— Конечно, — отозвалась я.
— Вот и поладили, — негромко подытожила Айви.
Я взглянула на часы. Было без двадцати два. Мой стул
заскрипел по линолеуму, когда я встала, прихватывая себе еще оладью.
— Ладно, я пойду. Мне придется поймать машину. А то в этом
автобусе просто ужасно.
Айви положила комиксы на ворох всякой всячины вокруг
компьютера.
— ВБ не позволит тебе так просто туда войти.
— Вынуждена будет позволить. Там публичный архив. Никто не
собирается кончать со мной на глазах у целой банды свидетелей, от которой потом
придется откупаться. Слишком серьезный урон для прибыли, — с горечью закончила
я.
Изгиб тонких бровей Айви яснее всяких слов поведал мне, что
она в этом не убеждена.
— Послушай, — сказала я, стягивая со стула свою сумочку и
принимаясь в ней рыться. — Я воспользуюсь, заговором маскировки, идет? И уйду
при первом же признаке неприятностей.
Амулет, которым я помахала в воздухе, похоже, Айви
удовлетворил. Однако, возвращаясь к своим комиксам, она пробурчала:
— Дженкса с собой возьмешь? На самом деле это был не вопрос,
и я скорчила недовольную гримасу.
— Угу. Ясное дело. — Я уже слишком хорошо знала, что Дженкс
— сущая достача с крылышками. Однако, высунув голову в заднюю дверь и покричав
его, я подумала, что славно будет иметь компанию, пусть даже и фейка.
Глава 8
Я забилась в самый угол автобусного сиденья, стараясь
позаботиться о том, чтобы никто не смог, заглянуть мне за плечо. Автобус был
полон народа, а я не хотела, чтобы хоть кто-то узнал, что я такое читаю.
«Если ваш любовник-вампир насытился вами и больше не
возбуждается, — прочла я, — попробуйте поносить какие-нибудь его вещи. Не
следует слишком усердствовать. Вполне может хватить носового платка или
галстука. Запах вашего пота на его вещах — это нечто, чему не может
сопротивляться даже самый сдержанный из вампиров».
Отлично. Итак, ни в коем случае больше не надевать халат
Айви или ее ночную рубашку.
«Зачастую даже просто совместная стирка вашей одежды
оставляет достаточно запаха, чтобы ваш любовник знал о вашей к нему
привязанности».
Замечательно. Стираем строго по отдельности.
«Если ваш любовник-вампир прямо в середине разговора отходит
в более уединенное место, будьте уверены, что он вас не отвергает. Напротив,
это приглашение. Боритесь изо всех сил. Возьмите с собой еду или выпивку, чтобы
расслабить челюсти и выделить слюну. Не слишком заигрывайте. Красное вино давно
вышло из моды. Лучше попробуйте яблоко или что-нибудь столь же хрусткое».
Проклятье.
«Не все вампиры одинаковы. Выясните, нравятся ли вашему
любовнику постельные разговоры. Прелюдия может принимать самые разнообразные
формы. Разговор о прежних узах и родословной непременно заденет чувствительную
струнку и возбудит гордость, если только ваш любовник— не выходец из
второсортного рода».
Будь оно все проклято! Я была потаскухой. Я была долбаной
вампирской любовницей.
Закрыв глаза, я откинула голову на спинку сиденья. Чье-то
теплое дыхание защекотало мне шею. Я резко вскинулась и повернула голову. Мой
кулак пошел сам собой. И врезался прямиком в ладонь привлекательному мужчине.
Тот рассмеялся звучному шлепку, умоляюще поднимая руки. Но меня остановил не
этот жест, а легкое веселье в глазах мужчины, мягких и задумчивых.
— Страницу сорок девятую вы еще, случайно, не изучали? —
спросил он, подаваясь вперед и кладя скрещенные руки на спинку моего сиденья.
