– Ах, конечно, есть, – беззаботно улыбнулась та, – давайте отойдем в сторонку, там светлее.
На то, что они в этот момент как раз и стояли под люстрой, никто из слышавших этот разговор и не подумал обращать внимание ветреницы, все давно убедились, что очевидные вещи ей недоступны.
– Вот, держите, – темный флакончик без этикетки перешел из руки в руку с легким пожатием, и Эста, вежливо поблагодарив, ушла на место, уронив на прощанье, что обычно она пьет настойку незабудок.
А через несколько секунд кокетка с легкомысленностью избалованного ребенка тащила принца в сторону Геверта, уговаривая познакомить с новым гостем.
– Я Рози! Ой, а вы уже герцог? А такой молодой! А говорят, у вас есть зверь? Ой, я так хочу посмотреть! А его можно гладить? А он никого не съел?
Яркая, как южный цветок, девушка улыбалась Геверту открыто и искренне, отнюдь не жеманно, как придворные прелестницы, а от всей души, словно селянка-простушка. Лукаво изгибались полноватые губки, весело щурились, не опасаясь грядущих морщинок, глаза редкого, медового цвета, смеялись ямочки на щеках.
Кокетка болтала и смеялась, одновременно, словно невзначай, стараясь загородить собой от герцога Адерского остальных гостей. Впрочем, он и сам пока не старался их рассматривать, Герту нужен был Олтерн, а тот стоял в окружении столь важных особ, что затевать при них серьезный и приватный разговор было совершенно невозможно. А вот на девушку он смотрел с искренним удовольствием, его уставшей и издерганной душе как раз не хватало именно вот такой легкомысленной беззаботности.
– Его величество Георгиус дель Таридит Ардагский, – не называя всех титулов, коротко объявил дворецкий, и в зал вошел король.
Через несколько секунд, дождавшись, пока взгляды всех присутствующих устремятся на его величество, неторопливо и как-то устало идущего к своему креслу, в дверь проскользнула монахиня и встала рядом с Олтерном.
– Подпишет, – шепнула одними губами, и герцог облегченно кивнул, чувствуя, как отпускает напряжение и взамен наваливаются печаль и ядовитая горечь.
Святая Тишина, как все просто! Он столько лет нёс это тяжкое бремя, дожидаясь, пока бывший друг очнется от своей черной меланхолии или догадается отдать тяготившую его корону повзрослевшему сыну, а никому не известная женщина в простеньком платье и с маской на лице поговорила полчаса, и все решилось. Хотя насчет безвестной он определенно поторопился, по запискам незнакомок являются куда указано только начинающие ловеласы. Но вот он бы не пошел… и, как выяснилось, глупо бы сделал.
– Зачитай, Тедвор, – протянув дворецкому знакомый Змею лист, приказал король и подвинул ближе перо.
– Сегодня, в день девятый листопадня, в году семьсот сорок восьмом от великого разлома, я, король Георгиус дель Таридит Ардагский, находясь в полном уме и здравии и не под действием чар или постороннего давления или влияния…
В зале стояла такая тишина, что от падающих как камни в колодец слов по спинам присутствующих невольно пробегал морозец.
– …и, кроме того, завещаю сыну моему все свое имущество, где бы оно ни находилось, а единственным условием ставлю подписание двух приложенных указов.
Опечаленный дворецкий положил перед королем прочитанный документ, и тот невозмутимо вывел на нем все завитки своей росписи. А затем поставил оттиск снятой с пальца королевской печаткой и с грустной улыбкой протянул ее на раскрытой ладони растерянному и побледневшему Лоурдену.
– Я передаю в твои руки королевство не в лучшем виде, сын мой, и очень надеюсь, что тебе удастся сделать то, что не получилось у меня. Возьми эту печать и подпиши два первых указа.
Первый приказ об амнистии все выслушали еще внимательнее, чем отречение, и с затаенным дыханием, а второй заставил присутствующих озадаченно хмуриться и украдкой поглядывать на главного храмовника. Но он сделал совершенно невозмутимое лицо и не высказал никакого протеста против явно вторгавшегося в зону его влияния указа об обязательном вопросе вступающим в брачный союз. Отныне каждый жрец или господин, вершащий законы на своей территории, обязаны были трижды уточнить, по велению ли сердца вступают жених с невестой в совместную жизнь.
Глава 31
Известие о том, что и отец, и брат, и все остальные заговорщики и их пособники теперь прощены и имеют права вернуться домой, так ошеломило даже не мечтавшего о такой возможности Герта, что он на несколько минут забыл о том, зачем бросил свой замок и приехал к железному Олтерну. Юный герцог, растерянно кусая губы, стоял там, где на него напала удивительная фрейлина, и никак не мог сообразить, куда ему сейчас идти и что делать. Слишком резко и быстро закрутилось колесо судьбы, почти каждый день подбрасывая ему новые заботы и открывая новые тайны.
– Идем, – в тихом голосе, почти шепоте странной девушки в немыслимом платье и еще более немыслимой вуали, заматывающей голову как тюрбан и низко свисающей на лицо, герцогу почудилось что-то знакомое, и он послушно пошел за ней в одну из боковых арок, оказавшись в небольшой, уютной комнатке-нише.
– Что ты хотела?
– Герт, – Эста обернулась и крепко обняла брата, – как я рада… что они больше не должны жить чужой жизнью!
– Эста? – Герцог попытался приподнять вуаль, но оказалось, что девушка крепко ее держит.
– Там маска… она тебе не понравится.
– Ты взяла контракт? – догадался он.
– Так нужно было, Герт. Я потом все расскажу. Хорошо, что ты пришел, сейчас узнаю, где отец, и ты поедешь за ним. Змей даст тебе стражников.
– Откуда тут Змей? – непонимающе смотрел на сестру Геверт. – Лэни, подними ты эту тряпку, я хочу посмотреть тебе в глаза.
– Вот почему ты такой упрямый? – пожаловалась Геверту девушка. – Ну, хорошо. Только не пугайся, маска специальная, ошеломляющая.
И она неторопливо подняла вуаль.
– Демон, – поперхнулся герцог готовым сорваться с губ заверением, что его невозможно ничем ошеломить, – какая гадость. Но глаза – твои… и перестань смеяться.
– Просто я так рада… и не обижайся на Змея. Он тут очень помог, враги у Эфройского были более чем серьезные.
Говорить о том, что они никуда пока не делись, эти злоумышленники, и, наоборот, стали еще злее и опаснее оттого, что кто-то осмелился нарушить их планы, она не собиралась. Пусть едет за отцом и потом спокойно сидит в замке, откармливая старика бульонами.
– А я на него и не обижаюсь, – осторожно и любознательно потрогав пальцем щеку сестры, огорошил Эсту Геверт, – наоборот, рад, что он тут. Мне намного спокойнее, когда ты под надежной защитой. А как к этому отнесся Олтерн?
– Предложил Змею контракт и должность командира замковой стражи, – с облегчением сдала графа тихоня, – и он подписал. Я посоветовала.
Герт с минуту раздумывал над этими словами, потом осторожно спросил:
