– Далеко?
Гринчук вышел из машины. Инга перебралась на место возле водительского. Гринчук сел за руль. И только сейчас заметил, что все еще держит в руках приглашение для Доктора. Механически развернул.
Приглашают. С двадцатого по тридцатого июля. Гостиница «Юг». Приморск.
Гринчук рассеянно сунул приглашение в карман куртки.
– Домой? – спросил Гринчук. – Или?
– Или – это куда?
Гринчук снова вытащил из кармана приглашение. Июль. «Юг». Приморск. Твою мать.
– Что с тобой? – спросила Инга.
– Ничего.
– Дай сюда, – потребовала Инга и отобрала листок.
Прочитала. Пожала плечами и снова прочитала.
– Обычное приглашение… – сказала Инга.
– Самое обычное приглашение, – подтвердил Гринчук. – Самое, что ни на есть.
Он наклонился и посмотрел на окно квартиры Доктора. На кухне загорелся свет. Гринчук вывел машину на улицу.
– Ты мне ничего не хочешь сказать? – спросила Инга.
Гринчук промолчал.
– Тебе не кажется, что вокруг тебя начало слишком всего происходить?
– Ты о приглашении?
– При чем здесь приглашение? Тебя сегодня спасло только чудо от ареста. Завтра Рустам Махмутов собирается устроить тебе гадость. Позавчера тебя чуть не убили. Не кажется, что имеется небольшой перебор?
– Ну, разве что небольшой, – сказал Гринчук. – Не хочешь съездить в «Клуб»?
– А если не хочу? – поинтересовалась Инга.
– Тогда я использую одно из проигранных тобой желаний.
– Осталось четыре, – сказала Инга.
Несколько минут они ехали молча. Инга смотрела в окно, обняв себя за плечи. Гринчук несколько раз оглядывался на нее, словно решаясь на что-то.
Возле входа на станцию метро «Универмаг» Гринчук остановил машину. Вышел и направился к маленькому дикому и совершенно незаконному рынку. Инга проводила его взглядом. Потом взяла приглашение и снова перечитала.
Гринчук вернулся через пять минут с громадным букетом цветов. Он скупил все, что были на рынке.
Остановившись метрах в двух от машины, Гринчук поманил Ингу.
Инга вышла на тротуар.
Гринчук шагнул ей навстречу, потом вдруг неожиданно встал на колени.
– Ты брюки испачкаешь, – сказала Инга.
– Жена постирает, – сказал Гринчук.
– У тебя нет жены.
– Будет, – сказал Гринчук. – Выходи за меня замуж.
– Ну… – задумчиво протянула Инга.
– Пожалуйста, – попросил Гринчук. Жалобно попросил.
– Не знаю… – Инга подошла и вытащила одну розу из букета. – Мне нужно подумать.
– Думай, – разрешил Гринчук. – Только учти, я буду стоять на коленях до тех пор, пока ты не согласишься. А земля еще мокрая и, к тому же, под коленку мне попал камешек. Очень больно.
Мимо проехало такси. Вода из лужи ударила Гринчуку в спину.
– Меня замочили, – грустно сказал Гринчук. – выходи за меня замуж.
Инга присела на корточки перед коленопреклоненным Гринчуком:
– Тебе некому стирать брюки.
– То есть, никто мне не стирает брюки, – уточнил Гринчук. – Выходи, что тебе стоит!
Инга склонила голову к плечу и улыбнулась.
– Ты очень красивая, – сказал Гринчук. – И… выходи за меня.
– У тебя остается, в таком случае, только три желания, – Инга протянула руку и погладила Гринчука по щеке. – Вставай, а то я не смогу отстирать грязь.
– Ты уволишься с работы, – вскочив, сказал Гринчук.
– Два желания, – констатировала Инга.
– И мы уедем из этого города.
– Одно желание.
– Ну его к черту, этот «Клуб», – положив цветы на заднее сидение «джипа» и сев за руль, заявил Гринчук. – Поехали ко мне.
– И что мы там будем делать? – спросила Инга.
– Как это – что? – даже обиделся Гринчук.
– Все твои шесть желаний исчерпаны, милый.
– А попрошу в долг, – предложил Гринчук. – Ты все равно мне когда-нибудь проспоришь.
– Нет, – покачала головой Инга.
– Я буду должен два желания.
– Нет.
– Что же мне делать? – жалобно спросил Гринчук.
– Сегодня ты будешь подчиняться моим приказам, – сказала Инга.
– Командуй.
– Для начала, поехали к тебе, – сказала Инга.
* * *
– Они приехали к Гринчуку, – сказал, отложив телефон в сторону, Полковник.
– Они – это?.. – уточнил Владимир Родионыч.
– Они – это Юрий Иванович Гринчук и Инга, – пояснил Полковник.
– Так я и думал, – тяжело вздохнул Владимир Родионыч. – Как вы полагаете, у них это серьезно?
Полковник задумчиво посмотрел на карандаш, который уже несколько минут крутил в руках:
– Что?
– Как вы думаете, у них это серьезно?
– Я думаю, что это не самая большая наша проблема на сегодня, – Полковник дотронулся тупым кончиком карандаша до своего носа.
– Не самая, но Ингу мне заменить будет очень трудно, – желчно заметил Владимир Родионыч. – Этот ваш Зеленый обходится мне слишком дорого. И, кроме того, он ведь и сам собирается уйти со службы.
– Сегодня он подал рапорт самому начальнику областного управления. И генерал подписал.
– Странная история, – вздохнул Владимир Родионыч. – Вначале собирается Гринчука сажать, а потом неожиданно подписывает рапорт, о котором Гринчук никому ничего не говорил. Вам Юрий Иванович не говорил, что собирается уйти из органов?
Полковник взял лист бумаги и провел по нему карандашом линию.
– Мне он говорил, что, в принципе, собирается посвятить свое время поискам прошлого Михаила. Теперь я понимаю, что это подразумевало и уход со службы, – задумчиво произнес Полковник. – Но не это меня беспокоит.
– Ревматизм? – уточнил Владимир Родионыч.
– Печень. У вас, кстати, еще коньяк остался?
– Представьте себе, – Владимир Родионыч достал початую бутылку из ящика письменного стола. – А за стаканами вы уж сами сходите в приемную.
– У вас ведь это… – Полковник показал на свой бок, когда Владимир Родионыч налил себе коньяку.
– За собой следите, – сварливо ответил Владимир Родионыч и поднял стакан. – Ваше здоровье!
– Аналогично, – ответил Полковник и вернулся в кресло. – Так вот, помимо печени меня беспокоит то, что начало твориться вокруг Юрия Ивановича и нас всех в последнее время.
