— Я никогда здесь не бывала.
— Правда? Я скажу ей, чтобы она показала тебе все. Нью-Йорк один из лучших городов в мире. Я люблю его.
Джой посмотрела в окно:
— Он… огромный.
День выдался яркий и солнечный. Здания взмывали в ослепительно-голубое осеннее небо. Все казалось предельно четким, особенно тени, отбрасываемые острыми углами небоскребов. От головокружения Джой почувствовала неприятное ощущение в желудке и решила смотреть перед собой. Это не принесло облегчения. Мелькание пешеходов, такси, грузовиков и мотоциклов сливалось в нескончаемую карнавальную процессию.
Боже! У всех был такой вид, как будто им куда-то надо. Срочно. И этот темп придавал людям солидности.
Собственный внутренний темп Джой не успевал за всем этим, и ей захотелось снова очутиться дома в «Уайт-Кэпс». Сейчас половина двенадцатого. Она бы готовила ланч для Большой Эм на знакомой уютной кухне. Раскладывала блюда по тарелкам, которыми пользовалась ежедневно в течение всей жизни.
Что, черт возьми, она делает в Нью-Йорке?
Тяжело вздохнув, Джой уставилась себе на колени, стараясь избежать внешних раздражителей. То, что она увидела, заставило ее почувствовать себя еще хуже. На ней были черные брюки, стиранные так много раз, что казались темно-серыми. В чемодане были вещи того же сорта. Из-за отсутствия действительно хорошей одежды Джой набила чемодан темными вещами в надежде на то, что в них будет чуть меньше похожа на провинциалку с севера.
Она решила, что Нью-Йорк не то место, которое можно покорить в светленьком. Розовый был в этом городе практически вне закона. Не говоря о цветочных принтах.
Однако, глядя на этих спешащих людей, Джой убедилась в том, что никого из них ей не удастся обмануть своим камуфляжем. Потерев ладони о брюки, он увидела, что ткань помялась. Ее ладони вспотели.
— Ты часто бываешь здесь? — спросила она, пытаясь отвлечься.
Грей кивнул:
— Время от времени я преподаю в Колумбийском университете, и еще у меня здесь есть пара клиентов. Обычно я приезжаю один-два раза в месяц. К счастью, это всего лишь один короткий перелет от Вашингтона.
— У тебя здесь квартира?
— Я останавливаюсь в отеле «Уолдорф-Астория».
Джой подняла спинку сиденья. Застегнула ворот своей черной рубашки.
— С тобой все нормально? — спросил Грей, взглянув на нее.
— Да. — Она откашлялась и повторила: — Да, нормально.
Он протянул руку и легким движением коснулся ее предплечья. Потом снова взялся за руль.
— Все будет хорошо.
Джой посмотрела на него. Он сосредоточенно следил за потоком машин и грузовиков, но выглядел расслабленным. Его четкий профиль, очевидная уверенность, хорошо сшитая одежда — все было в полном порядке. Черт, у него был такой вид, словно он мог одним движением руки очистить улицы, но предпочитал мириться с неудобствами, вызванными плотным потоком, просто потому, что так вело бы себя божество, живи оно среди людей.
Знал ли этот человек, что такое страх? Любовь? Грусть?
Исходя из общих соображений, ответ был «да». Никому не дано познать очарование такой жизни. Но Джой просто не могла себе представить, что он тоже уязвим для этих напастей.
— Ты счастливец, — тихо сказала она.
Черные брови взлетели вверх.
— Почему?
— Потому что ты сильный.
Он нахмурился:
— Поверь, иногда я совсем не так силен, как надо.
Через минуту Грей остановился перед высоким светлым зданием с темно-зеленым навесом. Одетый в форму портье вышел вперед и открыл дверь машины со стороны Джой.
— Мистер Беннет, как приятно снова видеть вас. — Он приподнял шляпу.
— Родни, как поживаете? — Грей открыл багажник и вытащил чемодан. Он подошел к Джой и, когда она попыталась забрать чемодан, спокойно перехватил его другой рукой. — Это Джой Мурхаус. Она останется у миссис Калтер. Я только провожу ее наверх.
Джой прошла внутрь. В вестибюле был мраморный пол и стояли букеты цветов. А старомодный лифт, украшенный зеркалами и латунью, ездил, как новенький. Пока они поднимались наверх, на каждом этаже раздавался веселый звон колокольчика.
Когда лифт остановился, Грей подождал, дал ей выйти первой, а потом подвел к единственной в холле богато отделанной двери. Он позвонил, и им открыла горничная.
Кассандра стояла немного позади нее.
— Вот как хорошо! Вы как раз к ланчу. Грей, ты останешься?
Он покачал головой:
— У меня через час занятия. Но как насчет того, чтобы пообедать сегодня вечером? Вы будете свободны?
Касс покачала головой:
— Мы с Элисон собираемся сегодня встретиться, но я уверена, что Джой захочет сходить куда-нибудь, верно?
Джой взглянула на Грея:
— Ты вовсе не обязан меня развлекать.
— Я заеду за тобой в семь.
И он ушел.
Джой постучала карандашом по столу из красного дерева. Они с Кассандрой разговаривали уже несколько часов.
— Нет, Касс. Ты ошибаешься. Красный — этот тот цвет, который должен тебе подойти, и позволь объяснить почему. Если платье будет с высоким воротником, у нас появляется возможность подчеркнуть твою фигуру, и платье будет выглядеть более эффектным. Красный будет подниматься по телу и обрамлять шею и подбородок — видишь эту линию? Цвет в сочетании с кроем создадут впечатление, будто твое лицо находится внутри цветка. Если тебе будет неудобно, ты можешь поднять волосы, чтобы сгладить контраст. Но если я подберу нужный оттенок, а я это сделаю, тебе это не понадобится.
Джой замолчала, глядя на эскиз, который набросала. Она сама не могла поверить, что может быть такой настойчивой, однако была полностью уверена в том, что делала. Джой точно знала, как будет выглядеть платье, какого оно будет цвета и как будет струиться атлас.
Тем не менее ей не хотелось, чтобы у ее единственной клиентки возникло ощущение, что на нее давят.
— Я, мм, извини, если я слишком напориста.
— Ничего. — Касс с улыбкой подняла глаза. — Господи, да ты не просто молодец, ты гораздо лучше. Ты абсолютно права. Давай так и сделаем.
Джой постаралась не показать свою радость.
— Ты не пожалеешь. Я тебе обещаю.
Старинные часы в углу начали бить.
— Шесть часов, — сказала Кассандра. — Не успеешь оглянуться, как Грей будет здесь. Тебе наверняка хочется подготовиться. Кстати, можешь посидеть в ванне. Это отлично снимает усталость. По крайней мере, так мне говорили многие усталые путешественники.
Когда Джой начала собирать свои наброски, радость от ощущения собственного мастерства погасла. Напоминание о том, что ей нужно идти обедать с Греем, заставило ее снова почувствовать себя не в своей тарелке.
