— Ухожу.
— Ты не можешь уйти! Ты же слышала, что сказал Кист. Они
тебя ждут!
— Лучше умереть, зная своих врагов, чем загнуться в невинном
сне рядом с одним из них, — парировала я, сразу же понимая, что ничего глупей я
в жизни не говорила. В моем отклике не было вообще никакого смысла.
Я резко остановилась, когда Айви скользнула передо мной и
закрыла буфет.
— Прочь с дороги, — потребовала я предельно низким голосом,
чтобы Айви не услышала, как он дрожит.
Тревога сузила ее глаза и избороздила морщинами лоб. Айви
выглядела абсолютно по-человечески, и это до смерти меня напугало. Примерно так
она выглядела в те моменты, когда мне казалось, что я ее понимаю.
Без амулетов и перышка под рукой я была совершенно
беспомощна. Айви запросто могла швырнуть меня через всю кухню и разбить мне
голову о плиту. Могла сломать мне ноги, чтобы я не сумела сбежать. Могла
привязать меня к стулу и выпить из меня всю кровь. Но вместо этого Айви стояла
передо мной с мучительно-разочарованным выражением на идеальном овале своего
бледного лица.
— Я могу объяснить, — низким голосом сказала она.
Встретившись с ней глазами, я едва отбилась от жуткого озноба.
— Что тебе от меня нужно? — прошептала я.
— Я не хочу тебе лгать, — сказала она, не отвечая на мой
вопрос. — Кист — избранный наследник Пискари. Почти все время Кист— просто
Кист, но Пискари может... -— Тут Айви заколебалась. Я пристально на нее
смотрела, и каждая моя мышца отчаянно побуждала меня спасаться бегством. —
Пискари старше окаменелого дерьма, — ровным тоном сказала она. — Его могущества
хватает, чтобы использовать Киста и отправлять его в такие места, куда он сам
уже отправиться не способен.
— Так Кист— слуга, — презрительно фыркнула я. — Он долбаный
лакей мертвого вампира. Днем ходит для него за покупками, приносит папаше
Пискари свежих людишек на закуску.
Айви вздрогнула. Напряжение постепенно из нее уходило, и она
приняла более расслабленную позу— по-прежнему располагаясь между мной и моими
амулетами.
— Это великая честь, если тебя попросят стать наследником
такого вампира, как Пискари. И все не так однобоко. Из-за этого у Киста больше
силы, чем живому вампиру вообще-то следует иметь. Вот почему он оказался
способен тебя очаровать. Но, Рэчел... — Увидев, как я безнадежно махнула рукой,
Айви торопливо закончила: — Я бы все равно ничего ему не позволила.
«И я должна быть по этому поводу счастлива? Это ты хочешь со
мной разделить?» Мой пульс замедлился, и я осела в кресло. Я сильно
сомневалась, что мои колени и дальше станут меня держать. Мне было интересно,
какая часть моей слабости имела своей причиной растраченный адреналин, а какая—
Айви, вовсю качающую в воздух утешные феромоны. «А, будь оно все трижды
проклято!» Я уже и так прыгнула выше головы. Особенно, если здесь был замешан
Пискари.
Говорили, что Пискари— один из самых старых вампиров в
Цинциннати. Он не доставлял особых проблем и держал своих немногочисленных
вампиров по струнке. Пискари тщательно и не покладая рук работал над этой
системой, занимаясь всей бумажной работой и заботясь о том, чтобы каждая добыча
какого-то из его вампиров выглядела вполне законной. Он был куда больше
простого владельца ресторана, каким предпочитал представляться. По поводу
старших вампиров в ВБ существовала политика типа «не спрашивай, а узнаешь, не
рассказывай». Имя Пискари едва ли не чаще всего упоминали в связи с незримой
борьбой за власть в Цинциннати, но поскольку он платил налоги и вовремя
продлевал свою лицензию на торговлю спиртным, с ним никто ничего поделать не
мог — или не хотел. Но если какой-то вампир представляется безвредным, это
значит лишь то, что он попросту умнее большинства.
