«Кабинет?»— задумалась я, чувствуя, как мои мохнатые брови
удивленно приподнимаются. Ведь это была
эстрада. Или нет? Дженкс возбужденно шнырял туда-сюда, точно
взбесившаяся летучая мышь. Двигаясь дальше, я перешла на еще более спокойный
темп. Футов через пятнадцать покрытые мхом доски сменились пятнистым ковром,
растянутым меж трех стен. Повсюду росли ухоженные горшечные растения. Небольшой
стол у дальней стены не производил впечатления, будто за ним когда-либо велась
какая-либо серьезная работа. Еще там была длинная кушетка и стулья,
расставленные у стойки бара. В целом комната представлялась славным местом, где
можно отдохнуть или самую малость поработать. И в то же самое время чувство,
что это помещение находится на открытом воздухе, усиливалось его выходом на
эстраду и еще дальше на сад.
— Эй, Рэчел! — взволнованно воскликнул Дженкс. — Глянь-ка,
что я нашел!
Отвернувшись от орхидей, которые я ревностно разглядывала, я
увидела, что Дженкс парит над блоком электронной аппаратуры.
— Он был спрятан в стене, — объяснил Дженкс. — Вот, смотри.
— Он ткнул ногой встроенную в стену кнопку. Проигрыватель и вся коллекция дисков
тут же скользнули в укрытие. Тогда Дженкс с нескрываемым наслаждением опять дал
ногой по кнопке, и вся аппаратура снова появилась. — Надо же, что эта кнопка
делает, — подивился феек и, отвлеченный обещанием новых игрушек, принялся
метаться по комнате.
У Трента, прикинула я, музыкальных дисков было куда больше,
чем в университетском женском клубе: поп-музыка, классика, джаз, нью-эйдж и
даже кое-какие крутые колотушки вроде тяжелого металла. Зато диско здесь не
было и в помине, отчего мое уважение к хозяину дома чуточку возросло.
Яс любовью пробежала лапкой по экземпляру «Моря Такаты».
Диск мигом уплыл из вида, скрываясь в проигрывателе, и я резко отпрянула. А
затем, не на шутку встревожившись, подскочила к кнопке и со скрежетом коготков
отправила всю аппаратуру обратно в стену.
— Здесь больше ничего нет, Рэчел. Идем. — Целеустремленно
подлетев к двери, Дженкс уселся на ручку.
Однако открылась дверь лишь после того, как я подпрыгнула к
ручке и прибавила свой вес к Дженксовскому. Затем я с глухим стуком неловко
растянулась на полу. Бездыханное мгновение мы с Дженксом прислушивались к
скрипу.
Чувствуя, как колотится мое сердце, я носиком приоткрыла
дверь, чтобы Дженкс смог туда пролезть. Считанные мгновения спустя он с
гудением прилетел назад.
— Там коридор, — сообщил он. — Идем. О камерах я уже
позаботился.
Дженкс снова исчез за дверью, и я последовала за ним,
используя всю свою массу, чтобы плотно запереть за собой дверь. Раздался
громкий щелчок замка, и я припала к полу, молясь о том, чтобы никто его не услышал.
Из незримых динамиков до меня доносился шум бегущей воды и шелест ночных
существ. Я сразу узнала тот самый коридор, в котором была вчера. Эти звуки,
скорее всего, раздавались здесь постоянно, однако, столь тихие, они оказывались
запредельными для любого, кто не обладал слухом норки или еще какого-нибудь
грызуна. Я понимающе закивала головой. Мы с Дженксом нашли задний кабинет
Трента, где он развлекал своих «особых» гостей.
— Куда? — прошептал Дженкс, паря возле меня. Либо его крыло
полностью вошло в работу, либо феек категорически не хотел, чтобы его засекли
верхом на норке. Я уверенно пустилась вперед по коридору. На каждой развилке я
выбирала коридор менее привлекательный и более стерильный. Дженкс играл роль
авангарда, запуская все камеры на пятнадцатиминутные петли, чтобы нас никто не
увидел. К счастью, Трент руководствовался человеческим распорядком дня — по
крайней мере, публично, — и здание было совершенно пустынным. Или так мне
казалось.
— Блин, — прошептал Дженкс в тот же самый миг, когда я резко
застыла на месте. Из коридора доносились голоса. — Вперед! — скомандовал
Дженкс. — Нет! Направо. К тому стулу и горшечному растению.
Я запрыгала вперед. Расцвел запах цитруса вперемешку с
терракотой, и я залезла за цветочный горшок, когда негромкие шаги стали
казаться совсем рядом. Дженкс укрылся в веточках растения.
— Так много? — Для моих чувствительных ушей голос Трента
прозвучал слишком резко, когда он вместе со своим спутником вывернул из-за
угла. — Выясни, что делает Ходжкин, чтобц добиться такого увеличения
производительности. Если, по твоему мнению, это можно будет применить к другим
точкам, мне потребуется доклад.
Я затаила дыхание, пока Трент с Джонатаном проходили мимо.
— Слушаюсь, Са’ан. — Джонатан сделал отметку в своей
электронной записной книжке. — Я закончил проверку потенциальных кандидаток на
вакантную должность вашей секретарши. Будет довольно несложно завтра утром
сделать для этого окно в вашем календаре. Скольких вы хотели бы просмотреть?
— Сократи их число до трех, которые, на твой взгляд, лучше
всего подходят. Еще пусть будет одна, которая, опять лее на твой взгляд, не
подходит вообще. Я кого-нибудь из них знаю?
— Нет. На сей раз мне пришлось искать за пределами штата.
— А что, Джон, разве сегодня у тебя не был выходной?
Последовала пауза.
— Я решил поработать, видя, как вы нуждаетесь в привычных
услугах секретарши.
— Понятно, — с расслабленным смешком отозвался Трент, когда
они уже заворачивали за угол. — Раз ты так торопился закончить с
собеседованиями, значит, для это- -го есть серьезная причина. Для такого твоего
рвения она всегда есть.
На негромкие возражения Джонатана остался лишь слабый намек,
когда двое мужчин вышли из моего поля зрения.
— Дженкс, — пропищала я. Никакого ответа. — Дженкс! —
повторила я еще раз, но уже громче, с тревогой задумываясь о том, не слетел ли
феек с растения и не сотворил ли какой-нибудь глупости. Вроде слежки за Трентом
и Джонатаном.
— Да здесь я, здесь, — проворчал Дженкс, и я ощутила прилив
облегчения. Деревце задрожало, когда феек ловко спустился вниз по стволу.
Усевшись на край горшка, он принялся болтать ногами. — Я хорошенько его нюхнул,
— сообщил Дженкс, и я в нетерпеливом предвкушении села
на ляжки.
— Я не знаю, кто он такой. — Крылышки Дженкса стали уныло
синеть, пока его кровообращение замедлялось, а настроение портилось. — Он
пахнет лугами, но не как ведьмак. Там нет ни намека на железо, а значит, он не
вампир. — Дженкс смущенно прищурил глаза. — Я смог почуять, что его телесные
ритмы замедляются, а это означает, что он спит по ночам. Это исключает
оборотней и всех прочих ночных Внутриземцев. Выбрось их всех из головы, Рэчел.
Запах Трента Каламака не похож ни на один из всех, с какими мне доводилось
сталкиваться. А знаешь, что еще более странно? Тот парень, что был вместе с
ним. Помнишь его? Он пахнет точно так же, как Трент. Должно быть, это заговор.
Мои усы стали подергиваться. «Странно» было не то слово.
— Пи-пи, — пискнула я, имея в виду «извини».
