Гленн молчал – ума хватило ничего не говорить. Нет на свете
копа, которого бы не соблазняли, и я гордилась, что прошла это испытание.
– Когда я отказалась, предложение превратилось в
угрозу. Я тогда была заколдована в норку, и он собирался меня пытать ментально
и физически, пока я не буду согласна на что угодно, лишь бы пытки прекратились.
Если он не добьется от меня согласия доброй волей, его устроит и изуродованная
тень, на все готовая, лишь бы ему угодить. Я была беспомощна. Как сейчас
Сара-Джейн.
Я замолчала, собираясь с духом. Никогда раньше я не
признавала это вслух – что бывала беспомощна. – Она думала, что я и в
самом деле норка, но более достойно обошлась со мной – животным, чем Трент со
мной – личностью. Я должна ее от него избавить. Пока не стало слишком поздно.
Если мы не найдем Дэна и не спасем его, у нее нет шансов.
– Мистер Каламак – всего лишь человек, – сказал
Гленн.
– Нет, правда? – Я коротко и язвительно засмеялась
– будто гавкнула. – Вы уверены, мистер Детектив из ФВБ, что он человек, а
не внутриземелец? Его семья тихо правит приличным ломтем Цинциннати уже два
поколения, и никто не знает, человек он или внутриземелец. Дженкс не может мне
сказать, как кто он пахнет, и фейри тоже не могут. Он уничтожает людей, давая
им именно то, чего они хотят – и это его радует.
Я смотрела на пробегающие за окном здания, не видя их.
Молчание Гленна заставило меня поднять глаза.
– Вы действительно думаете, что исчезновение Дэна не
связано с убийствами охотника на ведьм?
– Действительно. – Я поудобнее устроилась в кресле
– уже жалела, что рассказала так много. – За эту работу я взялась, чтобы
помочь Саре-Джейн и прижать Трента. Ты теперь побежишь выбалтывать папочке?
Свет встречных фар проехал по салону машины, и я видела, как
Гленн медленно выдохнул воздух.
– Сделайте что-нибудь в этой вашей вендетте, что
помешает мне доказать, что доктор Андерс – убийца, и я вас сожгу у столба на
Фаунтейн-сквер, – сказал он тихо и с угрозой. – Вы завтра пойдете в
университет и расскажете мне все, что там узнаете. – Он расслабил
плечи. – Только будьте осторожны.
Я оглядела его – фары встречных озаряли его вспышками, будто
отражая мою неуверенность. Кажется, он понял. Можете себе представить?
– Что ж, это честно, – сказала я, прислоняясь к
спинке сиденья. И тут же повернулась, когда он свернул налево, а не направо. У
меня возникло ощущение дежа вю. – А куда мы едем? Мой офис в другую
сторону.
– В «Пицца Пискари», – ответил он. – Нет
смысла ждать до завтра.
Я опять на него уставилась, не желая сознаваться, что
обещала Айви не ходить туда без нее.
– Пискари не открывается до полуночи, – соврала
я. – Они обслуживают внутриземельцев – сами понимаете, часто ли люди пиццу
заказывают? – На лице Гленна отразилось понимание, а я уставилась на
собственные ногти. – Только к двум там наплыв схлынет настолько, чтобы они
могли с нами говорить.
– Тогда в два часа ночи, подойдет? – спросил он.
Ага, как же. Именно тогда выходят в основном внутриземельцы,
особенно мертвые.
– Отчего бы тебе не поехать домой, не выспаться, а
завтра все туда поедем?
Он покачал головой:, – Потому что вы поедете сегодня и
без меня. Я оскорбленно фыркнула:
– Я так не поступаю, Гленн. К тому же тогда ты бы
поехал туда один, а я обещала твоему папочке сохранить тебя живым. Я подожду.
Честью ведьмы клянусь.
Врать – да. Обмануть доверие напарника – даже нежеланного –
нет.
Он подозрительно на меня покосился:
– Ладно. Если честью ведьмы.
Глава 7
– Рейч! – позвал Дженкс у меня на серьге. –
Прищурься-ка вот на этого. Он тут что, фланирует или как?
Сентябрьский воздух был не по сезону теплым. Я подтянула
сумку повыше на плечо и, проходя по рекреации, прищурилась на мальчишку, о
котором шла речь. Подсознание щекотала музыка – радио он сделал слишком тихо,
чтобы я могла расслышать как следует. Первая моя мысль – что ему наверняка
жарко. Волосы черные, одежда черная, очки черные и пыльник тоже черный,
кожаный. Он прислонился к торговому автомату, пытаясь придать себе изыска, и
разговаривал с женщиной в черном готичном кружевном платье. Но у него не
получалось. Невозможно выглядеть утонченным, держа в руке пластиковый
стаканчик, как бы сексуально ни выглядела твоя двухдневная щетина. И никто не
одевается готом, кроме сорвавшихся с нарезки подростков – живых вампиров, да
жалких их подражателей.
Я подавила смешок, чувствуя себя намного лучше. Большой
кампус и масса молодежи создавали у меня ощущение, что я не в своей тарелке. Я
свою школу проходила в маленьком общинном колледже, обучалась по стандартной
двухлетней программе с четырехлетней интернатурой в ОВ. Мать не могла бы
позволить себе учить меня в Университете Цинциннати на папину пенсию, считая
даже прибавку за внезапную смерть.
Я глянула на выцветший желтый квиток, который дал мне Эдден.
Там был указан день и час моих занятий, а в нижнем правом углу – полная
стоимость: налог, лабораторные сборы и обучение; с совершенно пугающей итоговой
суммой. Только одно это занятие стоило приблизительно семестра в моей
альма-матер. Нервничая, я сунула бумажку в портфель, когда заметила, как
смотрит на меня из угла какой-то вервольф. Очень уж я тут неуместно выглядела,
шатаясь по коридорам с расписанием занятий в руке. С тем же успехом могла
повесить себе на шею табличку: «Из группы продолжения образования для взрослых».
Прости меня Бог, но я чувствовала себя старой. Местные тут были ненамного меня
моложе, но неискушенность сквозила в каждом их жесте.
– Глупо это, – буркнула я Дженксу, выходя из
рекреации.
Я даже не знала, зачем пикси со мной увязался. Может, Эдден
его на меня натравил – для проверки, чтобы я точно пошла на занятия. Мои
вампирской работы ботинки весело клацали по приподнятому переходу с окнами,
соединяющему корпус Бизнес-Артс с Кантак-Холлом. Я слегка вздрогнула, когда
сообразила, что у меня каблуки выбивают ритм «Разбитого взгляда» Такаты, и хотя
музыки я все еще толком не слышала, текст достаточно въелся мне в мозг, чтобы я
срезонировала:
Серый прах на прошедших тризнах,
Пепел там, где пылал костёр
Я любил тебя в прошлых жизнях.
Я люблю тебя до сих пор!
[1]
– Мне бы лучше с Тленном опрашивать соседей
Дэна, – пожаловалась я. – Не нужен мне этот дурацкий семинар, мне
только с его одногруппниками поговорить.
У меня серьга качнулась, как качели, сделанные из старой
шины, и крылья Дженкса пощекотали шею.
– Эдден никак не хочет предупреждать доктора Андерс,
что она подозреваемая. Мне кажется, он правильно придумал.
