– Разумеется. – Пискари рассматривал Гленна, морща
лоб, будто не мог решить, оскорбляться или радоваться, что этот человек ест
пиццу, от которой остались только хлеб да томатный соус. – Это было рано
утром в субботу, после работы. Но Дэн не пропал. Он уволился.
У меня челюсть отвисла от неожиданности. Так я просидела три
секунды, а потом глаза у меня сами сощурились от злости. Все складывалось в
картинку, и она оказывалась куда проще, чем я раньше думала. Важное интервью,
уход из семинара, уход с работы, приглашение подруги на ужин «нам надо
поговорить». Я покосилась на Гленна, и он ответил мне коротким неодобрительным
взглядом – он пришел к тому же выводу. Дэн не исчез. Он нашел себе хорошую
работу, а сельской подружке дал отставку.
Отставив стакан, я подавали в себе гнетущее чувство.
– Уволился? – переспросила я.
Безобидный с виду вампир оглянулся через плечо на шумную
группу молодых вампов, толпою прущих в дверь, и целую стаю официантов,
немедленно слетевшуюся к ним в вихре громких окликов и объятий.
– Дэн был одним из лучших моих водителей, – сказал
Пискари. – Мне его будет не хватать. Но удачи ему. Он сказал, что для того
и ходил в колледж. – Худощавый вампир стряхнул муку с фартука. –
Охранные системы – вроде бы так он говорил.
Мы с Тленном обменялись усталым взглядом. Айви выпрямилась,
сидя на скамье, и обычная ее отстраненная мина выглядела напряженной. У меня
возникло очень неприятное чувство: не хотела я быть тем, кто сообщит
Саре-Джейн, что ее бросили. Дэн получил карьерную работу и отрезал старые
связи, трус и дерьмо. Наверняка у него была и другая подружка на стороне.
Сейчас, небось, прячется у нее, чтобы Сара-Джейн думала, будто он лежит мертвый
в переулке, и ржет, думая, как она кормит его кота.
Пискари пожал плечами – все его тело шевельнулось при этом
легком движении.
– Если бы я знал, что он знаток охранных систем, я мог
бы сделать ему предложение получше, хотя трудно дать больше мистера Каламака. Я
ведь простой владелец ресторана.
Услышав фамилию Трента, я вздрогнула.
– Каламак? – спросила я. – Он получил работу
у Трента Каламака?
Пискари кивнул. Айви сидела на скамье, будто аршин
проглотила. Забытая один раз надкушенная пицца лежала рядом с нею.
– Да, – сказал он. – Очевидно, его подруга
тоже у мистера Каламака работает. Кажется, Сара ее зовут? Если вы его ищете,
стоит справиться у нее. – Длиннозубая улыбка сталахитрой, – Наверное,
она и достала ему эту работу – . если вы меня понимаете.
Я его понимала, но, судя по всему, Сара-Джейн этого не
делала. У меня заколотилось сердце, выступила на теле испарина. Я поняла. Трент
и был охотником на ведьм. Он заманил Дэна обещанием работы и наверняка его
убрал, когда Дэн попытался дать задний ход, поняв, с какой стороны закона Трент
работает. Черт его побери до самого Поворота, я это с самого начала знала!
– Спасибо, мистер Пискари, – сказала я, собираясь
уходить, чтобы начать сегодня же варить кое-какие зелья. Мышцы живота свело
спазмом, приятный вкус пиццы с глотком вина отрыгнулся кислятиной.
Ну, Трент Каламак, ты у меня в руках.
Айви поставила на стол пустой бокал. Я триумфально глянула
ей в глаза, и ощущение победы несколько пошатнулось, когда она спокойно налила
себе вина. Она никогда, ни при каких обстоятельствах не пила более одного
бокала – боялась снизить свои ограничения. Снова мне вспомнилось, как она
психанула в кухне, когда я сказала, что опять иду по следу Трента.
– Рэйчел, – сказала Айви, глядя прямо мне в
глаза. – Я знаю, о чем ты думаешь. Оставь это дело ФВБ. Или передай ОВ.
Гленн напрягся, но промолчал. Я же, помня ощущение ее
пальцев у себя на шее, без труда сохранила ровный тон:
– Все будет хорошо.
Пискари встал; его лысина оказалась под висячей лампой.
– Приходи завтра, детка моя Айви. Надо будет
поговорить.
Та же волна страха, что я видела у нее вчера, снова
захлестнула Айви. Что-то такое происходило, чего я не понимала, и что-то не
слишком хорошее. Айви и со мной тоже придется поговорить.
На меня упала тень Пискари, я подняла глаза – и застыла, как
завороженная. Он был слишком близко, и запах крови перебивал резкий аромат
томатного соуса. Черные глаза не отпускали меня, и что-то сдвинулось в них,
неожиданно и вдруг, будто треснул лед.
Старый вампир ко мне не прикасался, но приятное покалывание
пробежало по телу, когда он выдохнул – я широко раскрыла глаза в удивлении.
Шепот его дыхания следовал за его мыслями, пронизывая мое существо, и отступал
теплой волной, пропитывающей меня, как вода песок. Его мысли касались глубины
моей души и откатывались, пока он шептал что-то неслышное.
У меня перехватило дыхание – вдруг забился пульс в шраме на
шее. Потрясенная, я не в силах была двигаться, только чувствовала, как
расходятся от него нити обещанного экстаза. Внезапное желание расширило глаза,
дыхание стало частым.
В пристальном взгляде Пискари было понимание, а я сумела
вдохнуть еще раз, задержав дыхание, пытаясь укротить растущий во мне голод. Я
не хотела крови. Я хотела его. Я хотела, чтобы он притянул к себе мою шею,
грубо прижал меня к стене, запрокинул мне голову и пустил мне кровь, вызвав
ощущение экстаза, которое лучше секса. Это желание стучалось в мою решимость,
требуя, чтобы я ответила. Я сидела, окоченев, не в силах двинуться, и только
пульс гремел барабаном.
Исполненный силы его взгляд спустился к моей шее – я
задрожала от ощущения, и тело само собой изменило позу, зовя его. Тяга росла,
мучительно настойчивая. Глаза вампира ласкали мой демонский шрам. Глаза мои
сами собой закрывались под щупальцами ноющего обещания. Если он вот сейчас ко
мне притронется… мне до боли хотелось хотя бы этого. У меня рука по собственной
воле поднялась к шее. Ужас и блаженное опьянение боролись во мне, и оба они тонули
в неодолимом желании.
Рэйчел, покажи, прозвенел во мне его голос. И в его мысль
был обернут зов. Красивый-красивый, безмысленный неодолимый зов. Желание
перешло в предвкушение – все это, и еще больше, скоро будет моим. Испытывая
тепло и довольство, я провела ногтем от уха до ключицы, каждый раз чуть не
вздрагивая, когда ноготь переползал через бугорки шрамов. Гул голосов стих. Мы
были одни, нас окружал туманный вихрь ожидания. Вампир меня зачаровал, и мне это
было все равно. Прости меня Бог, как это было хорошо!
– Рэйчел? – позвала Айви шепотом, и я моргнула.
Моя рука лежала у меня на шее, пульс бил в нее ритмично.
Снова из небытия возник шумный зал ресторана, с ним пришел болезненный прилив
адреналина. Пискари стоял передо мной на коленях, держа руку на моей руке, и
смотрел на меня. Взгляд черных зрачков был остер и ясен, когда вампир вдохнул,
распробывая мое дыхание.
– Да, – сказал он, когда я убрала руку, чувствуя,
как узел завязывается у меня под ложечкой. – Моя деточка Айви была весьма
неосторожна.
