– Уж банками точно пуляться не стала бы! Ладно, не
попала ни в кого, а то не только моя куртка пострадала бы…
Она еще что-то бубнила, пытаясь оттереть кошмарное пятно
смоченным слюной носовым платком, но тут опять слово взяла Эва:
– Как думаете, это Ника сделала?
Никто не ответил, но у всех на лицах читался положительный
ответ. И только Натуся продолжала защищать Нику:
– Конечно, это не она. Я знаю Нику сто лет, и она ни
разу не давала повода подумать о себе плохо. – Заметив, что ее слова
никого не убеждают, она, повысив голос, строго сказала: – Нельзя обвинять
человека только потому, что у него не все в порядке с нервами и его целый день
не было в доме!
– О-кей, – вздохнула Дуда, – давайте замнем…
– Еще чего! – возопила Тома. – А если Ника
действительно виновна, что тогда? Дадим ей возможность сбежать? Или позволим
прикончить нас всех по очереди?
– А что ты предлагаешь? Заковать ее в кандалы?
– Просто запереть в комнате.
– Ты слышала когда-нибудь о презумпции невиновности?
– Плевать мне на нее! Своя шкура дороже.
– Нельзя так, Тома! – осадила ее Натуся. –
Ника наша подруга, мы не можем вести себя с ней по-хамски. – Она
развернулась всем телом к Дуде. – Ты, надеюсь, не разделяешь мнения нашей
царицы Тамары?
– Нет, – после секундного раздумья ответила
та. – Но считаю, что нам надо за Никой приглядывать… На всякий случай.
– Я с этим не спорю. Давайте приглядывать! Но только не
надо применять никакого насилия…
– Все, договорились, – оборвала ее Эдуарда. –
А теперь начинаем думать, что нам делать. – Она вышла из толпы и, встав ко
всем лицом, четко, с расстановкой заговорила: – Самолет не прилетел. Кто в этом
виноват, мы не знаем. Не исключено, что погода. Если так, то он будет завтра.
Если не так, то все равно завтра. Правильно?
Все тут же уставились на Антона, застывшего, как мраморная
скульптура работы какого-нибудь известного флорентийца. Ответа ждали именно от
него. Парень на молчаливый призыв откликнулся и задумчиво проговорил:
– Если самолет не прилетел из-за непогоды, то мы можем
его прождать и два дня. Силы природы непредсказуемы.
– Глупости! – разгневалась Ларифан. – Мы же
не на Северном полюсе! Мы не дрейфуем на льдине, как лейтенант Шмидт! Мы
находимся в двух часах езды от города.
– В трех, – поправил ее Антон.
– Да какая разница! Все равно, от цивилизации нас
отделяет лишь триста километров. И это значит, что до нас сравнительно легко
добраться.
– Нет, очень трудно.
– Да почему?
– Зимой, особенно в такую погоду, как сейчас, с
обильным снегом, заморозками ночью и оттепелью днем, дорога леденеет. Ехать по
ней все равно что по катку. Только каток ровный, а серпантин извивается.
– Но добраться-то можно?
– Можно, но сложно. Именно это я пытаюсь вам объяснить.
– А я пытаюсь вам объяснить, что мы не так уж
безнадежно далеко забрались, чтобы до нас не добрались люди! А если так, то в
скором времени милиция и МЧС прибудут сюда. Не на самолете, так на вертолете.
Не на вертолете, так на машине.
– Вертолет без особой надобности гонять не будут, а
машина сейчас по дороге не пройдет.
– Почему? – вне себя выкрикнула Ларифан.
– А я вам разве еще не сказал? – очень удивился
Антон. – Дорогу засыпало. Видно, в горах был небольшой оползень, и путь к
«Хрусталю» на сегодняшний момент отрезан.
– Это правда? – не на шутку взволновалась Эва.
– Естественно. Зачем мне придумывать? – Антон
поморщился, недовольный тем, что надо все разжевывать. – Перед тем как
зарулить в аэровокзал, я спустился ниже по склону, чтобы посмотреть, как
дорога. Меня беспокоило отсутствие ма… Ольги, вот я и решил проверить…
Он резко замолчал, но все присутствующие воззрились на него
с таким живым вниманием, что Антону ничего не осталось, как тут же возобновить
рассказ:
– Там обвал. Немного камней и очень много снега. Дорогу
завалило. Причем основательно – я смотрел в бинокль, в обозримом пространстве
все те же камни и снег… Вот почему к нам никто не едет…
– Но этот завал можно разобрать? – озвучила
интересующий всех вопрос Дуда.
– Конечно, можно, но на это потребуется время.
– Сколько мы должны ждать?
– Я ничего не могу вам сказать, поскольку не знаю,
работает там кто-то или нет. – Он сорвал с носа очки и беспомощно посмотрел
на Эдуарду. – Давайте пока не будем ничего предпринимать, а? Подождем до
завтра. Если к обеду ничего не разрешится (не прилетит самолет, и не придет
машина), я попробую добраться до Зеленого на лыжах.
– Это возможно?
– Не знаю, никогда не пробовал.
– Хочешь, я с тобой? Вдвоем безопаснее. Если что, я
смогу помощь оказать. Да и веселее.
– Спасибо, конечно, но я в компании не нуждаюсь.
Веселить меня не надо, а один я куда быстрее доберусь до поселка. –
Говорил Антон резко, но, заметив, как огорчают его слова Дуду, сменил тон на
более мягкий: – Это для вашей же безопасности. Поймите, тут очень опасная
дорога. Я сам-то побаиваюсь по ней спускаться, а я лыжник бывалый. К тому же
мне будут нужны ваши «карвинги». Одолжите мне их еще раз?
– Да без проблем, – вымученно улыбнулась Дуда.
– Значит, договорились, – ответил на ее улыбку
Антон. Похоже, взаимопонимание между ними росло с каждым часом. – А
теперь, с вашего позволения, я пойду перекушу: дико проголодался!
Но поесть ему не удалось, ибо в ту же минуту на лестнице
показалась Элена, в руках которой извивалась, растопыривая когтистые лапы,
Дудина кошка.
– Какая милая киса, – проворковала госпожа Рэдрок,
пытаясь погладить Нафу по тощей спине.
– Вы лучше ее отпустите, – посоветовала
Дуда. – А не то она вам глаза выцарапает. Она всегда сатанеет, когда ее
чужие люди на руки берут.
Но ее совет Элена пропустила мимо ушей и попыталась почесать
Нафу за ухом. Кошка, исторгнув из горла просто-таки потусторонний вой, сомкнула
все четыре лапы вокруг руки своей мучительницы и со всей силы вонзила когти в
мягкую плоть. Элена завизжала и отбросила Нафу от себя.
– С вами все в порядке? – вскричал Антон, подлетая
к хозяйке и хватая за пострадавшую конечность, дабы совершить осмотр. –
Эта тварь не сильно вас поцарапала?
Элена сморщилась и тихо, бесслезно захныкала.
– Больно? – обеспокоился он. – Покажите где!
– Порвала, – с интонацией обиженной маленькой
девочки сказала Элена. – Новое платье порвала…