Я озадаченно на него посмотрела, и улыбка мужчины стала еще
более чарующей. Он был едва ли не слишком красив, сохраняя в приятных чертах
своего лица какой-то юношеский пыл. Затем взгляд его соскользнул на книжку у
меня в руке.
— Страница сорок девятая, — повторил мужчина, слегка понижая
голос. — Клянусь, она вас в корне изменит.
Я нетерпеливо пролистнула книжку до нужной страницы. Ох ты
боже мой. В этой книжке еще и иллюстрации имелись. Но затем я заколебалась,
недоуменно прищуриваясь. Не присутствовал ли там кто-то третий? И что за
дьявольщина была привинчена к стене?
— Вот так, — сказал мужчина, протягивая руку через сиденье и
поворачивая книжку. От него пахло чистым лесным одеколоном. Запах одеколона был
так же приятен, как его непринужденный голос и мягкая ладонь, ненароком
коснувшаяся моей руки. Мужчина казался классическим вампирским лизоблюдом:
прекрасно сложенный, одетый в черное и одержимый пугающий потребностью
нравиться.
Не говоря уж о его явном пренебрежении к чужому личному
пространству.
Я оторвала от него пристальный взор, когда мужчина похлопал
ладонью по книжке.
— Ой! — невольно воскликнула я и с жаром захлопнула свое
чтиво. На иллюстрации было изображено две персоны. Три, если считать ту,
которая была с... в общем, неважно, с чем.
Я невольно подняла глаза на мужчину.
— Вы это пережили? — спросила я, не очень хорошо понимая,
следует мне поражаться, пугаться или смущаться.
Во взгляде его вдруг засветилось чуть ли не благоговение.
— Да. Две недели я не мог шевелить ногами, но нисколько об
этом не жалею.
Чувствуя, как отчаянно колотится мое сердце, я запихнула
книжку обратно в сумочку. Мужчина с чарующей улыбкой поднялся и заковылял к
выходу. Я не смогла не заметить, как он хромает, Меня удивляло, что он вообще
может ходить. Бездонные глаза мужчины не отрывались от меня, пока он спускался
по лесенке.
С трудом сглотнув, я заставила себя отвернуться. Затем
любопытство все же взяло надо мной верх. Даже не дождавшись, пока все выйдут из
автобуса, я снова вытащила книжку Айви из сумочки. Холодными пальцами я
раскрыла ее на нужной странице и, не обращая внимания на иллюстрацию, прочла
мелкий шрифт под радостной инструкцией «Как это делается». Лицо мое похолодело,
а и животе сжался комок.
Мелким шрифтом было напечатано предупреждение не позволять
любовнику-вампиру тебя на это толкать, если только тебя уже по меньшей мере три
раза не укусили. В ином случае у тебя в организме не окажется достаточно
вампирской слюны, чтобы подавить болевые рецепторы и одурачить твой мозг,
заставляя его принять боль за удовольствие. Там даже имелись инструкции на тот
счет, как /держаться от потери сознания, если в тебе действительно не оказалось
достаточного количества вампирской слюны и ты испытываешь мучительную боль.
Судя по всему, если кровяное давление падало, вместе с ним резко снижалось
удовольствие твоего любовника-вампира. Однако там не было ни слова о том, как
заставить его остановиться.
Закрыв глаза, я расслабилась и позволила своей голове глухо
удариться об оконное стекло. Болтовня входящих пассажиров заставила меня снова
открыть глаза, и я вздрогнула, рассеянно переводя взгляд на тротуар. Тот
мужчина по-прежнему там стоял, внимательно за мной наблюдая. Меня вдруг охватил
озноб, и я вся сжалась, прижимая сцепленные руки к груди. Мужчина улыбался с
таким видом, как будто его пах не был аккуратно разрезан и как будто вампир не
вытянул оттуда всю кровь, словно бы причащаясь. Он тогда получил наслаждение.
Или так ему, по крайней мере, показалось.
