Я поставила сумку у стола и села смотреть последний отчет. В
нем говорилось, что последней жертвой был бывший пловец, участник олимпийских
игр. Он погиб у себя в ванной – утонул. Работал он на местном телевидении как
знаменитость-метеоролог, но ходил в колледж на обучение работе с лей-линиями.
Приклеенная к отчету липучка, написанная кривыми буквами, гласила, что его брат
не знает, говорил он с Трентом или нет. Я взяла отчет с доски и заставила себя
его просмотреть, больше внимания уделяя разговорам вокруг, чем тексту.
– Он над нами издевается! – заявила закаленная на
улицах смуглая женщина, спорящая с тощим и нервным офицером.
Все стояли, кроме меня и Гленна, и ощущение у меня было,
будто я на дне колодца.
– Мистер Каламак не может быть охотником на
ведьм, – возражал этот офицер несколько гнусавым голосом. – Он для
Цинциннати делает больше, чем Санта-Клаус.
– Подходит по профилю, – врезался в спор
Данлоп. – Ты видел отчеты. Тот, кто это делает-невменяем. Двойная жизнь,
вероятно, шизофрения.
Гул голосов прошел по комнате – все споры свелись к этому.
Как бы там ни было, а я согласна была с Данлопом. У того, кто все это делал,
мозги были чуть-чуть-чуть набекрень. И Трент вполне подпадал под такое
описание.
Нервный коп выпрямился, оглядывая собравшихся в поисках
поддержки.
– Ладно, пусть убийца будет психически больной, –
признал он раздраженным завыванием. – Но мистера Каламакая знаю лично. Из
него такой же убийца, как из моей мамаши.
Я пролистала отчет и узнала, что наш олимпийский пловец
действительно утонул в собственной ванне, но она была полна ведьминской кровью.
Сквозь ужас стала пробиваться очень неприятная мысль: чтобы наполнить ванну,
нужно много крови. Куда больше, чем ее в одном теле, скорее уж дюжины две тел
нужно. Откуда она взялась, эта кровь? Никакой вампир не стал бы так ее тратить.
Дискуссия о мамаше тощего копа стала очень громкой, и я
подумала, не надо ли рассказать, как мистер Каламак убил своего ведущего
генетика и выдал это за смерть от укуса пчелы. Чисто, тихо и аккуратно. Убил,
практически не шевельнув пальцем. Вдове и пятнадцатилетней дочери-сироте Трент
выдал улучшенный пакет компенсации и оплатил дочери полный курс в университете.
– А ты головой думай, а не кошельком, Льюис! –
рявкнул Данлоп, агрессивно разворачивая свои обильные телеса. – Тот, кто жертвует
на благотворительные акции ФВБ, еще не становится святым. Я бы сказал, что это
усиливает подозрение. Мы даже не знаем, человек ли он вообще.
Гленн бросил взгляд на меня:
– А причем здесь это? Данлоп дернулся, вспомнив, что я
тоже здесь.
– Абсолютно ни при чем! – громко заявил он, будто
громкость его голоса могла уничтожить скрытый расистский оттенок. – Но он
что-то скрывает, это точно.
С этим я молча согласилась. Толстый коп начинал мне
нравиться, даже при его отсутствии такта.
Столпившиеся у двери сотрудники оглянулись через плечо,
переглянулись друг с другом и стали рассасываться. Один из них произнес:
«Добрый день, капитан!» – уходя с дороги, и я не удивилась, когда в двери
нарисовалась широкоплечая приземистая фигура Эддена.
– Что тут происходит? – спросил он, поднимая
сползшие на нос круглые очки.
Еще один офицер махнул рукой на прощание и выскользнул.
– Добрый день, Эдден, – сказала я, не вставая с
кресла.
– Здравствуйте, миз Морган, – ответил он, проявляя
какой-то намек на злость, когда пожимал мою протянутую руку и окидывал взглядом
мои кожаные штаны. – Роуз сказала, что вы здесь. Не удивлен, застав вас в
самой гуще спора.
Он посмотрел на Гленна, и высокий фэвэбэшник пожал плечами,
вставая, но ничего извиняющегося в этом движении не было.
– Капитан! – начал он, набрав побольше
воздуху. – Мы проводим свободное обсуждение возможных альтернативных
подозреваемых по делу охотника за ведьмами.
– Вы не это делаете, – ответил Эдден, и я
посмотрела на него, услышав в его голосе злость. – Вы перемываете косточки
советнику Каламаку. А он не подозреваемый.
– Да, сэр, – согласился Гленн, а Данлоп посмотрел
на меня с непроницаемым лицом и тихо вышел из комнаты с неожиданной для его
размеров ловкостью. – Но мне кажется, что миз Морган нашла довольно
продуктивную мысль.
Удивленная этой поддержкой, я заморгала, глядя на Гленна.
Эдден даже не повернул головы в мою сторону.
– Брось эти студенческие упражнения в психологии,
Гленн. Наш главный подозреваемый – доктор Андерс. И если ты отвлекаешься от
главной версии, у тебя должны быть достаточные причины.
– Они есть, сэр, – ответил Гленн, ни капли не
смутившись. – Миз Морган нашла прямую связь четырех жертв из шести с
мистером Каламаком, и высокую вероятность контакта с ним у остальных двух.
Эдден не оживился, как я ожидала, а поник. Я встала, когда
он подошел поближе посмотреть на пришпиленные к стене отчеты. Усталым взглядом
он просмотрел их по очереди. Последний из офицеров ФВБ вышел из комнаты, и я
подошла к Гленну. Единым фронтом действуя, мы, быть может, перестанем тратить
время впустую и пойдем по следам Трента.
Широко расставив ноги, Эдден поставил руки на бедра и
уставился на записки, прилепленные к отчетам. Я заметила, что задержала
дыхание, и выдохнула. Не в силах промолчать, я сказала:
– Все жертвы, кроме последней, активно использовали в
работе лей-линии. И наличествует постепенное перемещение от весьма искусных к
тем, кто только что из университета и еще не использовал свой диплом.
– Я знаю, – ответил Эдден безразличным
голосом. – Вот почему под подозрение попала доктор Андерс. Она – последняя
из известных колдунов лей-линий, практикующих в Цинциннати. Я думаю, она
избавляется от конкурентов. Особенно существенно, что почти все жертвы работали
в области обеспечения безопасности.
– Или Трент еще до нее не добрался, – тихо
предположила я. – Эта баба – тот еще кактус.
Эдден обернулся, встав к отчетам спиной.
– Морган, зачем Тренту Каламаку убивать колдунов
лей-линий? Мотива нет.
– Тот же мотив, который вы приписываете доктору
Андерс, – возразила я. – Убрать конкурентов. Может быть, он предлагал
им работу, а когда они отказывались, он их убивал? И пропавший бойфренд
Сары-Джейн в эту схему укладывается.
Не говоря уже о том, что Трент сделал со мной. Морщины на
лбу Эддена стали глубже:
– А тогда возникает вопрос: зачем бы он позволил своей
секретарше обратиться в ФВБ? – Не знаю! – ответила я на повышенных
тонах. – Может, с ней все же случай отдельный. Может, она соврала, будто
он знает, что она пошла к нам. Может, он псих и хочет, чтобы его поймали.
Может, он считает нас полными идиотами и ему нравится водить нас за нос. Он их
убил, Эдден, и я это знаю. Он с каждым из них говорил перед смертью – чего еще
вам надо?
