Я стащила со столешницы пакет с хлебом в нарезке и отрыла
мед из самых глубин кладовки, где я прятала его от Дженкса. Притащив хлеб и мед
к столу, я села и устроилась поудобнее.
— Как славно, что ты сама оттуда сдула, — сказал Дженкс,
раскачиваясь в поварешке и посылая по всей кухне лучики света. — А то ради
твоего спасения Айви уже готова была растранжирить то малое, что еще у нее
осталось. Опять.
— Моего кота будут звать Фейкоглот, — объявила Айви. — Я
стану держать его в саду на голодном пайке.
С внезапно захлопнувшегося рта Дженкса мой взгляд резко
переметнулся на Айви. Только что мы вели теплое и пушистое обсуждение без
всяких намеков на укусы, вампирство или испуг. Что такое сделал Дженкс, чтобы
разом все это разрушить?
— Послушай, Дженкс, — со вздохом сказала я. — Тебе что,
больше заняться нечем?
— Ну почему же? Очень даже есть чем. — Слетев из поварешки
на стол, феек сунул руку в струю меда, которую я как раз лила на ломоть хлеба.
От тяжести сладкой добычи он опустился на дюйм, затем снова приподнялся. —
Значит, ты собираешься его здесь оставить?
Я непонимающе воззрилась на Дженкса, и он рассмеялся.
— Твоего нового дружка-а-а, — протянул феек. Поймав
изумленный взгляд Айви, я поджала губы.
— Он не мой дружок.
Дженкс завис над открытой банкой меда, вытягивая оттуда
поблескивающие нити и запихивая их себе в рот.
— Я видел, как ты с ним на Айвином мотоцикле мчалась, —
сказал феек. — Классное было зрелище. — Он прихватил еще пригоршню меда, и его
крылышки аж загудели от удовольствия. — Ваши хвосты соприкасались, — стал
насмехаться Дженкс.
Рассерженная, я махнула на него рукой. Феек шустро отлетел
назад, затем снова вернулся к банке.
— Видела бы ты их, Айви. Катаются по полу, вовсю друг друга
кусают. — Дженкс рассмеялся, но этот смех быстро превратился в писклявое
хихиканье. Я медленно наклонила голову, когда он стал крениться влево. — Это
была любовь с первого укуса.
Айви резко повернулась ко мне.
— Он укусил тебя в шею? — спросила она, совершенно
невозмутимая, не считая глаз. — О, тогда это точно любовь, Мне она никогда не
позволит ее в шею укусить.
Что это еще был за номер? Заявка на право первой ночи с
невинной Рэчел? Испытывая откровенную неловкость, я вытащила из пакета еще один
ломоть хлеба для завершения сандвича и отогнала Дженкса от банки с медом. Феек
подпрыгивал и выписывал синусоиду, силясь лететь поровнее, пока повышенный
уровень сахара в крови быстро его пьянил.
— Послушай, Айви, — сказал Дженкс, дрейфуя вбок и облизывая
пальцы. — Ты ведь знаешь, что про крысиные хвосты говорят, ага? Чем длиннее
хвост, тем длиннее...
— Заткнись! — заорала я. Душ отключился, и я невольно
затаила дыхание. Прилив оживленного предвкушения заставил меня выпрямиться на
стуле. Затем я бросила взгляд на Дженкса, пьяно хихикающего от меда. — Слушай,
Дженкс, — сказала я, не желая подставлять Барона под излишне острый язык
пьяного фейка. — Дуй отсюда.
— Не-е, ни хрена, — отозвался Дженкс, с поразительной для
пьяного ловкостью подлетая к банке и вычерпывая оттуда еще одну пригоршню меда.
Тогда я раздраженно завинтила крышку банки. Дженкс принялся издавать
недовольный писк, и я, активно размахивая руками, загнала его обратно в
поварешку. Если мне повезет, там феек и останется, пока из него не выветрится
весь хмель. На это должно было уйти от силы минуты четыре.
Айви пошла из кухни, что-то бормоча про бокалы в гостиной.
Воротник моего халата промок от влажных волос, и я оттянула его назад. Затем
вытерла мед с пальцев, ерзая на стуле в манере женщины, у которой назначено
свидание с незнакомцем. Все это было очень глупо. Я уже была с ним знакома. У
нас даже состоялась весьма характерная для грызунов версия первого свидания:
головокружительный трюк в гимнастическом зале, стремительное бегство от людей и
собак— и даже езда на мотоцикле по парку. Но что сказать незнакомому парню,
который уже успел спасти твою жизнь?
Я услышала, как дверь ванной со скрипом открывается. Айви
резко остановилась в коридоре напротив кухни с двумя кружками в руках. На лицо
ее наползло озадаченное выражение. Я натянула халат себе на голени, прикидывая,
не следует ли мне встать. Голос Барона проскользнул мимо нее на кухню.
— Вы Айви, да?
— Э-э... — Айви заколебалась. — Вы... гм... в моем халате, —
закончила она, и я невольно вздрогнула. Вот класс! Теперь Барон весь был в ее
запахе. Отличное начало.
— Ах. Извините. — У него был приятный голос. Звучный,
раскатистый. Я не могла дождаться, пока его увижу. Айви тем временем
определенно лишилась дара речи. Барон шумно перевел дух. — Я нашел его на
сушилке. Там больше нечего было надеть. Возможно, мне следовало завернуться в
полотенце...
Айви по-прежнему колебалась.
— Э-э... нет. — В ее голосе прозвучала столь необычная для
нее веселость. — Вы совершенно правы. Вы помогли Рэчел спастись?
— Ага. А она на кухне? — спросил Барон.
— Да, заходите. — Входя впереди него на кухню, Айви
театрально закатила глаза. — Он мозгляк, — одними губами произнесла она, и мое
лицо тут же вытянулось. «Мозгляк спас мне жизнь?»
— Э-э, привет, — поздоровался Барон, неловко застывая сразу
за дверью.
— Привет, — отозвалась я, слишком обескураженная, чтобы
сказать что-то еще, пока я внимательно оглядывала его с головы до ног. Называть
Барона мозгляком было, пожалуй, не вполне справедливо. Хотя по сравнению с
теми, с кем привыкла встречаться Айви, он вполне мог считаться сущим мозгляком.
Ростом Барон был с Айви, но обладал таким жалким
телосложением, что казался выше. На его руках, что торчали из черного Айвиного
халата, тут и там виднелись смутные шрамы — предположительно оставшиеся от
предыдущих крысиных боев. Щеки Барона были чисто выбриты. «Придется раздобыть
новую бритву», — подумала я. Та, которую я позаимствовала у Айви, теперь,
скорее всего, была непоправимо затуплена. Края его ушей были в сплошных
зарубках. По два красных прокола виднелись с обеих сторон его шеи. Они в
точности соответствовали моим зубам, и я испытала прилив смущения.
Несмотря на свое хрупкое телосложение (или, быть может,
благодаря ему) Барон смотрелся довольно мило, этаким книжным парнишкой. Его
темные волосы были довольно длинны, и то, как он то и дело смахивал их с глаз,
навело меня на мысль о том, что обычно у него была более короткая прическа. В
халате вид у Барона был мягкий и уютный, однако то, как черный шелк натягивался
на его гладкой мускулатуре, заставило мои глаза с интересом блуждать по всему
его телу. Айви была излишне критична. Для мозгляка у Барона имелось слишком
много мышц.
— У вас рыжие волосы, — сказал он, наконец начиная двигаться
дальше в кухню. — А я думал, они будут каштановыми.