Мои глаза опять переметнулись на Айви. Она стояла, обхватив
себя руками, словно была чем-то расстроена. «О боже, — подумала я. — Что я
здесь делаю?»
— А кто тебе Пискари? — спросила я, слыша в своем голосе
дрожь.
— Никто, — ответила она, и я саркастически фыркнула. — Нет,
правда, — стала настаивать Айви. — Он просто друг моей семьи.
— Дядюшка Пискари, ага? — ядовито спросила я.
— На самом деле, — медленно отозвалась Айви, — ты куда ближе
к истине, чем можешь себе представить. В 1700-х годах Пискари стал главой того
самого рода живых вампиров, из которого вышла моя мать.
— И с тех пор он мало-помалу пил из вас кровь, — столь же
ядовито заметила я.
— Ничего подобного, — с болью возразила Айви. — Пискари меня
никогда не касался. Он мне почти как второй отец.
— Возможно, он просто дает твоей крови настояться в бутылке.
Демонстрируя необычную для себя тревогу, Айви пробежала
рукой по волосам.
— Нет, все не так. Правда.
— Тогда классно. — Сгорбившись, я уперлась локтями в стол.
Итак, теперь мне следовало тревожиться об избранных наследниках с силой старших
вампиров, вторгающихся в мою церковь? Почему же Айви раньше мне этого не
рассказала? Я категорически не желала играть в эту проклятую игру, если правила
в ней постоянно менялись.
— Что тебе от меня нужно? — снова спросила я, боясь, что
Айви может сказать что-то такое, после чего мне придется уйти.
— Ничего.
— Лгунья, — сказала я, намереваясь продолжить, но когда я
оторвала глаза от стола, Айви на кухне уже не было.
Поняв это, я резко выдохнула. Сердце опять заколотилось, и я
встала. Обхватив себя руками, я принялась оглядывать пустые столешницы и
безмолвные стены. Терпеть не могла, когда Айви так делала. Мистер Фиш на
подоконнике дергался и извивался как червяк. Он, судя по всему, тоже этого
терпеть не мог.
Медленно и неохотно я повесила на место свои амулеты. Мои
мысли последовательно переключались с фей-ской атаки у передней лестницы на
«кляксы» верлисов, сложенные в кучку на заднем крыльце, а затем на слова Киста
о том, что вампиры только и ждут, пока я сбегу от Айви и окажусь вне ее защиты.
Я была в ловушке, и Айви прекрасно об этом знала.
Глава 13
Я постучала в пассажирское окно машины Фрэнсиса, привлекая
внимание Дженкса.
— Сколько сейчас времени? — негромко спросила я, поскольку
по всей этой автостоянке разносились даже шепотки. Камеры меня записывали, но
пленку никто не просматривал до тех пор, пока кто-нибудь не жаловался по поводу
взлома.
Дженкс упал с защитного козырька прямиком на кнопку
опускания стекла с сервоприводом.
— Пятнадцать минут двенадцатого, — сказал он, когда стекло
опустилось. — Как думаешь, может, время начала допроса Каламака было изменено?
Я покачала головой и поверх машин на автостоянке взглянула
на дверцы лифта.
— Нет. Но если я из-за него опоздаю, то буду сильно
недовольна. — Я поправила на себе юбку. К моему огромному облегчению друг
Дженкса наконец-то вчера заявился с моими шмотками и ювелирными украшениями.
Вся моя одежда теперь висела аккуратными рядами или покоилась чистыми стопками
в моем платяном шкафу. Приятно было видеть ее там. Вервольф проделал славную
работу со стиркой, сушкой и складыванием всего-всего, и я даже задумалась о
том, сколько он запросит, чтобы каждую неделю стирать мои вещи.
