– Да? – ровным голосом отозвался Кист.
Никогда не слышала в его голосе ничего, кроме похотливой
дерзости, и потому прозвучавшая в нем сила ударила меня как током. И от
неожиданности эффект был еще сильнее.
– Сэр, там наверху, эта вечеринка вервольфов… они
взялись за дурь.
Вот как? Я ожидала не этого.
Кист выпрямил руку, оттолкнулся от столба, и раздражение
мелькнуло у него на лице. Я смогла свободно вздохнуть, и нездоровое
разочарование смешалось с огорчительно слабым облегчением, которое инстинкт
самосохранения мне послал.
– Я велел вам сказать им, что у нас эта дрянь не
допускается. Когда они пришли, от них ею разило.
– Мы сказали, сэр! – возразил официант, отступив
на шаг, когда Кист совсем от меня отодвинулся. – Но они заставили Тарру
признать, что у нас есть немного в кладовой, и она им это дала.
Досада Киста сменилась яростью:
– Кто поставил Тарру на второй этаж? Я ей велел
работать внизу, пока не заживет укус вервольфа.
Кист работает у Пискари? Вот это сюрприз. Я не думала, что у
этого вампира хватит ума на какую-нибудь полезную работу.
– Она уговорила Сэмюэла поставить ее наверх, потому что
там чаевые получше, – объяснил официант.
– Сэмюэла… – произнес Кист сквозь стиснутые зубы.
По его лицу пробежали эмоции – первый намек на какую-то
связную мысль, не связанную с сексом или кровью, и это для меня было
неожиданно. Сжав полные губы, он осмотрел зал.
– Ладно. Созовите всех будто на день рождения и уберите
ее оттуда, пока она их не спустила с цепи. Отраву прекратить. Выдайте бесплатно
десерт всем, кто захочет.
Светлая щетина отражала лучи ламп. Он глянул вверх, будто
сквозь потолок мог видеть. Музыка снова загремела мощно, долетали звуки
«Лузера» Джеффа Бека. Вервольфы нестройно ему подтягивали: песенка, подумала я,
будто про них написана. Посетители побогаче внизу вроде бы не обращали
внимания.
– Пискари с меня шкуру сдерет, если мы из-за укуса
вервольфа потеряем рейтинг «А», – сказал Кист. – И как бы заманчиво это
ни звучало, я хотел бы, чтобы завтра я еще мог ходить.
Такое открытое признание отношений с Пискари застало меня
врасплох, хотя не должно было бы. Я всегда приравнивала взятие или отдачу крови
к сексу, но это не совсем так. Особенно в обмене между живым вампиром и
вампиром-нежитью. У этих двоих совершенно разные точки зрения – вероятно,
потому, что у одного душа есть, а у другого нет.
«Бутылка, из которой берется кровь» важна для большинства
живых вампиров. Они выбирают партнеров тщательно, обычно – но не всегда –
следуя своим половым предпочтениям, на тот удачный случай, если в сеанс будет
включен секс. Даже когда ими движет голод, обмен кровью часто удовлетворяет
некую эмоциональную потребность, физическое подтверждение духовной связи, как
это может делать – но не всегда делает – секс.
Вампиры-нежить еще более щепетильны – они выбирают партнеров
с тщательностью серийного убийцы. Поскольку они ищут скорее господства и
эмоционального манипулирования, нежели преданности, пол в уравнение не входит –
хотя и нежити не откажутся дополнительно от секса, поскольку он усиливает
чувство господства, как изнасилование даже согласного на секс партнера. Любые
отношения, которые вырастают из такой организации вещей, полностью
односторонни, хотя укушенный может этого и не признавать, считая, что его
мастер – исключение из правил. Меня удивило, что Кист рвется к следующему
свиданию с Пискари, и я подумала, глядя на молодого вампира, не потому ли это,
что Кисту достались приличная сила и статус как наследнику Пискари.
Не догадываясь о моих мыслях, Кист сердито нахмурил брови:
– Где Сэм? – спросил он.
– В кухне, сэр.
Кист посмотрел на официанта, будто говоря: «Так чего ты
ждешь?» – и тот тут же убежал.
С водой в руке Айви подошла к Кисту сзади и оттащила его от
меня еще дальше.
– Ты думал, я сдуру специализировалась по безопасности,
а не по менеджменту бизнеса? – спросила она. – Ты сейчас говорил
почти по-деловому, Кистен. Поосторожнее, а то свою репутацию погубишь.
Кист улыбнулся, показав острые клыки; вид озабоченного
менеджера с него спал.
– Здесь платят лучше, любовь моя, – сказал он,
охватывая изгиб ее зада с фамильярностью, которую она секунду потерпела перед
тем, как его шлепнуть. – Будет нужна работа, обратись ко мне.
– Засунь ее себе в задницу, Кист.
Он на миг повесил голову, засмеялся и кинул на меня хитрый
взгляд. Группа официантов и официанток направлялась вверх по широкой лестнице,
хлопая ритмично в ладоши и распевая какую-то идиотскую песенку. Это было шумно
и невинно с виду – ничего похожего на спасательную экспедицию, как это было на
самом деле. Я подняла брови. Кист, оказывается, кое-что умеет.
Будто прочитав мои мысли, он подался ко мне:
– В постели я еще больше умею, любимая, – шепнул
он, и его дыхание послало острую стрелу чувственности в самое средоточие моего
существа.
Он отодвинулся прежде, чем я успела его оттолкнуть, и, все
так же улыбаясь, отошел. На полпути к кухне он обернулся посмотреть, смотрю ли
я ему вслед. Я смотрела. Черт побери, смотрели все бабы – живые, мертвые или в
промежуточном состоянии.
Я отвернулась от него и увидела очень любопытный взгляд
Айви.
– Ты его больше не боишься, – заметила она.
– Не боюсь, – согласилась я, сама
удивляясь. – Наверное, потому, что он, оказывается, умеет еще что-то,
кроме флирта.
Она отвернулась.
– Кист много что умеет. Он тащится, когда над ним
господствуют, но когда дело доходит до бизнеса, он тебя обдерет походя. Пискари
не стал бы держать в наследниках дурака, как бы приятно ни было пускать ему
кровь. – Она стиснула губы так, что они побелели. – Наш стол готов.
Я проследила за ее взглядом – у дальней от окон стены стоял
одинокий пустой стол. Когда Кист ушел, Гленн и Дженкс вернулись к нам, и мы все
вместе пошли между столами, устроились на полукруглой скамье спиной к стенке –
внутриземелец, человек, внутриземелец, – и стали ждать, пока официант нас
найдет.
Дженкс устроился на низком подсвечнике, и свет, проходя
через его крылья, бросал на стол зеленые золотые пятна. Гленн молча впитывал
все глазами, стараясь не показать неловкости при виде покрытых шрамами, умело
подобранных в Одном стиле официантов и официанток. Все они, мужчины и женщины,
были молоды, с ищущими улыбками, от которых мне становилось малость не по себе.
Айви ничего больше о Кисте не говорила, за что я была ей
благодарна. Меня смутило, как быстро подействовали на меня феромоны вампира,
превратив «провались ты» в «подойди поближе». Из-за избытка вампирской слюны,
которую в меня накачал демон, когда хотел меня убить, моя сопротивляемость
вампирским феромонам стала почти нулевой. Гленн осторожно положил локти на
стол.
