Книга Иствикские вдовы, страница 12. Автор книги Джон Апдайк

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Иствикские вдовы»

Cтраница 12

Засевшая в своем роскошном темном доме Джейн всячески сопротивлялась уговорам.

— Не желаю я ехать ни в какое мерзкое место вроде Канады.

— Ну разумеется, нет.

— Вся Северная Америка — мерзость.

— Даже Мексико?

— Там всех прохватывает понос. А сейчас еще случаются социальные взрывы. Американец не может чувствовать себя в безопасности даже в центре Мексике В сущности, американцы нигде не могут чувствовать себя теперь в безопасности. Мир ненавидит нас, признай это. Он завидует и ненавидит и винит нас за свою собственную глупость, продажность и за свои несчастья.

— Но к гостиничным консьержам это точно не относится. А также к тем, кто водит туристские автобусы. Создается впечатление, что вообще не существует места, куда бы ты хотела поехать. Вы с Нэтом когда-нибудь были на Ниле, у пирамид? Ездили в Китай посмотреть на стену? Неужели тебе не хочется увидеть мир, прежде чем мы его покинем? Ведь стоит сломать шейку бедра, потерять способность ходить — и все путешествия для нас окажутся закрыты.

— Я не собираюсь ломать шейку бедра.

— Никто не собирается, но случается же. Они имеют привычку ломаться. Как ты сама только что сказала, ужасные события происходят, хотим мы того или нет.

— Разве я это говорила? Что-то не помню.

— Подразумевала. Когда говорила, что мир перестал быть безопасным для американцев. — Александра сама удивилась своей напористости. Просто возвращение в ее жизнь Джейн, об которую можно было биться, как об стенку, разогнало ей кровь. Она поймала себя на том, что умоляет: — Нет надобности принимать решение немедленно. Мы теперь снова на связи, чему я очень рада. Подумай о нашем совместном путешествии и позвони мне. Я поеду куда бы тебе ни захотелось, если смогу себе это позволить. Только не на Южный полюс и не в Северную Корею.

— Нэт всегда говорил, что коммунистические страны — самые безопасные в мире. Там все оружие сосредоточено в руках государства, а государство держит крышку крепко закрытой, не давая пару вырваться. Это не значит, что он туда когда-нибудь ездил. Самым дальним его путешествием было путешествие в Англию — очень по-с-с-социалистичес-с-ски.

Если бы они продолжили разговор о путешествиях, он мог приобрести душок. Александра, у которой рука заболела держать трубку возле уха, сменила тему.

— Тинкер, — сказала она. — Расскажи мне об этом семействе. На «Мэйфлауэре» были Тинкеры?

— Они встречали «Мэйфлауэр» здесь. Тинкеры прибыли сюда за несколько лет до того на весельной корабельной лодке.

— О Джейн! Как приятно, что ты шутишь. Мои ровесники, с которыми я тут знаюсь, все такие серьезные, ни о чем другом не говорят, кроме как о бесплатном медицинском обслуживании, недвижимости и слабой поддержке искусства государством.


Джейн отзвонила ей не скоро, так что Александра даже не сразу узнала ее угрожающий голос, звучавший почти как мужской. Голос произнес только одно слово:

— Египет.

Застигнутая врасплох, она пролепетала:

— П-прошу п-прощения?

— Египет — вот куда нам надо ехать, дурочка, — объяснил голосе выплеском нетерпения, по которому сразу стало ясно, что это Джейн Смарт. Александре трудно было воспринимать ее как Джейн Тинкер.

— Но, Джейн, разве это не опасно? Разве все арабские страны не представляют собой угрозу для американских туристов?

— Прежде всего, Лекса, египтяне — не арабы. Они так же, как и мы, считают арабов ужасными сумасшедшими людьми. Правда, они — большинство из них — мусульмане, это так, но их высшие классы, точно как и у нас, исповедуют агностицизм, и в стране все еще имеется некоторое количество христиан-коптов.

— Но разве Мохаммед Атта [9] не был египтянином? И разве не происходили в Египте массовые убийства туристов?

— Я спрашивала об этом в туристическом бюро, — сказала Джейн своим ледяным, твердокаменным голосом. — Они дали мне брошюру. Вот она передо мной. «Инциденты» случались: с-с-семнадцать греческих туристов в каирском отеле в 1996 году, девять немцев в главном музее в 1997-м. В том же году, позднее, произошел самый ужасный случай — пятьдесят восемь иностранных туристов, в том числе тридцать пять ш-ш-швейцарц-ц-цев, плюс четверо египтян были убиты в Луксоре у входа в совершенно потрясающий храм какой-то древней царицы. Но похоже, американцев там не было, и египетская полиция действовала очень эффективно, все шесть террористов были очень быстро убиты. Если туристы перестанут ездить в Египет, Лекса, это будет означать победу террористов. Пострадает египетская экономика, что и является целью исламского джихада. Террористы хотят, чтобы население было нищим, невежественным и доведенным до отчаяния, потому что это делает его более религиозным. Чего они не хотят, так это мирного функционирования глобального рынка и его модернизирующего воздействия. Чего они очень не хотят, так это доступа женщин к образованию, поскольку это ключ ко всему хорошему и прогрессивному, происходящему в мире: от снижения уровня рождаемости до борьбы со СПИДом. Я не верю, что ты можешь быть против всего этого, дорогая, заодно с Усамой бен Ладеном и муллой Омаром.

— О, Джейн, разумеется, я не против идеи поехать в Египет; по-моему, я первая ее упомянула. Вопрос состоит в том, не опасно ли в реальной жизни ехать туда в это неспокойное время.

— Время никогда не будет спокойным, во всяком случае, еще долго, — ответила Джейн, приправив свое заявление острой смесью ехидства и фатализма.

Слушая этот виртуальный голос из далекого зловещего дома, сиплый шкворчащий голос из прошлого, Александра отдыхала взглядом на линейных всполохах юго-западного солнца, игравших на стеклянной поверхности ее кофейного столика, на полосах — черных, красных, зеленых и бронзовых — плотного шерстяного навахского коврика с бахромой, отбрасывавшей мелкие пушистые тени на землистого цвета плиты пола, и на стопке глянцевых книг по искусству, покоившейся на нем. Ее душа противилась тому, чтобы покинуть этот надежный остров покоя. Горшки Джима, изысканные по окраске и силуэтам, стояли на полках и подоконниках в большой солнечной комнате, здесь каждая тряпочка и каждый предмет солидной функциональной мебели были выбраны ею после долгих раздумий, советов с Джимом и неторопливых походов по магазинам. Раньше, на Востоке, мебель просто вырастала вокруг нее как грибы: доставшееся по наследству, кем-то выброшенное, временное — все вперемешку; тот ее дом представлял собой промежуточную станцию, что-то вроде очередного этапа взросления детей, требующего новой одежды, игрушек, принадлежностей и учебников, необходимых лишь на время и полностью заменяемых другими на следующем этапе. Здесь же, в высокогорном, сухом любимом Таосе, она обустраивалась основательно, чтобы в конце концов привести дом в тот вид, когда ничего уже не надо менять. Но потом Джим умер, оставив ее придумывать себе новый образ жизни.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация