Косте приходилось серьезно опасаться облав и других проверок, при которых необходимо было удостоверять личность, — отсутствовали надежные документы. Тот же Ощенков доставал какие-то сомнительные справки, которым Ленков не доверял. С другой стороны, выработанная годами осторожность подсказывала, что подолгу на одном месте залеживаться нельзя. Поэтому Костя постоянно менял места своих ночевок.
Услышав стук в ворота, уже проснувшийся и одетый Ленков свистящим шепотом приказал Беломестнову и Исаеву запереться в избе, а сам, схватив беломестновскую лошадь под уздцы, быстро вывел ее на зады, и — в галоп! Молодые агенты угро, осаждая дом, Костю прохлопали!
Допустили и второй ляп: пока разбирались с извозчиком, как и было поручено, насчет телеги, Васька Исаев неожиданно бросился в двери, прыжком с крыльца на улицу — и был таков!
Не сговариваясь, Ленков и Исаев столкнулись у квартиры Сидорова, где, к сожалению, милиция засады не оставила, считая, что эта «хаза» спалена, если не окончательно, то надолго.
Портной, открыв двери, в лице переменился. Шепотом, сделав большие глаза, рассказал страшный итог минувшей ночи.
— Белая кость! Чо они могут! — бросил в ответ Костя, имея в виду Гутарева. — Довыпендривался, морда офицерская! Вот так, Васька… Кончился атаман Кирька!
— Феденьку заарестовали с имя! — пожалился о сыне портной.
— А на дело он ходил? — спросил Костя.
— Что ты! — испугался Сидоров. — Он у меня правильный, боец! В карбате служит…
— Да ты не только иголкой ценен, Степаша! — хлопнул портного по плечу Ленков.
Неполный месяц назад привел его к Сидорову для починки полушубка Андрюха Христолюбов, милиционер пятого участка уездной милиции.
Помня советы «компаньона» Бизина, Костя заводил дружбу с милиционерами, выбирая любителей выпить, жадных до дармовой копейки, в знакомствах неразборчивых. Поначалу приглядывался, а потом проверял в «деле», чтобы повязать окончательно.
В упомянутом караульном батальоне ГПО у Кости тоже наклюнулись «приятели», так что было с помощью кого из «правильного» сынка портного слепить требуемое.
— За Федьку не боись! У него какая вина? То-то… День-другой и отпустят, помяни мое слово, — успокоил Костя хозяина квартиры.
Но тут же вздернул острым вопросом:
— А почему тебя не захватила уголовка заодно с остальными, а?
Сидоров пожал плечами и со страхом посмотрел на Ленкова.
— Смотри, Степа… Ежели чево узнаю…
— Костя, Господь с тобой! Да я ж завсегда! — Сидоров закрыл рукою рот и надсадно закашлял, сгибаясь почти пополам.
— Куда ж тебя такого чахоточного заарестовывать! В уголовке врежут между глаз и окочуришься! Ладно… Сгоноши-ка лучше пожрать, а то мы с Васькой седня без завтрака! Ха-ха-ха-ха! — заржал Костя, из которого после известия о гутаревском провале лезла неуемная веселость, как он ни старался это сдерживать…
4
Слушая разглагольствования Ленкова о том, что звезда Гутарева закатилась окончательно, Алексей Андреевич Бизин качал головой и чертил вилочкой по скатерке. А выслушав, посетовал:
— Конечно, мужик он тоже отчаянный, но опрометчивый, почему так и налетел. В подробностях, правда, мы не знаем, что именно его сгубило, но, сдастся мне, не обошлось без чьего-то длинного языка или еще чего похуже… Ты, Костя, нюху не теряй, заведется милицейский шептун — хана всем расчетам нашим!
— Напрасно ты, Андреич! — с обидой сказал Костя. — У меня — конспирация! Ну а как возьму все дело вот так! — Он словно сжал в кулаке всю шайку. — Сразу другая система образуется. Работать будут пятерками, а над старшими таких ячеек тоже руку поставлю! Через них и заданья будут получать от меня, и отчет держать. Каково?
— С умом, — одобрил Бизин, цедя в стопку сладкую наливку. Водку и спирт он больше не пил — стал быстро пьянеть, и долго потом пекло в правом боку. — Главное, Костя, чтобы эти твои ячейки про друг друга не знали. Тогда ореликов хоть пытай — чего не знаешь, про то не проболтаешься!
В занавешенное окошко тихонько постучали. Костя молнией метнулся в маленькую кухоньку, где к лазу на чердак была подставлена лестница.
Бизин поплелся к дверям, захватив с собой и сунув в сенях на темную полку тарелочку и стопку Ленкова.
— Хто там? — спросил, дребежа по-старчески голосом, будто и вправду так говорил.
— Открой! Замерз насмерть!
Бизин откинул крючок, и на пороге вырос посиневший от холода Мишка Голдобин.
— Здорово, дед! У-у-ух! Зуб на зуб не попадает!
— Откуда ты взялся?
— Откуда! Оттуда! Из уголовки навинтил! — зло сказал Мишка, прошагал в комнату к столу, схватил графинчик с наливкой, жадно глотнул прямо из горлышка.
— И куда путь держишь, паря? — неслышно встал за спиной Мишки Ленков. Тот, поперхнувшись, изумленно обернулся.
— Костя!.. Знаешь?
— Как не знать… Знатно обосрались вы с Кирькой…
— Сам не пойму… Но с меня хватит, я и ему так сказал, когда дернули…
— Кирька тоже сбег? — встрепенулся Костя.
Голдобин утвердительно мотнул головой и снова припал к графину. Ленков и Бизин переглянулись.
— Слышь, Мишка, а не говорил Кирька, куда лыжи навострил?
— Нe-а, но по всему видно, что в городе не останется, хрит, таких идиетов он и в другом месте сыщет… Думаю, он к полюбовнице своей направился, на отлежку…
— А где она живет, знашь?
— Знаю.
— Ладно… Жри и пойдем, покажешь!
— Погодь, Костя, — вмешался Бизин, — зачем лезть под облаву! Коли на отлежку Киря устроился, то куда денется, пусть передохнет. Вот завтра к вечеру шум поутихнет… И ты, парень, — обратился он к Мишке, — не рассиживайся тут! Вот тебе бекешка, — бросил из-за печки старый короткий тулупчик, — а еды на столе вон, хоть полны карманы набивай! И ноги отсюда уноси, а то и меня спалишь. Разве что к Нюрке его послать, а, Костя?
— Там и жди, — кивнул Ленков. — До завтрева вечера. Чево тебе — жри да спи! И как это вам такая везуха подвалила? Аль в деле неготовые, а в тюрьме фартовые!
С насмешливой издевкой на жалкого Мишку глянул, а тому не до взглядов — хватает со стола куски.
— Нас в тюрьму как раз и повели… — прохрипел Голдобин, давясь вареной свининой. — Конвой сонный какой-то попался… Мы с Кирькой это сразу учухали. Вот и улучили момент… Как дунули, я даже шинелю сбросил!..
— А другие?
— Не знаю…
Назавтра Мишка показал Ленкову возможную лежку незадачливого атамана. Но встретился или не встретился Костя с Кирькой — неизвестно. Только Гутарев пропал бесследно. Никто и никогда о нем ничего не слыхал. Головка его шайки арестами была подчищена, ибо ни Бородин, ни Малинин, ни Коновалов языки не проглотили и за свои шкуры дрожали.
