Я понимающе кивнула. На самом же деле я ровным счетом ничего
не понимала.
— Лично я пошла работать в ВБ из-за моего папы, — призналась
я. И тут же смущенно переключила свое внимание на обед. — Он и сам работал в
ВБ, в секретном отделе. Каждое утро он приходил домой и потчевал меня разными
дикими рассказами про людей, которых он арестовал или которым помог. В его
устах все звучало так восхитительно. — Я рассмеялась. — Про бумажную работу он
даже никогда не упоминал. Когда папа умер, я подумала, что так я смогу стать к
нему ближе, вроде как постоянно хранить его в памяти. Глупо, да?
— Нет.
Пережевывая морковку, я опять подняла взгляд.
— Я просто должна была что-то сделать. Я целый год наблюдала
за тем, как моя матушка в кресле-качалке сидит. Она не сумасшедшая. Похоже, она
просто отказывается поверить в то, что папы больше нет. Если с ней общаться,
она все время говорит что-то вроде: «Я сегодня приготовила банановый пудинг.
Твой отец его больше всего любил». Она знает, что он умер, но просто не может
его отпустить.
Айви пристально смотрела в черное кухонное окно и, судя по
всему, в свою память.
— Мой папа тоже вроде того. Он все время занимается тем, что
помогает моей матушке перебиваться. Терпеть этого не могу.
Я аж жевать перестала. Немногие вампиры могли себе позволить
остаться в живых после смерти. Одних только мер предосторожности против
солнечного света и страхования ответственности вполне хватало, чтобы выселить
большинство семей на улицу. Не говоря уж о постоянном обеспечении свежей крови.
— Я с ним почти не вижусь, — добавила Айви, переходя на
шепот. — Знаешь, Рэчел, я этого просто не понимаю. У отца еще целая жизнь
впереди, а он не позволяет матушке получать необходимую ей кровь от кого бы то
ни было еще. Когда он не с ней, он лежит без чувств на полу от потери крови.
Спасая ее от окончательной смерти, он убивает себя. Одному человеку мертвого
вампира не обеспечить. И они оба это знают.
Разговор принял откровенно неловкий поворот, но я уже не
могла его бросить.
— Быть может, он так поступает, потому что ее любит? —
задумчиво предположила я.
Айви помрачнела.
— Какая же это любовь? — Медленно и изящно она скинула одну
ногу с другой и встала. А затем с картонной коробочкой в руках исчезла в
коридоре.
Внезапное безмолвие забарабанило мне по ушам. Я удивленно
воззрилась на пустой стул. Айви ушла. Как она могла так просто взять и уйти?
Ведь мы разговаривали. И разговор был слишком интересным, чтобы его бросать.
Тогда я соскользнула со стола и со своим обедом в руках последовала за Айви в
гостиную.
Айви с видом полной беззаботности развалилась в одном из
серых замшевых кресел, положив голову на один толстый подлокотник, а ноги
свесив с другого. Я неуверенно затопталась в дверях, застигнутая такой
картинкой врасплох. Слишком уж Айви походила на львицу в берлоге, насытившуюся
очередной жертвой. «Что ж, — подумала я, — она вампирша». Какого вида я еще от
нее ожидали?
Напоминая себе, что Айви уже не практикующая вампирша и что
мне не о чем беспокоиться, я осторожно пристроилась в кресле напротив нее. Нас
разделял кофейный столик. Горела только настольная лампа, и по краям помещение
тонуло в невнятных тенях. Еще светились огоньки электронного оборудования.
— Значит, идея пойти на работу в ВБ принадлежала твоему
папе? — отважилась я начать.
Айви поставила белую картонную коробочку себе на живот. Явно
не желая встречаться со мной глазами, она лежала на спине и лениво пережевывала
побег бамбука, глядя при этом в потолок.
— Первоначально эта идея принадлежала моей матушке. Она
хотела, чтобы я вошла в руководство. — Айви взяла еще один кусочек бамбука. —
Предполагалось, что там мне будет приятно и безопасно. Матушка считала, что мне
полезно будет перенять кое-какие навыки моей породы. — Она пожала плечами. — А
я хотела стать агентом.
Сбросив шлепанцы, я подобрала под себя ноги. Затем,
свернувшись в клубочек вокруг своей «мыльницы», стала наблюдать за тем, как
Айви медленно вытягивает палочки изо рта. Большую часть высшего руководства в
ВБ составляли немертвяки. Причину этого я всегда видела в том, что с такой
работой легче было справляться, если у тебя не имелось души.
— Не то чтобы она могла меня остановить, — продолжила Айви,
обращаясь к потолку. — Поэтому в наказание за то, что я поступаю по своей воле,
а не по ее, матушка позаботилась о том, чтобы моим начальником стал именно
Денон. — Смешок слетел с ее губ. — Она думала, что это очень скоро, меня
достанет, и я перепрыгну на руководящий пост, как только он мне подвернется.
Матушка даже предположить не могла, что я воспользуюсь своим наследством, чтобы
рассчитаться за контракт. Кажется, я ей предельно наглядно показала, все, что я
об этом думаю, — язвительно добавила Айви.
Я отпихнула в сторону крошечный початок кукурузы, желая
добраться до ломтика помидора.
— Ты выбросила все свои деньги только потому, что тебе не
нравился твой начальник? Мне он тоже не нравился, но...
Айви застыла. Сила ее пронзительного взгляда едва не вышибла
из меня дух. От неприкрытой ненависти в этом взгляде слова буквально застряли у
меня во рту.
— Денон— упырь, — проговорила Айви. Слова ее словно бы
вытягивали из комнаты все тепло. — Если бы мне пришлось еще хотя бы один день
сносить его понты, я бы ему глотку разорвала.
Я на секунду заколебалась.
— Упырь? — недоуменно переспросила я. — А я думала, он
вампир.
— Он упырь. — Когда я никак на это не откликнулась, Айви
резко скинула ноги на пол и села прямо. — Послушай, Рэчел, — раздраженным тоном
продолжила она. — Ведь ты наверняка подмечала, что Денон не похож на вампира. У
него человеческие зубы, разве не так? Он не может поддерживать ауру в полдень.
А движется так громко, что его за милю слыхать.
— Я не слепая, Айви.
Баюкая белую картонную коробочку, Айви смотрела прямо на
меня. Ночной воздух, проходящий в окно, был слишком прохладным для поздней
весны, и я поплотнее запахнула халат.
— Денона укусил немертвяк, — продолжила Айви. — Так в нем
завелся вампирский вирус. Это позволяет ему проделывать пару-другую фокусов и
казаться довольно милым. Могу себе представить, что Денон бывает страшен до
чертиков, если ты позволяешь ему себя запугать, но на самом деле Денон просто
чей-то лакей, Рэчел. Он всего лишь игрушка и всегда ею останется.
Раздался негромкий скрип, когда Айви поставила белую
коробочку на кофейный столик между нами и подалась вперед, чтобы с легкостью
дотягиваться до своего обеда.
— Даже если Денон умрет, и кто-то позаботится обратить его в
немертвяка, он так и останется вторым сортом, — продолжила Айви. — Посмотри ему
в глаза, когда и следующий раз с ним увидишься. Всякий раз, как Денон позволяет
немертвякам от себя кормиться, ему приходится довольствоваться их устным
заверением, что они обратят его в немертвяка, если потеряют над собой контроль
и случайно его прикончат. — Тут она медленно перевела дух. — Наверняка он
страшно боится.
