Он отодвинулся заглянуть мне в лицо. Халат его съехал в сторону,
и его кожа там, где меня касалась, горела жаром.
– Начну я отсюда, – сказал он, вытягивая мою
кровоточащую руку так, чтобы мне было видно.
– Нет… – прохрипела я тихим испуганным голосом –
страха не могла скрыть.
Попыталась подтянуть руку к себе, но Пискари держал крепко.
Медленным контролируемым движением он вытянул мою руку, как я ни
сопротивлялась. От сломанной руки по телу расходились волны тошноты каждый раз,
когда я пыталась ею шевельнуть, толкая его слабее, чем мог бы котенок.
– Нет, Господи, нет! – заорала я, удваивая усилия,
а он наклонил голову и лизнул мне локтевой сгиб, постанывая от удовольствия,
медленно подводя язык туда, где текла кровь. Если его слюна попадет мне в жилы,
он будет мною владеть. Вечно.
Я извивалась, билась. Теплая влажность языка сменилась
холодной остротой зубов, покусывающих, но не прокусывающих.
– Скажи, – прошептал он, поднимая голову так,
чтобы заглянуть мне в глаза, – и я тебя убью сразу, иначе буду убивать сто
лет.
Во мне булькала тошнота, смешиваясь с чернотой безумия. Я
выгнулась, брыкаясь, пальцы сломанной руки нашли его ухо, я вцепилась, метя в
глаза. Я дралась как животное – инстинкты повисли туманом между мной и
безумием.
Он задышал резко и отрывисто – мое сопротивление и боль
вогнали его в горячку воздержания, которую я слишком часто видела у Айви.
– Да ну его к черту, – произнес он, и меня обдало
его резким голосом, как горячей волной. – Я тебя выпью сейчас, а то, что
мне нужно, узнаю другим способом. Пусть я мертв, но все равно я мужчина.
– Нет! – взвизгнула я, но было поздно.
Он оскалил зубы. Прижав к полу мою кровоточащую руку, он
запрокинул голову, целясь в шею. Туман боли вознесся до экстаза, когда он сжал
мне сломанную руку, и я заорала, а он ответил мне нетерпеливым стоном.
Меня потряс далекий звук взрыва, и пол подо мной вздрогнул.
Меня дернуло судорогой, теплый восторг от сломанной руки сменился слепящей
болью. Сквозь туман тошноты донеслись кричащие мужские голоса.
– Они не успеют, – буркнул Пискари. – Для
тебя уже слишком поздно.
Только не так! – думала я, сходя с ума от страха и
проклиная себя за глупость. Он нагнулся с перекошенным от голода лицом, я
сделала последний вздох…
Он вырвался из меня взрывом, когда зеленый шар безвременья
ударил прямо в Пискари.
Его вес чуть-чуть сместился на мне, и я задергалась. Не
отпуская меня, Пискари зарычал и поднял голову.
Рука моя оказалась свободной, и я смогла просунуть между
нами колени. Слезы застилали глаза и мешали смотреть, но я отбивалась с
возрожденным отчаянием. Кто-то пришел. Кто-то пришел мне на помощь.
Еще один зеленый взрыв ударил в Пискари, он откатился назад.
Упираясь ногой, я смогла приподнять нас обоих и сбросить его с себя.
Кое-как встав, я схватила стул и замахнулась – попала ему по
голове, и удар отдался у меня в руке.
Он обернулся с разъяренным лицом, подобрался, готовясь на
меня прыгнуть.
Я быстро попятилась, прижимая к груди сломанную руку.
И третий удар зеленого безвременья просвистел мимо меня,
сбил Пискари с ног и бросил его спиной на стену.
Я повернулась к далекому лифту.
Квен.
Он стоял рядом с большой дырой в стене возле лифта, в облаке
пыли, и в руке его рос очередной шар безвременья, пока еще красный, но уже
приобретающий оттенок его ауры. Наверное, он запас энергию в своем ци, потому
что мы слишком глубоко были под землей, чтобы достать до лей-линии. У ног его
стояла черная сумка, из-под расстегнутой молнии торчали несколько похожих на
меч кольев. За дырой открывалась лестница.
– Вовремя, – пропыхтела я, пошатываясь.
– На переезде застрял, – ответил он, шевеля руками
в воздухе – это он творил магию лей-линий. – Не надо было притягивать сюда
ФВБ.
– Я не стала бы, не будь твой босс такой
заразой! – крикнула я, делая еще один неглубокий вдох и стараясь не
закашляться от пыли. Моя записка оказалась у Кистена – как же сюда могло
попасть ФВБ, если не Квен его сюда привел?
Пискари поднялся на ноги, посмотрел на нас и обнажил клыки в
улыбке:
– А теперь еще эльфийская кровь? С самого Поворота я
так не наедался.
С вампирской быстротой он бросился через всю комнату на
Квена, по дороге сбив меня ударом наотмашь. Я отлетела спиной в стену и сползла
на пол. Оглушенная, почти потерявшая сознание, я увидела, как Квен уклонился от
удара Пискари, похожий на тень в своем обтягивающем костюме. У него в одной
руке был деревянный кол длиной с мою руку, в другой – растущий шар безвременья.
Он произносил латинские слова, слова черной магии, прожигающие мозг.
В затылке забилась волнами боль, и когда я коснулась там,
где болело, меня затошнило, но крови там не было. Черные пятна перед глазами
растаяли, сквозь завесу пыли от проломленной стены я стала глазами искать
сумку.
Низкий крик боли заставил меня оглянуться на Квена, и сердце
будто остановилось.
Пискари его схватил и, обнимая как любовника, присосался к
шее. Квен обмяк, деревянный меч выпал у него из руки, крик боли сменился стоном
восторга.
Опираясь на стену, я встала.
– Пискари! – крикнула я, и он обернулся с красными
от крови зубами.
– Жди, пока очередь подойдет.
– Я первая здесь была!
Разозленный, он бросил Квена. Будь он голоден, его бы ничто
не отвлекло от схваченной добычи.
Квен вяло поднял руку, не вставая. Я знала, почему – это
слишком хорошее ощущение.
– Не умеешь ты вовремя остановиться, – сказал
Пискари, надвигаясь на меня.
Из меня полились латинские слова, прожженные в мозгу голосом
Квена, руки задвигались, творя черную магию. Язык распух от вкуса фольги, я
тянулась к лей-линии – и не находила ее.
Пискари врезался в меня, я открыла рот, не в силах дышать, а
он на меня навалился, тянулся зубами.
И что-то разорвалось от этого страха, поток безвременья
захлестнул меня с головой, я услышала свой удивленный крик от этого водопада
силы. У меня из рук хлынул взрыв золотой энергии, переплетенной с черным и
красным. Пискари оторвало от меня, подбросило в воздух и ударило в стену так,
что затряслись лампы.
Я кое-как поднялась, пока он валялся на полу, и поняла,
откуда пришла эта энергия.
– Ник! – в страхе воскликнула я. – Ник,
прости меня, о Боже мой!
Я зачерпнула из линии через него как своего фамилиара.
Энергия текла ко мне через него. И зачерпнула я больше, чем он мог вынести. Что
я наделала?
