Грей не спеша улыбнулся, как будто ему это понравилось. Хотя одному Богу известно почему. Джой предполагала, что таким человеком, как Грей, мог двигать только инстинкт убийцы.
— Хочешь потанцевать? — спросил он, глядя ей прямо в глаза.
«Самое время снимать свитер», — мысленно сказала себе Джой.
— Я не думаю…
— Предупреждаю сразу: я далеко не такой хороший танцор, как Том. Но не наступать на ноги я умею.
Глядя куда-то вдаль, он встал. Протянул руку. И ждал.
Джой точно знала, что ей не нужно снова приближаться к нему.
Проклиная недостаток самообладания, она поднялась с места. И когда положила ладонь на руку Грея, оркестр, естественно, скатился к старой балладе Синатры «Три монетки в фонтане».
— Может, нам стоило подождать, пока они заиграют что-нибудь более быстрое? — сказала Джой.
Его рука была большой. Теплой. Уверенной.
— Может быть, — ответил он низким голосом, пока вел ее к оркестру. — Может быть, и стоило.
Джой видела, что Том и Кассандра ушли с танцпола и направились к бару самообслуживания, где продавалось мороженое. Пока собирались другие пары, Джой в смущении думала, что делать с этим длинным медленным танцем. Она стояла, опустив руки, и смотрела на оркестр.
Как будто этим могла заставить их заиграть веселенькую полечку.
К ее глубокому удивлению, Грей, взяв инициативу на себя, плавным движением шагнул на паркет. Он поднял обе ее руки и положил их себе на плечи, а потом обнял за талию. Его тело пришло в движение. Ее инстинктивно последовало за ним.
Джой почувствовала каждую его частичку.
Ощутила руками, как двигались его крепкие мышцы под спортивной курткой.
Она не решалась смотреть ему в лицо, поэтому сосредоточилась на загорелой коже его шеи. На черных волосах, касавшихся воротничка рубашки. На сильных руках, державших ее крепко и абсолютно уверенно.
Джой подумала, что он знает, как обращаться с женским телом. Как завести его. Как целовать его. Как заставить женщину стонать.
Боже, как от него хорошо пахло.
Одна рука Грея передвинулась к ней на поясницу. Подтолкнула ее чуть ближе к нему.
Джой взглянула вверх. Его светло-голубые глаза были полузакрыты, и в приглушенном тентом свете она не могла разглядеть их выражения.
— Мне не хотелось, чтобы тот человек натолкнулся на тебя, — объяснил Грей, кивнув поверх ее головы.
Ах да. Ну конечно.
Он снова немного отстранился от нее. Джой собиралась отвести глаза в сторону. Она правда собиралась. Трудность заключалась в том, что ее глаза споткнулись на губах Грея.
Они были совсем рядом с ее губами. Всего в нескольких дюймах. Все, что оставалось сделать, чтобы поцеловать его, это приподняться на носки и наклониться вперед. Тогда она смогла бы узнать, какой у них вкус.
— Джой. — Его голос звучал строго. — Джой, посмотри на меня.
— А-а? — Она подняла глаза.
— Здравствуй, — саркастически произнес он.
Джой нахмурилась:
— В чем дело?
— Я хотел тебе напомнить, с кем ты танцуешь.
Можно подумать, что она могла забыть.
— Поверь, я не хотела поставить вас с Томом в неловкое положение.
— Тогда перестань смотреть на мой рот голодными глазами. Оставь эти взгляды для своего бойфренда.
Лицо Джой зарделось.
— Я не понимаю, о чем ты говоришь.
«На воре и шапка горит», — подумала она.
Грей выругался.
— Черта лысого ты не понимаешь. И убери руки с моей шеи.
Джой отдернула руки, удивившись, каким образом они переползли с вполне приемлемого с точки зрения приличий положения на плечах Грея вверх на его шею.
— Извини, я думала, это Том.
— Что?
Руки Грея стиснули ее талию. Потом он наклонил голову. Его голос, глубокий и немного хриплый, задрожал над ее ухом:
— Да ты хоть понимаешь, что твои глаза могут сделать с мужчиной?
Джой затаила дыхание. Почти перестала двигаться. Музыка, люди, тент, весь мир исчез где-то вдалеке. Единственное, что она чувствовала, это жар большого мужского тела, исходивший от Грея. Она посмотрела вверх. Его глаза обещали так много. Опасный, безрассудный секс, которому суждено разбить ее сердце на мелкие кусочки.
— Черт, Джой. Ты меня убиваешь.
Она замерла, утонув в его глазах.
— Предупреждаю честно, — скрипнув зубами, произнес он. — Еще немного, и я покажу тебе, что твой взгляд делает со мной. Прошлой ночью тебе это не слишком понравилось, помнишь?
— Это потому, что ты думал о ком-то другом.
— Я? — Грей издал низкий гортанный звук и прижал ее теснее. Их ноги соприкоснулись. Его руки скользили у нее по ребрам, а пальцы сжимались, как будто он хотел проверить твердость ее костей. Как будто хотел прижать ее к себе так, чтобы они треснули.
Однако потом они вдруг холодно отодвинули ее. Как некий неодушевленный предмет, как солонку или перечницу.
Джой чувствовала себя разочарованной, пока не посмотрела ему в глаза. Они горели.
— Проклятье. Надеюсь, Том понимает, как ему повезло.
— Все совсем не так.
— Сколько ему? — Грей будто не слышал ее.
— Двадцать девять.
В его глазах появилась тоска.
— Прекрасный возраст для тебя.
Джой собралась было снова объяснить, что у них с Томом ничего не было. Но потом подумала, что Грей может понять это как намек. А ведь у нее тоже есть гордость. Кроме того, песня закончилась, и он уже отходил от нее.
Они вернулись к своему столику, где Том и Кассандра болтали, доедая остатки мороженого. Рыжая встала.
— Было очень весело, — сказала она, — но завтра рано утром мне надо возвращаться в город. Том, я была очень рада познакомиться с тобой…
Они стали прощаться, и Джой взглянула на Грея. Он, улыбаясь чему-то сказанному Кассандрой, жал руку Тому.
«Сейчас середина сентября, — подумала Джой. — Скоро он уедет, вернется в свою настоящую жизнь и не появится в Саранаке долгие месяцы. Сменится несколько сезонов: промозглая осень, унылая зима, сырая холодная весна, прежде чем он приедет снова».
Она внимательно изучала черты его лица, подмечая морщинки в уголках глаз, когда он улыбался. Вечернюю щетину, тенью лежавшую на подбородке. Широкую грудь под курткой. Плоский живот, бедра и длинные-предлинные ноги.
Это был последний шанс, когда она могла видеть его до следующего лета.
И она могла побиться об заклад, что больше никогда в жизни не будет снова танцевать с ним.
