наследником, то ладно.
Я отвезу тебя с твоей зубной щеткой домой и уйду, дав вам завершить то, что я
прервал. – Он снова погладил меня по волосам. – И жалеть буду только
о том, что меня не хватило, чтобы сманить тебя от нее.
Я оглядывала забитую мебелью комнату Ника, слыша за окном
гул забитой машинами улицы. Так это было не похоже на церковь Айви с ее
открытыми пространствами и полными воздуха помещениями. Я всего-то и хотела –
быть ее другом, потому что друг ей нужен отчаянно, она недовольна собой, хочет
стать другой, более чистой, нетронутой и незапятнанной. Она изо всех сил хотела
вырваться из своего вампирского существования, и я знала, что она лелеет
надежду, что когда-нибудь я найду чары, способные ей помочь. И я не могла
уехать и сломать единственное, что давало ей силы. Прости меня Боже, если я
просто дура, но я восхищалась ее неукротимой волей и верой, что когда-нибудь
она найдет, что ищет.
Вопреки потенциальной угрозе, которую она для меня
представляла, ее идиотским педантичным требованиям, ее болезненной
организованности, Айви была первым человеком, с которым мы жили вместе и
который ничего не говорил, когда я не думая расходовала всю горячую воду из
нагревателя или забывала отключать отопление перед тем, как открыть окна. Из-за
таких мелочей я дикое количество подруг потеряла. И больше я не хотела быть
одна. Самое страшное то, что Ник прав: мы отлично друг другу подходим.
И теперь вот еще новый страх. Я не осознавала угрозу от
моего вампирского шрама, пока Айви не сказала мне: помечена для наслаждения – и
ничья. Меня будут передавать от вампира к вампиру, пока я не начну умолять,
чтобы у меня взяли кровь. Вспоминая волны эйфории и то, как трудно было сказать
«нет», я понимала, как легко может осуществиться предсказание Айви. Хотя она и
не укусила меня, наверняка пошла весть по улицам, что я собрала вещички и
умотала. Черт побери, как я до этого дошла?
– Ты хочешь, чтобы я тебя отвез домой? – шепнул
Ник, притягивая меня поближе.
Я шевельнула плечом, прижимаясь к нему теснее. Будь я
поумнее, я бы его попросила помочь мне сегодня же перевезти мое барахло из
церкви, но сумела я только тихо пискнуть:
– Еще нет пока. Но я заеду посмотреть, что там с ней.
Быть ее наследником я не хочу, но оставлять ее одну не могу. Я сказала «нет» и
надеюсь, что она отнесется к этому с уважением.
– А если нет?
Я прижалась еще теснее.
– Не знаю… может, привяжу на нее колокольчик.
Он тихо засмеялся, но я, кажется, услышала в этом смехе,
болезненную нотку. И веселье его испарилось. Моя голова шевельнулась у него на
груди, когда он вздохнул. То, что случилось, испугало меня больше, чем я готова
была признать.
– Тебе больше не грозит смерть, – прошептал
он. – Отчего ты не съедешь?
Я не шевелилась, слушала, как бьется его сердце. Потом тихо
возразила:
– У меня денег нет. Разговор был уже не первый.
– Я тебе говорил, ты можешь переехать ко мне.
Я улыбнулась, хотя он и не видел; хлопковая рубашка чуть
царапнула щеку. Квартирка у него была маленькая, но не поэтому я ограничивала
свои ночевки уикендами. У него была своя жизнь, и я бы ей помешала, если бы он стал
принимать меня не в малых дозах.
– Прошла бы неделя, а потом бы мы друг друга
возненавидели, – сказала я, зная по опыту, что это правда. – И еще: я
– единственное, что мешает ей снова скатиться в практикующие вампиры.
– Так пусть себе скатывается. Она и есть вампир.
Я вздохнула, не найдя в себе сил сердиться.
– Она не хочет им быть. Я буду осторожнее. Все будет
хорошо.
Эти слова я произнесла уверенно и убедительно, но не совсем
понимая, его я пытаюсь убедить или себя.
– Рэйчел, – выдохнул Ник, и его дыхание шевельнуло
мне полосы. Я ждала, почти слыша, как он решает, надо ли еще что-нибудь
говорить. – Чем дальше, – сказал он наконец неохотно, – тем
труднее тебе будет сопротивляться наведенной вампиром эйфории. Тот демон, что
напал на тебя этой весной, впустил в тебя больше вампирской слюны, чем
мастер-вампир. Если бы ведьм можно было обратить, ты бы уже была вампиром.
Сейчас положение таково, что Айви тебя может зачаровать, просто назвав по
имени. И это она еще даже не мертва. Ты ищешь надуманные поводы, чтобы
оставаться в опасной ситуации. Если ты думаешь, что тебе когда-нибудь захочется
уйти, то надо уходить сейчас. Поверь мне, я знаю, какое наслаждение доставляет
вампирский шрам, когда включается вампирский голод. Я знаю, как глубоко
гнездится ложь и как силен соблазн.
