– А что я ищу? – спросил он.
Я проглотила слюну пересохшим ртом.
– Крысиные клетки? – спросила я.
– Бог ты мой! – шепнул кто-то. – Откуда она
знает?
Я снова сделала глотательное движение – не могла
остановиться.
– Спасибо.
Медленным и рассчитанным движением я взяла этот отчет и
налепила его на стенку. Трясущейся рукой надписала на липучке «Присутствие Т» и
прилепила сверху. В отчете говорилось, что убитый был вышибалой в дансинге, но
если он был студентом Андерс, то имел навык обращения с лей-линиями и был,
вероятно, начальником службы безопасности на нелегальных крысиных боях в «У
Джима».
С мрачным чувством я потянулась за пятым отчетом. Это был
Трент – я знала уже, что это Трент, – но сам ужас того, что он сделал,
убивал радость, которую я могла бы почувствовать, уличая его.
Я почувствовала, что мужчины за моей спиной смотрят, как я
листаю отчет, вспоминая пятую жертву, найденную три недели тому назад, погибшую
так же, как первая. Звонок заплаканной матери сообщил мне, что она встречалась
месяц назад с Трентом в специализированном книжном магазине. Она запомнила,
потому что дочь была удивлена, что такой молодой и важный человек интересуется
такими редкостями, как антологии доповоротных волшебных сказок. После
подтверждения, что ее дочь работала в фирме обеспечения безопасности рассылок,
я выразила свои соболезнования и повесила трубку.
От фонового шума возбужденных голосов я как-то оцепенела еще
сильнее. Тщательно написала большое Т, следя, чтобы линии получались ясными и
прямыми. Прилепила ее рядом с копией фотографии этой женщины на рабочем
удостоверении. Она была молодой, с прямыми светлыми волосами до плеч и
симпатичным овальным личиком. Только что из колледжа. Вспыхнуло воспоминание о
фотографии изуродованной женщины на каталке, и кровь отхлынула от лица. Я
встала, похолодев, голова кружилась.
Мужчины замолчали, будто звонок прозвонил.
– Где тут женский туалет? – прошептала я
пересохшим ртом.
– Налево. В глубине комнаты.
У меня не было времени говорить «спасибо». Клацая каблуками,
я вышла, не глядя ни налево, ни направо, ускорив шаг, как только увидела в
конце комнаты дверь. В нее я ворвалась бегом, как раз успев добежать до
унитаза.
Меня вывернуло наизнанку. Слезы бежали по лицу, их соленый
вкус смешивался с горечью желчи. Как можно вообще такое с кем-то сделать? Я к
этому не была готова. Я же, черт побери, ведьма, а не коронер. В ОВ агентов не
учили воспринимать такие вещи. Розыскные агенты – это не следователи по
убийствам. Они доставляют преступников живыми, даже мертвых.
Желудок у меня опустел, и когда сухие спазмы тоже
прекратились, я осталась сидеть, где сидела, на полу женского туалета ФВБ,
прижимаясь лбом к холодному фаянсу, пытаясь не плакать. Вдруг я поняла, что
кто-то держит мне волосы, чтобы они не запачкались, и держит уже не первую
минуту.
– Это пройдет, – шепнула Роуз, будто говорила сама
с собой. – Обещаю. Завтра или послезавтра, когда ты закроешь глаза, ты уже
этого не увидишь.
Я подняла голову, Роуз отпустила руку и отступила на шаг. За
открытой дверью виднелся ряд умывальников и зеркал.
– Правда? – спросила я несчастным голосом. Она
слабо улыбнулась:
– Так говорят. Я все жду. Как и остальные, думаю.
Чувствуя себя по-дурацки, я неуклюже встала, спустила воду,
отряхнулась, радуясь, что в ФВБ в туалетах чище, чем у меня. Роуз отошла к
умывальнику, давая мне время привести себя в порядок. Я вышла из кабинки,
смущенная, чувствуя себя дурой. Гленн мне этого так не спустит.
– Лучше? – спросила Роуз, вытирая руки, и я
кивнула ей расслабленным жестом, готовая снова расплакаться, потому что она не
дразнила меня желторотой и не заставляла меня стыдиться, что я такая слабачка.
– Я принесла, – сказала она, беря с умывальника
мою сумочку и протягивая мне. – Подумала, что ты захочешь подкраситься.
– Спасибо, Роуз, – снова кивнула я.
Она улыбнулась, и от проявившихся морщин ее лицо стало еще
более сочувственным.
– Не переживай. Действительно тяжелая штука. Она
повернулась выйти, и я выпалила ей в спину:
– Как ты с этим справляешься? Как не развалишься на
части? Это же… это ужас, что с ними сделали. Как вообще кто-то мог такое
сделать?
Роуз медленно вздохнула, выдохнула.
– Сначала плачешь, потом злишься… потом что-то делаешь.
Я смотрела ей вслед. Резко и быстро простучали ее шаги, потом дверь закрылась. Это
да. Это я могу.
Глава 11
Понадобилось больше мужества, чем мне хотелось признавать,
чтобы выйти из туалета. Интересно, все ли уже знают, что меня стошнило. Роуз
проявила неожиданную доброту и понимание, но остальные офицеры ФВБ мне этого
точно не спустят. Красотка-ведьмочка, которая захотела играть в мужские игры? Гленн
такого шанса не упустит.
Я бросила нервный взгляд в сторону открытых офисов и сбилась
с шага, не увидев насмешливых лиц – а только пустые столы. Все столпились у
дверей кабинета Гленна, заглядывая внутрь. И оттуда доносились громкие голоса.
– Простите, – пробормотала я, прижимая к себе
сумку и проталкиваясь мимо сотрудника ФВБ в форме. И остановилась прямо на
пороге, увидев, что в комнате полно спорящих людей с оружием и
наручниками. – Морган! – Тот коп с чипсами схватил меня за руку и
втянул внутрь. – Полегчало?
Я споткнулась от резкого движения, выпрямилась.
– Д-да, – сказала я неуверенно.
– Ну и хорошо. Я тут позвонил для вас по последнему
телефону. – Данлоп поглядел мне в глаза – у него они были карие, и такие
честные – казалось, я ему прямо в душу смотрю. – Надеюсь, вы не против – я
просто подыхал от любопытства.
Он расправил усы, вытер с них жир, и взгляд его вернулся к
шести отчетам, закрепленным поверх записок Гленна.
Я оглядела комнату. Все собравшиеся оборачивались на мой
взгляд, узнавали меня – и возвращались к своей беседе. Они все уже знали, что
меня вывернуло, но никто по этому поводу не прохаживался, и у меня возникло
впечатление, что я каким-то хитрым образом сломала лед. Раз я не выдержала, это
показывало, что я такой же человек, как они – в каком-то смысле.
Гленн сидел за столом, скрестив на груди руки, и ничего не
говорил, наблюдая за отдельными спорами. На меня он посмотрел искоса, приподняв
брови. Судя по разговорам, присутствующие в комнате были настроены арестовать
Трента, но некоторые опасались его политической силы и хотели больше фактов.
Напряжение в комнате было не так сильно, как можно было подумать по громкости,
с которой они друг на друга орали. Похоже, людям нравится делать любую работу с
громкими разговорами.
