Дженкс пожал плечами.
— Может быть. Но феек может почуять сквозь чары. Как я,
например, могу почуять ведьму под этой норочьей вонью. Однако если это
маскировка, это объясняло бы секретаршу-колдунью. Чем больше ты пользуешься
магией, тем сильнее ты пахнешь. — Я вопросительно на него посмотрела, и Дженкс
добавил: — Все ведьмы пахнут похоже, но те, кто задействует самую мощную магию,
пахнут сильнее, загадочнее. Ты, к примеру, просто сочишься запахом от своего
недавнего заговора. Ты ведь сегодня ночью ближнее будущее тянула, я прав?
Как вопрос это не прозвучало, и я удивленно села на ляжки.
Он смог понять это из моего запаха?
— У Трента может иметься другая ведьма, которая производит
для него заговоры, — сказал Дженкс. — Таким образом он смог бы прикрывать свой
запах амулетом. То же самое годится для вервольфа или вампира.
Пораженная внезапно возникшей идеей, я указала: «Запах
Айви?»
Еще не успела я закончить, как Дженкс уже неловко запорхал
туда-сюда в воздухе.
— Гм... н-ну, да, — принялся заикаться он. — Айви воняет.
Либо она дилетантка, которая завязала на прошлой неделе, либо интенсивная
вампирша, которая завязала в прошлом году. Я не могу понять. Скорее всего, она
где-то между... скорее всего.
Я нахмурилась — насколько норка вообще способна это делать.
Айви сказала, что прошло уже три года. Должно быть, она была очень-очень
интенсивной. Вот класс.
Я взглянула на стенные часы. Время кончалось. В нетерпении я
повернулась к скудному досье на Трента. Согласно ВБ, он жил и работал в
громадном поместье за городом. Он выращивал скаковых лошадей на продажу, однако
большая часть его доходов поступала от занятия сельским хозяйством:
апельсиновых и пекановых рощ на юге, клубничных плантаций на побережье,
пшеничных полей на Среднем Западе. У Трента даже имелся остров неподалеку от
Восточного побережья, где он выращивал чай. Я уже все это знала. Таков был
стандартный газетный набор.
Трент вырос единственным ребенком, потерял мать в
десятилетнем возрасте, а отца — на первом курсе университета. У его родителей
было еще два ребенка, которые умерли в младенчестве. Доктор отказался отдать
документы, пока его не вызвали в суд, а вскоре после этого и повестка, и
документы, и вся контора сгорели дотла. Трагическим образом доктор засиделся
там допоздна и не сумел выбраться из горящего помещения. «Каламаки, — подумала
я, — играли просто идеально».
Я отвернулась от досье на Трента и щелкнула зубками. Больше
мне здесь ничего пригодиться не могло. У меня было чувство, что архивы ФВБ,
сумей я каким-то чудом их увидеть, оказались бы еще менее мне полезны. Кто-то в
свое время пустился во все тяжкие и славно позаботился о том, чтобы о Каламаках
было известно совсем мало.
— Извини, — сказал Дженкс. — Я знаю, что ты и впрямь
рассчитывала на это досье.
Я пожала плечами, запихивая бумаги обратно в мусорную
корзину. Поставить корзину прямо я уже не могла, но так, по крайней мере, все
будет выглядеть, как будто она просто упала, и в ней не рылись.
— Хочешь отправиться с Фрэнсисом на допрос Трента в связи со
смертью его секретарши? — спросил Дженкс. — Это будет в понедельник, ровно в
полдень.
«В полдень», — подумала я. Какой безопасный час. Для
большинства Внутриземцев это не было смехотворно раннее время, а для людей—
идеально разумное. Может статься, мне следовало бы увязаться вместе с Фрэнсисом
И малость ему помочь. Я почувствовала, как мои норочьи губы растягиваются в
улыбке. Фрэнсис был бы не против. Это мог быть мой единственный шанс откопать
что-то на Трента. Ареста его в качестве, распространителя «серы» вполне бы
хватило, чтобы расплатиться за мой контракт.
Дженкс подлетел, чтобы встать на ободок корзины. Крылышки
его умело двигались в воздухе, помогая фейку поддерживать равновесие.
— Ничего, если я отправлюсь вместе с тобой, чтобы хорошенько
нюхнуть Трента? Ручаюсь, я бы смог разобрать, что он за птица.
Мои усы буквально встопорщились, стоило мне только об этом
подумать. Славно было бы иметь вторую пару глаз. Я смогла бы подсесть к
Фрэнсису как попутчица. Только не в облике норки. Он бы, надо думать, орал как
баба и швырялся всякой всячиной, обнаружив меня такой у себя на заднем сиденье.
«После поговорим, — указала я. — Дома».
Улыбка Дженкса стала лукавой.
— Послушай, Рэчел, прежде чем мы уйдем, ты бы на свое досье
не хотела взглянуть?
Я покачала головой. Нет уж. Я множество раз видела свое
досье.
«Нет, — указала я. — Я хотела бы порвать его в клочья».
Глава 12
— Я должна раздобыть себе машину, — прошептала я, ковыляя по
ступенькам автобуса. Выхватив свое зимнее пальто из уже закрывавшихся дверец, я
задержала дыхание, когда дизельный мотор снова взревел, и автобус загромыхал
дальше. — И поскорее, — добавила я, подтягивая к себе сумочку.
Я уже несколько дней нормально не спала. Соль высушила мое
тело, и у меня чесалось сразу во всех местах. Казалось, я и пяти минут не могу
пройти, случайно не треснув себя по волдырю на загривке. Выйдя из карамельного
кайфа, Дженкс стал капризен и раздражителен. Короче, приятную компанию мы друг
другу не составляли.
Фальшивый рассвет уже прояснил небо на востоке, придавая
бледной голубизне прекрасную прозрачность. Птицы были громогласны, а улицы
тихи. Холодок в воздухе вызывал у меня чувство благодарности к зимнему пальто.
По моей прикидке до восхода солнца оставался всего час. Четыре утра в июне было
поистине золотым часом, когда все добрые вампиры нежились в кроватях, а все мудрые
люди еще не высовывали своих носов на улицу поискать ранний выпуск утренней
газеты.
— Как же я созрела для постели, — прошептала я.
— Добрый вечер, мисс Морган, — донесся чей-то серьезный
голос, и я резко развернулась, машинально вставая в стойку.
Вдруг с моей серьги слетел саркастический смешок Дженкса.
— Это же наш сосед, — сухо сказал феек. — Проклятье, Рэчел.
Можешь ты хоть немного мне доверять?
С отчаянно колотящимся сердцем я медленно выпрямилась,
чувствуя себя той самой старухой, которой я сейчас выглядела благодаря
заговору. «Почему он не спит?» — подумала я.
— Скорее доброе утро, — сказала я, поравнявшись с калиткой
Кизли. Старик не шевелился в своем кресле-качалке. Лица его, скрытого тенью,
мне было не видно.
— По магазинам ходила? — Кизли помахал ногой, давая мне
понять, что заметил мои новые сапожки.
Утомленная, я оперлась о верх его цепной изгороди.
— Не хотите ли шоколадку? — спросила я, и старик жестом
предложил мне войти.
Дженкс взволнованно загудел.
— Послушай, Рэчел, «клякса» бьет дальше, чем я чую.
