У Гленна было закрепленное за ним место, и стук моих
каблуков разнесся эхом, когда я поставила ноги на асфальт. До боли медленно,
как частенько поступал мой папа, Гленн вылез, подергивая рукава пиджака. Достав
из машины свою крысу, он жестом пригласил меня к лестнице.
По-прежнему молча, я пошла по бетонной лестнице вслед за
ним. К задней двери подняться надо было только на один пролет, и Гленн
придержал для меня дверь. Мы вошли, Гленн снял темные очки, я отвела волосы с
глаз, засунув их под кепку. Работал кондиционер, и я оглядела узкий коридор,
который будто был за много-много миль от людного и шумного вестибюля.
Гленн из-за захламленного письменного стола вытащил гостевой
пропуск, вписал меня туда и кивнул человеку у телефона. Я прицепила пропуск к
лацкану и пошла за Тленном в сторону открытых кабинетов.
– Привет, Роуз! – поздоровался Гленн с секретаршей
Эддена. – Капитан у себя?
Пожилая дама, не видя меня в упор, положила палец на бумагу,
с которой что-то печатала, и кивнула.
– У него совещание. Мне доложить, что вы здесь?
Гленн взял меня под локоток и повел мимо секретарши:
– Когда освободится. Ничего спешного, мы с миз Морган в
ближайшие часы никуда не денемся.
Часы? У ФВБ не могло быть особо много информации – эти
преступления в юрисдикции ОВ. И мне не понравилось, как он не дал мне говорить
с Роуз: мне хотелось выяснить, какой здесь у них дресс-код.
– Мой кабинет вон там, – показал Гленн в сторону
кабинетов, разделенных перегородками. Несколько сотрудников за столами подняли
глаза от бумаг, когда Гленн почти протолкнул меня вперед. У меня создалось
отчетливое впечатление, будто он не хочет, чтобы кто-нибудь знал о моем
присутствии.
– Очень мило, – язвительно сказала я, когда он
затащил меня к себе в кабинет. Серовато-белая комната была почти пуста, в углах
скопилась грязь. Новый компьютерный монитор стоял на почти пустом столе, и у
него были древние колонки. За столом стояло кресло – ободранное, и я подумала,
найдется ли во всем этом здании хоть одно приличное. Стол был покрыт белым
ламинатом, но грязь, въевшаяся в него за много лет, придавала ему почти серый
цвет. В проволочной корзине для мусора не было ничего.
– Осторожно, телефонные провода, – сказал Гленн,
проходя мимо меня и ставя свой пакет с крысой на ящики с папками.
Пиджак он снял и тщательно повесил на деревянные плечики,
которые прицепил на вешалку для шляп. Глядя на эту мерзкую комнату, я подумала,
как должна выглядеть его квартира.
Двойной телефонный провод шел прямо по полу от розетки за
длинным столом через всю комнату к письменному столу Гленна. Наверное, это было
нарушение правил техники безопасности – вот так его проложить, но раз Гленн не
волнуется, что кто-нибудь за него зацепится и сбросит со стола его телефон, так
какое дело мне?
– А почему ты не переставишь стол вон туда? –
спросила я, глядя на заваленный бумагами стол там, где стоило бы поставить
письменный.
Присев около клавиатуры, он поднял глаза.
– Я был бы тогда спиной к двери, и не видел бы зала.
– А…
Никаких безделушек здесь не было, совершенно ничего личного.
На полках – только папки, из которых торчали бумаги. Не похоже было, чтобы он
здесь давно сидел. Светлые прямоугольники отмечали места, где когда-то висели
картины. Единственное, что было на стене, кроме удостоверения детектива, –
это пыльная доска объявлений с прилепленными записками, прямо над длинным
столом. Они повылиняли и свернулись в трубочки, и разобрать написанные на них
иероглифы мог, наверное, только он сам.
– А что это за записки? – спросила я, пока он
проверял, что жалюзи, закрывающие окно в общий зал, опущены.
– Записки по одному старому делу, над которым я
работаю, – сказал он голосом занятого человека, снова возвращаясь к
клавиатуре и вводя цепочку букв. – Может быть, присядете?
Я встала посреди кабинета, глядя на его хозяина.
– Куда? – спросила я наконец.
Он поднял глаза, покраснел, когда сообразил, что стоит над
единственным стулом.
– Я сейчас.
Он обогнул свой стол, неуклюже остановился передо мной, пока
я не отошла с дороги. Неловко протиснулся мимо меня и вышел.
Подумав, что кабинет Гленна – самый негостеприимный угол ФВБ
из всех, что мне случалось видеть, я сняла шляпу и пальто, повесив их на
гвоздь, торчащий из двери. Не зная, чем заняться, я подошла к столу. На
мониторе светился экран приветствия и мигал запрос ввода.
Предшествуемый стуком колес, вернулся Гленн, толкая перед
собой вертящееся кресло. Виновато на меня глянув, он поставил это кресло рядом
со своим. Я положила сумку на его пустой письменный стол и села рядом с
Гленном, подавшись вперед. Он ввел три пароля: «дельфин», «тюльпан» и «Моника».
Прежняя подруга? На экране они отображались, естественно, звездочками, но Гленн
печатал всего двумя пальцами, и проследить было проще простого.
– О'кей, – сказал он, подтягивая к себе блокнот со
списком фамилий и идентификационных номеров. Глянув на первое имя, я
отвернулась к экрану. Гленн медленно, наморщив лоб, стал вводить список. Тук.
Пауза. Тук, тук.
– Слушай, дай я! – сказала я, подтягивая к себе
клавиатуру.
Клавиши радостно зацокали, я ввела первое имя в списке,
схватила мышь и щелкнула кнопку «Все», ограничив поиск только записями,
внесенными за последний год.
На экране появился запрос, и я не знала, что ответить.
– Какой принтер? – спросила я Гленна.
Он ничего не сказал, и я повернулась к нему. Он сидел, скрестив
на груди руки.
– Спорить могу, что ты у своего бойфренда всегда
отнимаешь пульт от телевизора, – сказал он, снова подтягивая к себе
клавиатуру и завладевая мышью.
– А телевизор-то мой! – запальчиво сказала я, и
тут же добавила: – Извини.
На самом деле он не мой, а Айви. Мой давно уже в глубокой
соляной яме. И хорошо, потому что рядом с телевизором Айви у него жалкий был бы
вид.
Гленн едва слышно хмыкнул. Он медленно ввел следующую
фамилию, сверил ее со списком перед тем, как двигаться дальше. Я ждала,
подавляя нетерпение. Мой взгляд то и дело обращался к смятому пакету на ящиках,
и меня мучило бессмысленное желание вытащить оттуда крысу. Может, поэтому он и
сказал, что мы здесь пробудем ближайшие часы. Быстрее было бы вырезать буквы и
складывать из них записку.
– Это не тот же самый принтер, – сказала я, когда
он выбрал.
– Я не знал, что тебе захочется смотреть все
подряд, – сказал он тем же голосом занятого человека, выбирая буквы на
клавиатуре. – Я их посылаю на принтер в цоколе. – Он медленно набрал последние
цифры и нажал на ввод. – И слышать не хочу насчет привязки к принтеру на
этом этаже, – добавил он.
