Али кивнул:
– Давай я найму специалистов издалека. Не лиц кавказской национальности. На всякий случай. Поселим их в кемпинге. Все решится миром – едут домой. Нет – поработают. Но к нам не будет никаких вопросов.
– Хорошо. Я хочу, чтобы все решилось как можно быстрее.
* * *
Жизнь устроена странно. В ту же самую минуту, когда Мехтиев произнес эту фразу, точно такие же слова и по тому же поводу произнес Геннадий Федорович. Слова эти, правда, предназначались не помощнику или кому-либо из близких, а непосредственно капитану милиции Гринчуку.
– Я хочу, чтобы все решилось как можно быстрее.
– Быстро только кошки и долги плодятся, – спокойно сказал Гринчук.
– Я ж тебя не прошу замять дело, – возмутился Геннадий Федорович, – я ж тебя прошу работу свою делать! Я тебе даже помогу, капитан. Скажи что нужно…
– Взятку предлагаем?
«Предлагаем,» – чуть не ляпнул Гиря, но сдержался. Рано еще подсекать неподкупного капитана, хапнувшего у Нины триста баксов. Гирю возмущал не сам факт изъятия денег у бабы. Поражала мелочность опера. Ведь Зеленому стоило только сказать слово, и Гиря отвалил бы ему бабок куда больше.
– Не предлагаю. Знаю, что ты взяток не берешь. И уважаю за это, – Геннадий Федорович посмотрел оперу в глаза. Тот взгляд выдержал.
«Сука», – подумал Гиря.
– Я тебе предлагаю помощь. Хочешь, дам тебе машину с водителем. Телефон мобильный. Людей своих дам для беготни. Еще чего понадобится – только скажи. Ну?
– Что – ну?
– Согласен?
– Так не я ж это решаю! – Зеленый развел руками, – У меня есть начальство, оно ж к вам как раз приходило, мое начальство. Следователь…
– Я с ним все решу, – Гиря хлопнул ладонью по столу.
– Ну, вы тогда решите, а я пока похожу еще немного, если вы не возражаете.
– Нет базара, – Гиря потянулся к телефону, – говори с кем хочешь, а я сейчас звякну Чеб… начальству твоему позвоню.
– Кстати, – встав, сказал Гринчук, – спасибо за обед. Хорошо поели.
– Не за что, – изобразил на лице радушие Гиря и посмотрел на жирное пятно, которое на обоях оставил давешний пирожок, – завтра накроем тебе уже здесь, сможешь обедать прямо на рабочем месте.
– Мое рабочее место это голова, – сказал Гринчук, – а ваше?
И вышел.
Геннадий Федорович выматерился и снова потянулся к трубке. Но взять ее не успел. Телефон зазвонил.
Гиря посмотрел на часы. Со времени разговора с Андреем Петровичем прошло чуть больше двух часов. Ужасно не хотелось брать трубку. Ничего хорошего не могли ему сообщить по телефону. Ничего.
Телефон продолжал звонить. Гиря тяжело вздохнул и взял трубку.
– Гиря, ты? – Андрей Петрович пользовался кличкой не часто, и это служило признаком плохого настроения или недобрых новостей.
– Я.
– У тебя кто-нибудь в кабинете есть?
– Нет.
– Хорошо. У меня для тебя новости…
– Хреновые?
– А ты как догадался? Умнеешь просто на глазах. Молодец.
– Новость говори! – буркнул Гиря.
– Новость? Пожалуйста. Нашли твоих работников. Обоих. На месте последней работы. Соображаешь?
– Оба?..
– Отдыхают. На всю оставшуюся.
– А…
– А Винтика нет. Исчез. И я так понимаю, что собирался он тщательно – ничего из его инструментов и материалов в доме и подвале не осталось, – Андрей Петрович сделал паузу, словно давая собеседнику обдумать поступившую информацию.
Геннадий Федорович потянул ворот рубахи. В сторону полетела пуговица:
– Так это он?..
– Сам думай.
– Так что же мне теперь делать?
– И это тоже твоя головная боль.
– Моя? А кто это слух пустил, что это черные бомбу рванули? Я? А теперь как? Самому искать? Менты ведь мне теперь не помощь.
– С каких это пор ты стал у ментов помощи искать? Я со своей стороны, ты со своей…
– А с Саней Мехтиевым кто разбираться будет? Ты и твои люди? – Гиря испытал сильное желание разбить телефонную трубку о голову Андрея Петровича. Снова ему выпадает самая грязная работа, а этот чистоплюй… Гире было наплевать, что это именно он сам приказал не ограничиваться ста граммами взрывчатки.
Его бросали одного – это было понятно. Это было опасно, смертельно опасно. А для Гири это, помимо всего прочего, звучало еще как команда: «Спасайся, кто может!».
– Ладно, – сказал Андрей Петрович, – вечерком, часов в одиннадцать заедешь ко мне, на дачу. Поговорим не по телефону. Пока. И посуетись там немного, только с головой. Не так как давеча…
– Пока, – ответил Гиря.
Разговор прошел и исчез. Все. Теперь Гире предстояло позаботиться о собственной шкуре.
Геннадий Федорович бросил телефонную трубку на стол. Поговорить с Мехтиевым? Саня не дурак, поймет. Гиря представил себе этот разговор и помотал головой. Это придется рассказать ему о взрыве. И придется сдать ему Андрея Петровича. Гиря снова помотал головой. Один уже пытался перечить Андрею Петровичу. Другим – наука.
Искать самому? Можно. Запустить пацанов, проинструктировать шлюх, уличную блатоту… Что дальше? Дальше все поймут, что ищет Гиря Винтика неспроста. Неспроста. И тогда кто-нибудь, зацепив пиротехника, сможет сделать с Гирей все, что захочет. И шантаж будет не самым плохим выходом.
И снова виноват будет Гиря. И больше никто.
Гиря снова взял телефонную трубку в руку, взвесил ее. Прислушался к коротким гудкам.
Выход должен быть. Должен.
Куда-то он должен был позвонить? Точно, в ментовку. Чтобы Зеленому разрешили принять от него помощь. Хитрый Зеленый не хочет рисковать. Не хочет погореть на взятке или на каких-то особых отношениях с Гирей.
Гиря усмехнулся. Вот и славно. Вот…
Дверь кабинета открылась, и вошел Браток, тихо, с опаской поглядывая на шефа.
– Садись, – Гиря кивнул на стул и быстро, по памяти, набрал номер телефона Чебурашки.
Браток поерзал на стуле.
– Что там с Зеленым? – спросил Гиря.
– Достал уже всех. Что да как… – Браток замолчал, повинуясь знаку Гири.
– Ало, Борис Евгеньевич? – как мог вежливо спросил Геннадий Федорович в телефонную трубку. – Это… Узнали? Богатым не буду… ничего, перетерплю… сказал, ничего… да ладно… я чего звоню… да понимаю я, что еще слишком мало… да…
Гиря выматерился, прикрыв микрофон рукой.
– Я потому и звоню. Оперу вашему, Гринчуку… – Гиря вопросительно посмотрел на Братка.
